Из-за небольших размеров городка торговая площадь имелась одна и находилась она неподалеку от главной. Шум тут стоял, как при пожаре, но это являлось для торговцев скорее нормой. Каждый хотел продать как можно больше, и поэтому хвалил свой товар как можно громче. Старался мальчишка в шапке, съехавшей на одно ухо, – продавец газет, старалась дородная дама в пыльном переднике, стоявшая рядом с пузатой бочкой и хрипло кричавшая во все горло: «квас!». Отдельный запах шел от лотка булочника. У меня буквально слюнки потекли от аромата ванили, карамели и еще чего-то до боли знакомого, и если бы не два недавно съеденных куска пирога, я бы бросилась к нему первым делом.
С самого края работали наперсточники, обманывая доверчивых горожан. Я так однажды весь кошель проиграла, пока Ильда не оттащила и не объяснила, что у них невозможно выиграть. Ух и разозлилась я тогда, даже к постовому подошла, но тот лишь пожал плечами и отмахнулся, как от назойливой пчелы, сказал, что все происходит на добровольной основе, поэтому и нарушения закона никакого нет. Мол, не хочешь, не играй, никто же не заставляет. Тогда-то я и поняла, что не все так просто и однозначно в этой жизни.
– Убрать! – был первый приказ лорд-канцлера, как только подошвы нашей обуви коснулись утоптанной брусчатки, что устилала рыночную площадь, и Томас с Джереми тут же отправились в сторону мошенников. При виде людей в воинских мундирах наперсточников как ветром сдуло. Местный постовой было дернулся в х сторону, но чуть приподнятая бровь лорда канцлера того мгновенно остановила.
По рынку мы ходили следующим составом: чуть впереди шел Его Светлость, после – мы с герцогом Ламандским и замыкали шествие Томас и Джереми с одинаково каменными лицами. При нашем приближении замолкали даже самые бойкие торговцы, а некоторые, особо впечатлительные и вовсе прятались под прилавки, подальше от проницательного и требовательного взгляда лорд-канцлера. В очередной раз я убедилась, что Его Светлость лорд Дрейк Вестон, герцог Ирривии не даром занимает свой пост.
– В лавку к нам зайдите и цветы у нас купите! – продолжала голосить самая смелая торговка, но и та сникла, как только поняла, что букеты лорд-канцлера и его спутников никоим образом не интересуют.
Народ оглядывал нашу компанию с осторожным любопытством, но безо всякого стеснения, все-таки местные во избежание неурядиц от высоких гостей старались держаться подальше. А я порадовалась, что новомодность и смелость моего наряда нивелируется компанией мужчин, в которой мне посчастливилось совершать прогулку. Ко мне тоже не осмеливались обращаться, хоть глаза встреченных нами людей и округлялись от удивления. К моему счастью и заметному облегчению никто с презрением не сплевывал под ноги и не орал: «Срамота!».
Его Светлость повел нас по продуктовому ряду, где мы закупили орехов, сушеных слив, уже нарезанного сыра, вяленого мяса и прочих мелочей, призванных скрасить долгое путешествие. Все это лорд-канцлер собственноручно упаковывал, надежно запечатывал, а после вместе с монеткой отдавал мальчишкам-посыльным, которые споро относили покупки в нашу повозку, что ждала на специальной стоянке. За сохранность продуктов, как и за то, что в них не подсунут очередную отраву, можно было не волноваться – я рассмотрела слабое мерцание фиолетового камня в медальоне Его Светлости, а это могло значить только одно: менталист использовал магию.
Постепенно рынок начал приходить в себя от потрясения, люди робко продолжили совершать покупки, и нам уже не уделяли столь пристального внимания. Пока мужчины рассматривали всякие полезные для походов штучки, приправленные магией, я засмотрелась на шкатулку, выставленную ремесленником на соседнем прилавке. Небольшая коробочка малахитового цвета, была настолько искусно выполнена, что я долго не могла отвести от нее глаз, стараясь запомнить в деталях. Природный гладко шлифованный узор самоцвета на крышке был украшен букетиком из полевых цветов лонита. Стебли, если верить торговцу, были выполнены из чистейшего золота, а головки цветов – из белого халцедона. Цена у шкатулки была для меня заоблачной – ползолотого, и позволить себе ее приобрести я, конечно же, не могла. Но кто помешает мне заказать почти такую же у местных умельцев родного города, если я туда все же вернусь? И пусть она будет выполнена из крашеного дерева, а вместо самоцветов, добытых в горах, украшать ее будут простые стекляшки, складывать в нее те немногочисленные украшения, что достались мне от мамы и бабушки, будет необычайно приятно. Сейчас же приходится мамин кулон и пару простых колец заворачивать в специальную тряпочку и убирать в стол. Отправляясь в путешествие, кольца я благоразумно оставила дома, а вот кулон, сколько себя помню, всегда был рядом со мной. Может, кому-то это покажется глупостью – настолько привязываться к вещам, но в таком случае вряд ли он терял самого близкого человека в шесть лет, а значит, и понять моих чувств ему не дано.
– Идем, Мари, – легонько потянул меня в сторону герцог Ламандский.
Краем уха я слышала, как Его Светлость приобрел магическое огниво, способное разжечь практически любой материал, будь это даже утопленное сто лет назад бревно, полотнище, моментально впитывающее влагу, и непромокаемый плащ, поддерживающий температуру внутри. Как оказалось, предназначался он для меня.
– Погода в горах непредсказуема. Ты одна без подходящей одежды, – пояснил свои действия Его Светлость.
Я смутилась. Принимать подарки от мужчин было чем-то совершенно новым для меня, и хотя, умом я понимала, что лорд-канцлер заботится обо мне по долгу службы, всего лишь, как о еще одном члене его отряда, которого нужно правильно экипировать, внутри от его поступков делалось тепло, и от того я чувствовала себя странно.
– Спасибо, негромко отозвалась я и спрятала взгляд, чтобы он не смог прочесть в нем ничего лишнего.
«Это ничего не значит, это ничего не значит, это ничего не значит…» – упрямо твердила я себе, пока мы неспешно бродили по рядам. Я помнила, что Его Светлость теперь может считывать мои эмоции, а значит, и их нужно было держать под строгим контролем.
Герцог Ламандский вдруг остановился возле лотка кожевенника, и я вместе с ним, потому как рука моя все еще покоилась на локте Андрэ. Его Светлость недовольства не выразил, стал ждать нас в сторонке, давая безмолвное разрешение на покупки. Передо мной лежали разномастные кошели разных цветов и размеров. Многие из них украшала вышивка или кожаные цветы. Один, величиной с хорошую книгу, заставил хихикнуть – это ж сколько денег нужно таскать с собой, чтобы его наполнить. Такой, наверное, все руки оттянет. Искусно выделанные ремешки лежали свернутыми в улитки, позади торговца на специальной подставке висели сумки, в основном черных и коричневых цветов. Такого разнообразия, как среди кошелей и ремешков, уже не наблюдалось.
Оказалось, именно сумки и заинтересовали молодого герцога. Он выбрал одну, не очень большую, украшенную по краю витиеватым орнаментом. Под суровым взглядом темных глаз лорд-канцлера кожевенник, заикнувшись, назвал такую цену, что герцогу Ламандскому не пришлось даже торговаться, а я оценила всю прелесть похода за покупками в компании мужчин. У нас в городе меня хоть многие и знали, но сбивать первоначальную цену приходилось все равно. Как говорится, служба-службой, а монетки – врозь.
