Ниина же – та самая бабушка Саши, художница, живущая в центре Выборга, – выбор невесты одобрила, как и выбор Сантари. Были родители жениха и невесты, конечно же Сёмка, вымахавший за год на целую голову. Несколько друзей Саши и приятельницы Алисы по музыкальной школе. Прилетел Пол, а с ним Адела. Супруги Бридель посетить внезапное мероприятие не смогли – череда концертов у Артура не позволила вырваться хотя бы на день. Скорее всего, они проявили тактичность, не стали беспокоить Щербаковых в радостный день своим присутствием, напоминая о событиях двадцатипятилетней давности. Алиса была благодарна Артуру с Марией.
Глава 64
Принять Максимилиана Бриделя в качестве отца, даже биологического, она не могла, несмотря на баснословно дорогой подарок, от которого не откажется ни один скрипач в мире – Элис Эмон не стала исключением. Впрочем, сам Максимилиан не выходил на контакт с дочерью с тех пор, как растворился за кулисами сцены Роял Фестиваль Холла. Потомок славного рода, после многолетнего забвения, всколыхнул музыкальный мир сочинёнными композициями. Последняя его работа была номинирована на музыкальную премию «Грэмми», однако эксцентричный аристократ на премию не явился, выразив презрение к происходящему. Всё, что знала Алиса и весь остальной мир – Максимилиан живёт в США, в штате Калифорния и владеет пакетами акций компаний знаменитой Кремниевой долины – вид деятельности, представляющий для Алисы непроходимый тёмный лес.
– Владеть акциями не значит понимать в бизнесе, – ответил на недоумение Алисы папа, на том она и успокоилась.
Думать и рассуждать о бизнесе и самом биологическом отце не хотелось. Достаточно того, что Максимилиан почти испортил жизнь матери Алисы, лишив её на долгие годы веры в мужчин и навсегда – возможности играть на инструменте. Этот барьер она так и не сумела перешагнуть.
После скромной церемонии в Выборге состоялся камерный банкет, скорее ужин для своих. А после – брачная ночь, воспоминания о которой поддерживали Элис Эмон в тёмные дни нескончаемого гастрольного тура. Всё время до вступления в брак Алиса считала, что получение свидетельства – лишь формальность. Желанная, но формальность. Что, скажите пожалуйста, может изменить клочок бумаги с гербовой печатью? Брачная ночь показала – всё. Заниматься любовью с мужем оказалось в сотни, тысячи, миллионы раз прекрасней, чем с любовником. Пусть это и один человек.
Они даже позволили себе небольшое свадебное путешествие по Европе, в Швейцарии случайно встретили Арттери. Поговорили вежливо, натянуто, Алиса не знала, куда прятать взгляд. Стыдно, невыносимо неловко стоять рядом с двумя мужчинами и знать, что спала с обоими. И они это прекрасно знали. Чувствовала себя лишней, виноватой, почти преступницей. Она знала, что Арттери перешёл в штаб НХЛ, жил и работал в Штатах. Общие знакомые порой рассказывали, что он всё ещё одинок, от этого чувство вины становилось сильнее, а в момент встречи давило на плечи неподъёмным грузом.
Алиса трусливо и мелочно предпочла заскочить в первый попавшийся магазин. Саша остался на улице с Арттери, а потом прислал сообщение, чтобы она шла в гостиницу или погуляла одна, он задержится с приятелем. Не другом.
О чем разговаривали два бывших друга, Алиса так и не узнала, несмотря на многочисленные попытки, зато новость о том, что у человека-медведя всё-таки есть девушка и «кажется, там всё серьёзно», сняла частичку вины с её плеч.
Всё хорошее заканчивается быстро, закончилось и свадебное путешествие, последние дни которого молодожёны провели в Эдинбурге, в щедро предоставленных апартаментах Пола. А потом началась карусель из выступлений, обязательств, репетиций, записей, интервью – их Элис Эмон ненавидела сильнее джетлага, снова и снова репетиций. Бесконечно, безостановочно, беспрерывно.
Пока Саша – через год после свадьбы – не настоял на отдыхе в The Rania Experience. И сейчас Алиса нежилась в бассейне с видом на лазурную гладь океана, такую же яркую, пронзительно чистую, как цвет глаз мужа. Он медленно шёл по белому пляжу, окутываемый мягкими красками предзакатного солнца и улыбался Алисе. Его Алисе! А он – её! Навсегда!
– Здравствуй, моя Алиса Щербакова, – Саша подошёл к бассейну. На фоне белого песка, яркого моря, синего неба, льдистые глаза на загорелом лице сводили с ума, заставляли потереть ноги друг о друга в жарком нетерпении.
Алиса определённо сошла с ума на этом острове. Множество ли морепродуктов, потребляемых ею в почти промышленных масштабах, экзотические ли фрукты, тёплые воды океана в объятиях мужа или сам Саша, собственной, бесконечно любимой персоной тому виной, но Алиса сходила с ума от вожделения, острого желания близости.
– А ты мой, – ответила Алиса, потянувшись к любимым губам.
Бесконечное, бескрайнее, как небо над маленьким островом в Индийском океане, счастье – иметь возможность целовать губы, которые любишь, каждый миг жизни.
– Твой, – моментально согласился Саша, протянул руку, легко потянул, а после поднял на руки, будто Алиса – пушинка. – Девочка, моя девочка, – шепнул он прямо в губы.
До комфортной кровати они не добрались, несколько шезлонгов и гамак оказались не менее удобными, хотя бы тем, что ближе.
Эпилог
Алиса откинулась на спинку кресла, ноги вытянула на пуфик, позволив себе небольшую передышку. Сольный концерт дуэта в Альберт Холле в сопровождении Лондонского королевского оркестра проходил с двумя антрактами и длился почти четыре часа.
На коленях лежал бумажный сборник volitare*. Неизвестный поэт, стихи которого многие годы служили утешением, воплощением переживаний, сложенных в строфы, попадающий в такт дыхания Алисы, не стал издаваться. Напротив, в последние пару лет обновлений появлялось всё меньше и меньше, а несколько месяцев, почти год – их не было вовсе. Сборник подарил Саша, заказав индивидуальную печать. Мелованная бумага с матовой поверхностью, в твёрдой обложке с золотым тиснением.
О тайном увлечении Саша узнал случайно, бросив взгляд через плечо на экран телефона, когда Алисе вдруг стала необходимо впитать знакомые до последней запятой строчки, наполниться странной энергией, которую дарил неизвестный volitare.
– Нравится? – удивлённо вскинув брови, поинтересовался Саша.
– Да, – не стала лукавить Алиса. Да и был ли смысл? Стихи – всего лишь стихи. Чьи-то мысли, чувства, выставленные напоказ, порой попадающие в унисон дыхания тысяч людей, иногда самой Алисы.
Подаренный сборник с несколькими чистыми листами в конце стал неизменным спутником Алисы. Порой не нужно было открывать страницы, чтобы впитать энергетику строчек и выплеснуть их в музыку. Она держала в руках томик, ощущая тепло бумаги, закрывала глаза и находила то, что требовалось сейчас: умиротворение или силу, жажду или покой. Сродни медиативной практике.
В последний месяц сборник volitare появлялся в руках Элис Эмон едва ли реже скрипки. Меньше года назад началась работа над юбилейным альбомом дуэта, концерт – грандиозный релиз. Ступень, выше которой начинается другая жизнь, пестрящая именами столь знаменитыми, что Алиса порой понижала голос, когда рассказывала о будущих проектах.
