– Простенький артефакт, говорите? – позволила я себе хмыкнуть.
– Не снимай, – с теплой, похожей на золотистый солнечный лучик улыбкой повторил он и оставил нас с Андрэ в карете. Уже скоро до меня донесся аромат чая с местными горными травами и запах чуть пригоревшей каши – лорд-канцлер окончательно разбудил лагерь и каждому определил занятие. Мы с герцогом Ламандским в тот момент были примерно так же полезны, как парочка ярких попугаев в ажурной клетке, которых я видела каждый раз, как заезжала в городскую кондитерскую. Потому я могла лишь наблюдать за чужими передвижениями в окошко кареты, Андрэ же не мог и этого.
Спустя какое-то время мне показалось, что его дыхание немного улучшилось, а серость щек сменилась на болезненную бледность, но этот новый оттенок кожи уже не так пугал и даже вызывал некоторую радость. А может быть, я просто страстно желала верить в то, что все идет хорошо. Его Светлость принес завтрак и лично покормил меня с ложечки, отирая все досадные промахи очередным расшитым платком. Все мои жаркие заверения, что я не голодна и поем в другой раз – желательно не раньше, чем в момент, как руки мои обретут былую подвижность – результата не принесли. Я добилась лишь угрозы того, что Его Светлость на руках вынесет меня на улицу и покормит прилюдно. Пришлось, сгорая со стыда, послушно открывать рот и глотать невкусную кашу. Зато чай я выпила с удовольствием.
– А если целители мне не помогут, так и будете кормить меня с ложечки? – проворчала я после очередной порции овсянки, стараясь за недовольством скрыть жгучее смущение, что окутывало от чуть грубоватой, но такой искренней заботы Его Светлости.
– Я в любом случае поставлю тебя на ноги, – безапелляционно заявил лорд-канцлер. – Видится мне, что ты недооцениваешь мои возможности.
– Уж вы-то точно поставите, – вздохнула я, ни капли не сомневаясь в сказанном.
Обратный путь мы проделали таким же образом, каким и приехали к горам: Лорд-Вестон передал свою лошадь воинам и пересел третьим в карету, дабы присматривать за двумя обездвиженными. А я-то, глупая, всегда была уверенна, что люди его уровня только и делают, что сидят в кабинетах, да раздают указания, свысока глядя на всех страждущих. Важные бумаги еще подписывают. И пьют ароматный чай за неспешной партией в шахматы с правителем. А оказалось, что круг обязанностей Его Светлости настолько широк, что в него даже входит работа сиделкой у двух немощных попутчиков…
К вечеру Андрэ не очнулся. Все выглядело так, будто герцог просто безмятежно спит, но я точно знала: к простому сну его самочувствие имело отношение меньше всего. Успокаивало одно – хуже ему тоже не становилось. Но и лучше не делалось – друг будто застыл в этом пограничном состоянии между жизнью и смертью, и как долго может продлиться эта пауза, доподлинно было никому не известно.
– Почему герцог до сих пор не очнулся? – не выдержала я и побеспокоила Его Светлость, который сидел рядом, прикрыв глаза.
– Повреждения оказались сильнее, чем мы думали? – нехотя отозвался лорд-канцлер. Было видно: в отличие от меня беспокойства по поводу здоровья подопечного он не испытывал.
– Но медведица его полностью излечила, – напомнила я.
– Значит, его уставшему организму требуется больше времени. Не забывай, токсин в него попал уже давно, и неизвестно, сколько времени понадобится антидоту, чтобы остановить яд и помочь всем пострадавшим органам. Напоминаю, в новейшей истории мы – официально первые, кто использовал это противоядие. Надо будет, кстати, запатентовать рецепт. Никаких данных о том, как работает снадобье, у нас нет, да и быть не может, понимаешь? Прямо сейчас мы ничем не в силах помочь Андрэ. Знаешь, в чем главный секрет моей работы? – вдруг спросил лорд-канцлер. Я отрицательно мотнула головой, и тогда он продолжил: – Необходимо уметь очень тонко различать ту грань, где следует действовать немедленно, а где – сжав зубы, просто ждать. Поверь, я очень хорошо знаю то чувство бессильной злости, которое сейчас владеет тобой. Но просто дай Андрэ это время, хорошо? От того, что ты сейчас изводишь себя переживаниями, ему не становится легче. Уверен, он слышит все, что происходит в карете, и чувствует твои эмоции. Так подари ему свою железную веру в то, что все с ним будет в порядке.
– Да, вы правы, – вздохнула я. Но, несмотря на все разумные доводы Его Светлости, заставить себя перестать беспокоиться было не просто. Совсем не просто. Я бы сказала – невозможно. Это было сильнее меня и всякой логики.
– Прекрати так тяжко вздыхать! – пригрозил Его Светлость. – Уверен, если бы могла, ты бы еще и ерзала сейчас. Лучше постарайся уснуть.
– Это не так легко! – вполголоса огрызнулась я.
– Могу помочь, – хмыкнул лорд Вестон, а я обиделась – так он меня при любом удобном случае усыплять будет!
– Благодарю за щедрое предложение, но предпочту воздержаться. Справлюсь своими силами, – чопорно ответствовала я и гордо отвернулась. Почувствовала прикосновение теплых пальцев, что заправили выпавший локон мне за ухо, а потом услышала вкрадчивое и явно намекающее на что-то:
– М-м-м, какой темперамент…
Мурашки разбежались от того места, где теплый воздух коснулся раковины уха, и на мгновение, кажется, я даже вновь почувствовала свои ноги.
– В-ваша Светлость, – неуверенно пискнула я в жалкой попытке донести, что лорд-канцлер в очередной раз пересекает положенную черту, но тот и слушать мои возражения не стал.
– Давай я лучше причешу тебя. Сейчас твои волосы похожи маленький стожок сена. Милый такой, растрепанный стожок.
ГЛАВА 21
Его Светлость вытащил из моей сумки гребень, посадил меня полубоком к себе и принялся аккуратно разбирать пряди. Его пальцы действовали ловко и бережно, слегка массировали виски, кожу на голове и шее, и очень скоро, как только схлынула первая волна мурашек, я действительно расслабилась и перестала ежесекундно мечтать, чтобы Андрэ немедленно открыл глаза.
В конце лорд Вестон приблизил к моему носу зеркальце, чтобы я по достоинству смогла оценить его старания. Первым в глаза бросился не идеальный пробор или вполне сносная коса, идущая наискосок от правого уха к затылку, первым мое внимание привлек простенький белый цветок с мясистыми мохнатыми лепестками. Редкий цветок куары. Он был аккуратно вплетен в прическу возле виска, а мне сразу же вспомнилась давняя легенда в исполнении Ильды про двух влюбленных и этот самый цветок, символизировавший их чувства.
– Спасибо, – прохрипела в смущении я и тут же стала уговаривать саму себя, что, если лорд-канцлер и запомнил наивную легенду, вряд ли использовал куару в качестве признания. Не замечала за ним романтических наклонностей. Его Светлость скорее для меня олицетворял стойкий и непобедимый оплот надежности. И вообще, мне совсем о другом думать нужно!
– На здоровье, – лорд Вестон неожиданно навис надо мной, заставляя тонуть в догадках и в его темных омутах глаз. Резко опустил спинку сиденья позади нас так, что я упала вместе с ней, а потом вытащил плед и укрыл меня им. – Приятных снов, – поцеловал он меня в лоб, задержав свои губы там дольше приличного.
