– Понимаешь, дитя, твоя бабушка была сложным человеком с упертым, бескомпромиссным характером… – попытался объяснить лорд Стейрон. – Придется мне начать рассказ издалека. Думаю, раз Хелен уже нет, то и хранить ее тайну не имеет никакого смыла, тем более учитывая странные обстоятельства ее смерти.
Бабушка и магистр Арниус были знакомы с юности. Молодая травница и перспективный целитель встретились во дворце, куда оба после учебы в престижнейших заведениях страны устроились на службу. Симпатия зародилась мгновенно, и молодые люди начали встречаться. Нравы, царящие в столице, не то чтобы поощряли подобные отношения, но, если дело касалось людей определенного уровня, закрывали на подобное глаза. Закон тех дней запрещал замужним женщинам работать, поэтому бабушка с легкостью выбрала свободную любовь, и службу во дворце менять на семейный очаг категорически отказалась.
– В первое время я делал ей предложение каждую неделю, – с грустью вспоминал магистр, и я ему верила. Во-первых, я хорошо знала свою бабушку и ее принципиальность в некоторых вопросах, а во-вторых, невозможно было подделать ту беспросветную тоску, что заволокла глаза лорда Стейрона. – А она каждый раз смеялась и отвечала отказом. Потом я перешел на раз в две недели, затем – на раз в месяц, и вот уже много лет я делал ей предложение неизменно раз в год, – магистр вытащил из внутреннего кармана бархатную коробочку, надавил на кнопочку сбоку и темно-синяя крышка откинулась.
Кольцо восхищало. Крупный нежно-голубой камень играл гранями, переливался, словно был волшебным, и буквально не позволял глаз отвести от этой игры. Его обрамлял орнамент из мелких камней глубокого синего цвета, на фоне которых голубой собрат смотрелся еще нежнее и прозрачнее.
– Вы приезжали каждый год, чтобы сделать бабушке предложение? – не поверила я. Бывают ли вообще такие чувства, что заставляют человека из года в год приезжать к любимой и рассчитывать на чудо, когда даже последняя надежда давно истлела, не выдержав гнета времени?
– Если бы все было так просто, милая Мари, – невесело улыбнулся главный целитель. – Шли годы, мы с Хелен успели занять самые высокие должности, а между нами ничего не менялось. Работа и совместные вечера, как отдушина – вот чем были наполнены наши жизни. Твою бабушку такой порядок вещей абсолютно устраивал, меня – меньше, но и я с ним практически смирился. И все шло по накатанной колее до тех пор, пока Хелен не сказала, что беременна. Не знаю, как и почему мы не уследили, а может, на то была воля самой судьбы. Я обрадовался, как мальчишка. В очередной раз сделал ей предложение, и Хелен, наконец, обещала подумать. В те дни я витал на седьмом небе от счастья и не заметил изменений в своей помощнице. О том, что девушка была в меня давно безответно влюблена, я знал, но никогда не думал, что ее безмолвное обожание может перейти в активную стадию. В какой-то степени я жалел девочку, потому как прекрасно понимал ее чувства, ведь сам долгие годы не мог добиться согласия от любимой, от того и не гнал девчонку. Знал бы я, что сулит чужая неистовая влюбленность, избавился бы от помощницы, не думая. Но видеть будущее наперед нам не дано, – глаза магистра заволокло непролитыми слезами, а я, предчувствуя судьбоносную развязку, вцепилась пальцами в подлокотники. – Наверное, она подслушала один из наших с Хелен разговоров, – продолжал тем временем лорд Стейрон. – Девчонка, пользуясь моим доверием, усыпила меня, и явилась к Хелен. Убедила, что я лично просил передать витаминный эликсир, в который тоже было подмешано снотворное. И когда беременная Хелен уснула, ученица провела незаконный аборт. Убила наше дитя, а вместе с ним и наше счастливое будущее. Когда я очнулся, кое-что сообразил и первым делом побежал в покои к любимой. Глазам моим предстала страшная картина: окровавленные простыни и белая, практически безжизненная женщина поверх них. Жизнь Хелен мне удалось спасти, все-таки не зря я уже тогда был главным целителем. Плата за любовь оказалась непосильно высокой: иметь детей моя травница больше не могла. Не знаю, сумела ли Хелен с годами простить меня, во всяком случае, она утверждала, что да, но я виню себя до сих пор. Мою помощницу признали душевнобольной и заперли в специализированном заведении, так и закончилась та давняя история. Сегодня ровно сорок три года с того черного дня, – заканчивая рассказ, магистр выглядел отстраненным, будто сумел запереть рвущие душу эмоции глубоко внутри. Его взгляд устремился вдаль, словно видел там само прошлое, а вот я чувствовала бегущие по щекам теплые слезы.
– Честно говоря, я думал, у вас был конфликт на почве конкурентной борьбы, – признался лорд-канцлер. – В документах ни о чем подобном не сказано.
– Я попросил короля об услуге. Это был мой прощальный подарок любимой. Мне не хотелось, чтобы нашу историю передавали из уст в уста, запугивая глупеньких молоденьких девочек, поэтому я продал все, что у меня, единственного наследника богатого рода, на тот момент было, и выкупил у одного знакомого старика шкуру золотой медведицы. Принес ее в дар королю и сказал, что буду рад, если то, что случилось со мной и Хелен, навеки уйдет в забвение. Он оказался благородным правителем, отец нашего нынешнего короля, и выполнил мою просьбу. А все, что оставили себе мы с Хелен – это встречи инкогнито в каждую годовщину тех страшных событий. Теперь у меня не осталось и этого.
– Значит, бабушка действительно не могла иметь детей? – я шмыгнула носом и вытерла ладонями слезы.
– Мне жаль, дитя мое, – отрицательно покачал головой магистр.
– Откуда же тогда мы с мамой взялись? – вырвалось у меня, хоть я и понимала всю неуместность подобных вопросов прямо сейчас.
– Не знаю, Мари. В один год я приехал, а ты и твоя мама уже были тут, в этом домике. Хелен не пустила меня к вам и наотрез отказалась что-либо рассказывать. Да я бы и не узнал, что она кого-то приютила, если бы не детский плач, который скрыть было труднее всего. «Это не моя тайна» – постоянно повторяла она. И если видеть тебя в последующие годы мне удавалось, то твою мать я не встречал никогда и даже не представляю, как она могла выглядеть или кем могла быть.
– То есть, Хелен не делилась планами насчет того, чтобы привести к себе жильцов? – ухватился за слова лорда Стейрона Его Светлость.
– Нет, думаю. Скорее, приезд Элис и Мари не был запланированным.
– Могла Элис попасть к Хелен еще беременной? Приехать за помощью в родах, например?
– Не знаю, – со вздохом покачал головой главный целитель. – Я приезжал всего лишь раз в год, поэтому трудно с уверенностью о чем-то говорить. А Хелен никаких подсказок не давала.
– Что ж, мы хотя бы достоверно установили, что Хелен и Мари – не кровные родственницы. Правда, об этом я и так догадывался.
– Это ничего не значит, Мари, – старый целитель явно прочел что-то по моему лицу, так как поспешил успокоить: – Поверь, твоя бабушка любила тебя как родную, души в тебе не чаяла. Кому, как не мне об этом знать. На наших встречах она постоянно рассказывала о твоих успехах и очень гордилась, что ты решила пойти по ее стопам и тоже стать травницей.
– Спасибо, – только и смогла выдавить я, а лорд Стейрон вдруг встрепенулся, ударил себя по лбу и воскликнул:
