Миниатюрная темноволосая иностранка смотрела невидящим взглядом ровно перед собой, так что складывалось впечатление, что ее не к жениху в гости привезли, а – на эшафот. Худенькая фигурка девушки была затянута в пышное платье из голубого атласа, и выглядела из-за этого гостья до обидного несуразно. Будто ребенка облачили во взрослую одежду. Я еще слишком живо помнила, как чудовищно чувствовала себя в непривычном брючном костюме, поэтому ее настроение прекрасно понимала. Лично мне по доброте душевной сразу же захотелось предложить девушке лирарьянки, отлично помогает от нервов. Но, наверное, у них там и свои умельцы найдутся. Так что я скромно выглядывала из-за плеча лорд-канцлера.
Сопровождали невесту пожилая пара – скорее всего, родители и две женщины. Кто находился в остальных каретах, я не заметила, потому что взгляд мой оказался прикован к незнакомке, что шла самой последней. Она была до мурашек похожа на меня саму, только заметно старше. Как будто кто-то снял слепок с моего лица и дал ему полежать лет двадцать. Трясущимися руками я ощупала свои щеки, губы и нос, но все было как обычно. Волосы женщины, в отличие от моих, пшеничных, были цвета воронова крыла, а левую щеку пересекал старый шрам.
– Мама… – не до конца веря собственным глазам, прошептала я.
– Кажется, я знаю, на чьем портрете видел твой медальон, – негромко произнес Андрэ.
На этом церемония приветствия для меня закончилась. Все, что отложилось в памяти – это равнодушное, ничего не выражающее лицо женщины со шрамом и рука лорда Вестона, которая крепко удерживала мою ладонь. Он воспользовался тем, что я стояла за его спиной, и наше небольшое нарушение протокола не было заметно гостям.
Как очутилась у себя в спальне, не знаю, наверное, кто-то привел. Я помнила, что до торжественного обеда еще есть время, которое предусмотрели, чтобы гости могли отдохнуть с дороги, поэтому первым делом я бросилась к кровати. Дрожащими руками достала конверт, сорвала печать и вытащила письмо. Листов оказалось два: один практически белый и второй – успевший пожелтеть от времени. Со страхом и жадностью и вчитывалась в буквы, выведенные знакомым бабушкиным почерком. Они плясали у меня перед глазами, двоились, троились и временами теряли резкость. Я перечитывала каждую строчку по нескольку раз, потому как мне все время казалось, что я могу упустить что-то важное.
«Дочка!»
Я смахнула выступившую слезу: бабушка всегда звала меня дочкой.
«Ты держишь в руках это письмо потому, что меня уже нет. Но не спеши печалиться об этом, дитя мое. Я пишу эти строки в момент, когда уже знаю, что прожила долгую жизнь. Временами она была трудной, временами – счастливой… Но, находясь здесь и сейчас, я понимаю, что не дерзнула бы в ней хоть что-то изменить. Уехав жить в лес, я потеряла очень многое, думаю, Арниус рассказал тебе историю нашей жизни. Но и обрела я немало. А именно – дочь, о которой всегда мечтала, и внучку, мечтать о которой я даже не смела. Вы стали для меня всем, и после вашего появления на моем пороге, я больше никогда не роптала на судьбу и собственные ошибки.
Когда я увидела, как твоя мама выходит из леса, шатаясь и еле передвигая ногами, я тут же бросилась ей на помощь. Беременность было видно уже невооруженным глазом. Насколько я помню то время, аккуратненький животик всегда был прикрыт узкими ладонями. Она берегла тебя, как самое главное свое сокровище, даже когда ты еще не родилась. Алисия – да-да, настоящее имя твоей матери именно Алисия, уже потом мы переделали его в Элис для вашей же безопасности – как чувствовала, что ты скоро должна появиться на свет, хоть я ей со всей ответственностью и заявляла, что для тебя еще рано.
Ты родилась на исходе зимы, когда до полного срока оставалось целых два месяца. Крошечная малышка, казалось, ты могла уместиться на ладони. Ты не закричала. Алисия рыдала все то время, пока я пыталась растормошить тебя, звала свою Марианну и молила не покидать ее здесь одну. Слезы, что мы пролили, когда ты, наконец, сделала свой первый вдох, связали нас крепче любых кровных уз. Отныне вы сделались моей семьей, а я – вашей. Не стало Марианны и Алисии, зато появились Мари и Элис, мои внучка и дочь.
Элис просила держать вашу историю втайне до тех пор, пока ты не станешь самостоятельной, и вот это время пришло. Вместе с моим письмом ты найдешь в конверте и письмо от своей матери. Помни, ей многое пришлось испытать перед тем, как ты родилась, и единственным, кто все еще держал ее на этом свете, была ты, наша Мари».
Колючие слезы заливали мое лицо, шею и ворот платья, когда я почувствовала, как чьи-то тяжелые ладони легли мне на плечи.
– Я с тобой, – негромко произнес лорд-канцлер, и я уткнулась наверняка распухшим носом в его мундир. – Как бы я хотел, чтобы ты действительно была просто травницей, и тебе не пришлось через все это проходить, – он стиснул меня сильнее.
– Вы что-то знаете? – подняла я голову и увидела плотно сомкнутые губы и темные сдвинутые к переносице брови.
– Скажем так, догадываюсь, а сейчас собираюсь эти догадки подтвердить, – он аккуратно забрал из моих слабых пальцев второй, пожелтевший от времени листок.
Я опять спрятала лицо на груди лорд-канцлера, потому что даже видеть его эмоции, пока он будет читать письмо, было для меня слишком трудно. Мне казалось, прошла вечность, в которой я трусливо укрылась, до того момента, как со стороны Его Светлости раздался тяжелый вздох.
– Мари, – хрипло выдохнул он, сильные руки опять прижали меня к себе.
– Что там? – зажмурившись, спросила я. Пришлось дать себе несколько секунд на то, чтобы собраться с духом.
– Твоей маме пришлось пережить больше, чем может выдержать женщина. Ты уверена, что хочешь услышать ее историю прямо сейчас? Мы можем отложить этот разговор.
– Если маме удалось со всем этим справиться, то услышать о тех событиях я точно смогу, – покачала я головой. – Я не откажусь от нее только лишь из-за травмирующих подробностей.
– Моя храбрая Мари, – Его Светлость нежно погладил меня по щеке, уселся на кровать, посадив меня к себе на колени, и начал рассказ: – Твоей маме пришлось выйти замуж не по любви, но это распространенная практика в кругах высшей аристократии, поэтому удивляться тут нечему. Брак Алисии был политическим. Муж ей достался угрюмый, с тяжелым характером, да еще и вдовец с ребенком от первого брака. Твой единокровный брат пришелся Алисии по душе. Ангельское личико и легкий веселый характер сразу же расположили мачеху к ребенку, да и жалость от того, что мальчик никогда не знал родную мать, сделала свое дело. В общем, в новой непривычной жизни Алисия нашла свои плюсы и старалась не унывать, хоть и понимала, что с мужем доверительных теплых отношений не сложится. И тем не менее очень скоро Алисия оказалась в положении. Беременность протекала легко, пасынок все время крутился рядом и ждал братика или сестренку и даже муж заметно смягчился. Казалось, все в жизни твоей матери налаживается, и счастье вот-вот поселится в огромном богатом доме, но у судьбы были на нее свои планы. Когда беременность перевалила за первую треть, твоего отца призвали на войну. Мелкие стычки, как ты знаешь, до сих пор вспыхивают возле границ, и верные вассалы короля зачастую вынуждены отправляться в эти горячие точки. Так случилось и с твоим отцом. Он собрал своих людей и отбыл по поручению короля. Чем и воспользовались его недоброжелатели, давно покушавшиеся на богатые земли. На поместье, оставшееся почти без охраны, напали ночью. Люди сопротивлялись изо всех сил, но что они могли против профессиональных военных? Охрану поместья ликвидировали в первую очередь, а потом принялись глумиться над всеми, кто оказался во власти захватчиков. Мари, – Его Светлость в очередной раз прижал меня к себе, будто хотел укрыть собой от всего мира. – Над твоей беременной мамой надругались. Шесть долгих дней захватчики мучали ни в чем не повинных людей, пока, наконец, герцог со свой армией не вернулся и не выбил незваных гостей из своего дома.
