Герцог Ламандский мой ответ принял и докапываться до сути любезно не стал. Я вернулась к мясу, поданному со свежими овощами, а мужчины тем временем негромко обсуждали предстоящую дорогу. Я поняла, что ехать опять придется всю ночь, и лишь под утро мы прибудем в небольшое поселение, где сможем немного отдохнуть перед следующим длительным переходом.
Ужинали по-военному быстро. Я, как ни странно, голодной себя не чувствовала и списывала этот факт на последствия работы целителей. Да и времени, чтобы осилить всю порцию мне бы попросту не хватило – так собранно вели себя мужчины за столом. С появлением еще двоих людей из отряда лорд-канцлера вся непринужденность испарилась, словно дымок из печной трубы. Поэтому я не стала затягивать, сложила приборы «на пол шестого» и поднялась из-за стола. В сопровождении незнакомого мне воина отправилась наверх в свою комнату, взяла новенькую сумку – подарок герцога Ламандского, и собралась уже уходить, как взгляд зацепился за что-то изумрудно-зеленое. На столе лежала шкатулка. Та самая, из малахита с букетиком цветов из золота и халцедонов на крышке, которой я любовалась во время похода на рынок. Кажется, это было совершенно в другой жизни. Поверить не могу, что Андрэ купил для меня еще и ее! Надо будет непременно поблагодарить герцога за широкий жест. Я широко улыбнулась, не сдержавшись, и взяла вещицу в руки, а потом счастливо прижала к груди. Конечно, правильнее всего было бы вернуть подарок Андрэ – слишком уж высокой была цена у шкатулки, по моему мнению, но условное инкогнито щедрого дарителя лишало меня такой возможности. Да и не хотелось мне расставаться с драгоценностью, если честно. Я убрала подарок в наплечную сумку, спустилась вниз и вместе со всеми оставила постоялый двор.
Городок мы покидали уже затемно. На улицах к тому времени сделалось тихо и безлюдно, ничто не напоминало о бойкой жизни, бурлившей тут днем. А мне все казалось, что вот-вот должно что-то такое произойти и помешать нам. Но на удивление отъезд наш прошел спокойно. Мы с герцогом Ламандским сидели в карете, остальные ехали верхом. Томас и еще один воин с такими же способностями взяли лошадей под магический контроль, что откровенно не понравилось нашему кучеру. Но видимо вознаграждение его обещало быть достаточно весомым, чтобы усатый мужчина смог удержать собственное недовольство в себе. А может быть просто разумно не стал возражать людям самого лорд-канцлера.
Андрэ вел себя непривычно тихо. Уже спустя минут десять после начала поездки он уснул, а вскоре и я последовала его примеру. Вытащила из-под сиденья специальную подушку, укрылась пледом, который достала оттуда же, откинула спинку и прикрыла глаза. Сон пришел быстро, хотя я после бодрящего сеанса с целителями готовилась к обратному. Проснулась от негромкого звука чьих-то стонов. Я открыла глаза и обнаружила, что Андрэ то и дело морщится во сне. За окном было все так же темно, стволы деревьев проносились с завидной частотой, и на какое расстояние мы удалились от города, сказать было трудно. По ощущениям проспали мы где-то от силы пару часов.
– Андрэ, – тихо позвала я и потрясла герцога за рукав. – Все в порядке?
– Да, Мари, в полном, – не сразу тот понял, чего мне от него нужно, но как только смысл моих слов дошел до Андрэ, тот уверенно улыбнулся. Лицо герцог Ламандский умел держать в любой ситуации.
– Я спрашиваю не как друг, а как травница и маг жизни, хоть и совсем не обученный, – строго уточнила я.
Андрэ помолчал, потом все же признался:
– Знаешь, Мари, хоть жаловаться прекрасным дамам и не в моих правилах, прямо сейчас тебе сдаюсь: чего-то мне нехорошо.
– Где болит? – тут же подобралась я.
– Руки как будто немеют и голова кружится.
– Что? – удивилась я, потому как сначала подумала, что герцог издевается. Бирицин дает совсем другую картину, а больше, насколько мне было известно, его жизни ничего не угрожало.
– Да-да, Мари, я говорю абсолютную правду.
Я судорожно вздохнула и принялась вспоминать все болезни с перечисленными симптомами. При повреждении мозга обычно немеет одна сторона, и на лице видны признаки, на алкоголика он тоже не похож, за три дня я бы уж точно заметила, про всякие дурные инфекции думать не хотелось… Да и вылечили бы его целители давно, вон, только утром герцога осматривали, сразу после меня. Может быть, сахарный диабет? Или во сне руки отлежал? Сразу обе… Пока я соображала, Андрэ стало еще хуже. Он резко побледнел, а на губах его выступила пена. Без примеси крови, но все же признак серьезный.
– Остановите немедленно! – я подскочила и заколотила в окно кареты. – Ваша Светлость! – верещала я и впадала в еще большую панику от того, что не могла отыскать лорд-канцлера взглядом: окошко кареты давало не такой уж большой обзор. – Помогите, кто-нибудь! – в отчаянии лупила я ладонями по стеклу и, кажется, от бессилия начала рыдать.
ГЛАВА 14
Карета замедлилась и резко остановилась, герцог Ламандский от сильного толчка почти свалился на пол с сиденья, а я скулила и пыталась удержать тяжелое и успевшее стать бесчувственным тело.
– Что тут у вас? – дверца кареты резко распахнулась, и в проеме наконец-то возник лорд-канцлер.
Меня затопило волной облегчения. С недавних пор я была железно уверена – Его Светлости под силу разрешить любую проблему, вытащить нас из любых неприятностей.
– Герцогу Ламандскому стало плохо, – нервно отозвалась я, все еще подпирая собой сползающее тело Андрэ. – Похоже на отравление, но только не бирицином, – поделилась я мнением.
– Подвинься, – лорд-канцлер решительно взобрался в карету и принял вес герцога на себя.
Я покорно уселась на свое сиденье, чтобы не мешаться. Помочь чем-то еще лорду я была не в силах. Одной рукой Его Светлость придерживал подопечного, а второй водил вдоль бездыханного тела. Камень в перстне, с помощью которого лорд-канцлер совсем недавно проверял мой обед, неистово замигал. И не нужно было заканчивать никаких магических университетов, чтобы понять: Андрэ действительно отравили.
Его Светлость выругался так, что у меня покраснели кончики ушей, и вдобавок я начала сильно сомневаться в действительно высоком происхождении лорд-канцлера нашего Королевства. От мужиков, работающих на скотном дворе, я и то подобного не слышала. Его Светлость тем временем рванул верх белоснежной сорочки герцога Ламандского, пуговицы-произведения искусства разлетелись в стороны, весело заскакав по полу кареты, а лорд-канцлер сорвал с шеи Андрэ небольшой закупоренный пузырек, болтавшийся на тонкой веревке. Зубами вытащил крышку, разжал челюсти герцога и капнул в приоткрывшийся рот ровно одну каплю. После передал пузырек мне, платком вытер пену, все еще остававшуюся на губах Андрэ, и пересадил того ровнее на сиденье. Спустя совсем недолгое время на щеках молодого герцога проступил намек на румянец, пена на губах, так напугавшая меня, больше не появлялась, и я почувствовала, как стальной кулак, сжимавший мое сердце, начал постепенно расслабляться. Лорд-канцлер справился и на этот раз. А я бережно положила еще одно оправдание грубоватому и резкому характеру Его Светлости в копилку к уже имеющимся.
