– Играли дуэтом? – Алиса на мгновение расширила глаза, глянула на Пола, тот стоял у боковины дивана и шарил по карманам брюк – искал сигареты. Привычка, от которой обещал отказаться каждый новый год, но так и не отказался.
– Да. Твоя мама – талантливая скрипачка, не такая, как Анна или ты, но очень, очень талантливая. Но Максимилиан… Максимилиан гениален!
– Артур! – воскликнула Мария, словно услышала крамолу.
– Он гениален, – настаивал на своём отец Пола. – Гениален и одержим! – от этих слов Алиса невольно сжалась, стало неожиданно душно и одновременно стыло.
_____________________________________
* Композиция американской музыкальной группы, играющей инструментальный рок и сёрф-рок.
Глава 51
– Ближе к окончанию консерватории у Максимилиана обнаружили контрактуру Дюпюитрена. Ты знаешь, что такое контрактура? – Артур вопросительно посмотрел на Алису.
Она знала. Любой человек, чья профессия связана с подвижностью рук, знает! Ограничение движений в суставе, состояние, при котором конечность полностью не сгибается или не разгибается. Контрактура Дюпюитрена скрючивает пальцы рук. Для скрипача – это смерть.
– Какое-то время Максимилиан скрывал, позже всё стало очевидно. Попытки лечения не увенчались успехом, да и не могли. Рукам вернулась подвижность, однако…
– Играть он не мог, – продолжила за Артура Алиса. Он нервно выдохнул, подтверждая слова и продолжил:
– Максимилиан бросил консерваторию и потребовал, чтобы твоя мама последовала его примеру. Предлагал свадьбу, семью, детей, только если она бросит музыку, как пришлось ему. В этом он видел высшее проявление любви. О, был огромный скандал, невообразимый! Высший свет стоял на ушах, – Артур криво улыбнулся, отсекая себя от понятия «высший свет», несмотря на фамилию. – Отец Максимилиана выступал против брака единственного сына с дочерью русской скрипачки.
– Он был очень богат, – пояснила молчавшая всё это время Мария. – Богатый, знатный, безупречная родословная. – Алису передёрнуло на слове «родословная».
– Анна Эмон была против того, чтобы дочь бросала обучение за несколько месяцев до окончания. Творилось настоящее светопреставление. Блестящие перспективы, лучшие оркестры Европы приглашали твою маму, её сольная карьера была практически решена после победы на конкурсах в Лейпциге и Брюсселе. Настоящее безумие – бросать всё, приложив столько усилий! Однако Анна отступила, уступила слезам дочери, смирилась с её отказом от карьеры и музыки и даже помогла молодым, дав денег на первое время, – Артур взял паузу, отпил минеральной воды и, наконец, продолжил:
– Они действительно поженились, торжество было скромным. Много ли средств у Анны, несмотря на все регалии и заслуги? Отец Максимилиана – высокомерный, неприятный в общении старик, – не признал брак, отказался давать деньги сыну, а сам Максимилиан… ничего не умел и не хотел. Он был одержим музыкой и только музыкой. Молодые уехали из Женевы, на полтора года мы потеряли их из виду. Как стало известно позже, Анна тоже потеряла родную дочь, пока с ней не связались официальные органы Тичино – это италоязычный кантон на юге Швейцарии, – пояснил он и в растерянности, с убитым видом посмотрел на жену.
– Хорошо, – Мария кивнула и продолжила рассказ мужа: – Дело в том, что Максимилиан увёз твою мать в Тичино, они переезжали с места на место, как кочевые цыгане, пока… не родилась ты. Всё это время твоя мама пыталась зарабатывать игрой на скрипке – тем единственным, что она умела, Максимилиан же воспринимал такой заработок как оскорбление, насмешку, пощёчину. Требовал, чтобы она шла в поломойки, официантки, хоть в… проститутки, но никогда не играла. Сдержала своё слово! Ведь он сдержал своё – женился на ней. Дал семейное счастье. Когда родилась ты, стало сложнее. Максимилиан по-прежнему не работал, не собирался этого делать, запрещал просить помощи у Анны, связываться с ней, а старик отрёкся от внуков в этом браке ещё до их рождения. Неизвестно, сколько бы продолжались мучения твоей матери, если бы ювенальная юстиция не обратила внимания на молодую семью. Когда представители юстиции пришли в квартиру, Максимилиан сбежал, выкрав последние деньги и обручальное кольцо, а твоя мать… Она… Она пыталась покончить с собой.
Алиса застыла – слишком много информации. Нет. Нет. Нет!
– Отец Максимилиана единственный раз поступил достойно, когда помог Анне вывезти тебя из страны. Не так-то просто забрать ребёнка из Швейцарии, лишить прошлого, дать другое имя и новое будущее, особенно, если его отец гражданин Швейцарии, а мать не здорова. История начала забываться, смерть старика всколыхнула прошлое. Состояние он завещал сыну и единственной внучке. У Максимилиана больше нет детей, и вряд ли будут. Свою часть наследства ты должна получить или отказаться от него по достижению тридцатилетнего возраста. В случае отказа, или если на тот момент тебя не будет в живых – твои дети получат всё.
– Когда это случилось? – Алиса сама себя не слышала.
– Тебе исполнилось тринадцать лет. Информацию о наследстве передали твоим официальным представителям, как несовершеннолетней, в дальнейшем именно они должны были поставить тебя в известность. В тот год я впервые за прошедшее время разговаривал с Анной, она настоятельно просила никогда не появляться в вашей жизни. К тому времени твоя мама родила сына, стала, наконец, довольна жизнью, её перестали мучить кошмары и воспоминания. Она тяжело пережила историю с Максимилианом, отказ от карьеры, подозреваю, что твоя мама долгое время страдала от депрессии. Ты же, стараниями Анны, росла жизнерадостным и талантливым ребёнком, до твоего тридцатилетия оставалось много времени. Мы предпочли уйти в сторону.
– Обалдеть! – на самом деле Пол произнёс другое слово. Элис на автомате подобрала приемлемый для себя вариант перевода.
– Ты не знал? – Алиса удивлённо посмотрела на Пола.
– Нет! Выходит, ты моя родственница?! Классно! Как только журналисты выяснят, начнут полоскать наш «роман», – он показал пальцами знак «кавычек». Со временем забылось, что Полу Бридель и Элис Эмон приписывали любовную связь, сейчас муссировалась версия о нетрадиционной сексуальной ориентации Пола. – В Швейцарии законодательно не запрещены инцесты, будет куда бежать, – он ухмыльнулся и снова ударил по карманам в поисках пачки сигарет.
– Прекрати кривляться, – отрезал Артур. – Если бы так случилось, не было бы преступления. Родство настолько дальнее, что не стоило волнений. К тому же, ты приёмный ребёнок – это известно всем, включая журналистов.
Алиса узнала этот факт биографии Пола совсем недавно, он не произвёл на неё никакого впечатления, как не производил на самого Пола. Он считал Артура и Марию родителями, а то, что его забрали из детского дома под Томском в пятилетнем возрасте и не стали менять имя Павел, сменив на разговорный вариант «Пауль» – лишь забавным случаем в своей жизни.
«Представляешь, я родился в Сибири!» – иногда говорил Пол. Вот и всё его отношение к факту собственного усыновления.
