Следуя за компанией молодежи мы пришли в кафе. Вообще на территории университета пообедать можно было в нескольких местах: имелись у нас кафе на первом этаже и столовая в цоколе. Цены и меню были примерно одинаковые, разве что в кафе обстановка слегка современнее, а в столовке интерьер – с уклоном во времена моего детства, поэтому каждый для себя выбирал, что больше нравится. Еще для разнообразия можно было сходить в продуктовый или пекарню неподалеку. В общем, учитывая количество голодных ртов, сосредоточенных в одном огромном здании, клиентов на всех хватало, еще и очереди были.
Сотрудников в качестве привилегии обслуживали вне очереди, так что, пока Измайлов оплачивал наш заказ, я заняла столик в углу, сидя за которым было легко наблюдать за всеми посетителями. Директор не заставил себя долго ждать, и вскоре я уже смогла приступить к салату. Деньги за обед умышленно предлагать не стала. А потом сообразила, что получается, будто я работаю за еду. Теплых чувств это к начальнику естественно не прибавило, хоть тот, помимо излишней настырности в мою сторону, ни в чем повинен и не был. Наоборот даже, в трудный момент поддержал и меня, и нерадивую племянницу. Тот, явно заметив мое скисшее лицо, поинтересовался:
– Все в порядке?
– Ага, вот фантазирую, как на вас после всего отыгрываться буду…
– И судя по твоему хмурому виду, ничего толкового в голову не пришло, – обрадовался заведующий и в отместку послал меня поговорить по телефону, глядя в окно.
На самом же деле я должна была набрать его номер и, внимательно вслушиваясь в беседу студентов, которым в отличие от нас, пришлось встать в самый хвост очереди, передавать самые интересные моменты. С большой неохотой я оставила едва тронутый салат и, одарив Директора нецензурно говорящим взглядом, отправилась по поручению.
– Чтоб вам волос в супе попался! – досадливо прошипела я, поднимаясь со стула.
Измайлов на то усмехнулся, мол, не испортит ему этот маловероятный фактор аппетита, и вставил беспроводные наушники в уши. Вот сразу видно, что частенько девайсами злоупотребляет – уже все мозги себе облучил, конспиратор местный!
– Не подавитесь укропчиком, – вместо приветствия пожелала я и принялась ковырять пальцем подоконник, старательно грея уши.
Студенты в очереди галдели, но к нашим подозреваемым я находилась достаточно близко, поэтому вычленить их разговор из общего шума не составляло труда. Обычный студенческий треп, кто куда на выходные собирается, кому какие долги закрывать и так далее, и тому подобное. Я периодически артистично в меру сил кивала, бубнила «да» и «хорошо» и делала вид, что попутно изучаю меню, расписанное на стене под потолком, передвигаясь вслед за студентами. Когда те наконец-то удалились в сторону столиков с полными подносами еды, так и не порадовав нас с Измайловым ничем интересненьким, я с облегчением покинула пост.
– Не возражаете? – язвительно поинтересовалась я и, не дожидаясь ответа, плюхнулась на стул и сочла нужным добавить: – Дурью маетесь, товарищ начальник, еще и меня заставляете.
– Ты была бесподобна, я получил небывалое наслаждение, – заявил Измайлов и приступил к борщу, его глаза смеялись.
Начальник, оказывается, учтиво не стал трапезничать в мое отсутствие, что, хоть и добавило ему очков в моих глазах, все же было несоизмеримо мало в сравнении с тем, как он пользовался моим уязвимым и зависимым положением.
– Знаете, пожалуй, пошлю вас в следующий раз… самого по телефону разговаривать.
– Родина тебя не забудет, – подмигнул начальник, издеваясь.
Продолжать я не стала, заканчивали обед в тишине – Директор более со словоблудием не лез, я же поддерживала вид до глубины оскорбленного человека.
Где-то ближе к концу большого перерыва в помещение вошла племянница в компании подружки и увидела, как достойный в ее понимании мужчина делит стол со мной. Дружеских чувств к тетке это не прибавило. Я вздохнула: одни убытки от этого Измайлова.
Глава 8
Вечерний КВН тоже не порадовал. Репетировали ребята без огонька, скорее было похоже на отбывание нежеланной и неинтересной повинности. Пару раз прогнали номер и разошлись по домам, даже песню петь не стали. Я радовалась, что освободилась пораньше и в который раз мысленно умоляла день первокурсника поскорее наступить. Что поделать – терпеть не могу задерживаться на работе, тем более бесплатно.
В поисках Измайлова в преподавательскую заглянул Игорь Семенович, профессор психологии.
– Здравствуйте, Евгения Алексеевна, – вполне искренне улыбнулся тот. – Андрея Маратовича не видали?
– Да вроде здесь где-то был, во всяком случае, минут пять назад точно забегал. А вам срочно?
– В моем возрасте уже некуда торопиться, – явно прибедняясь, посетовал профессор, выглядел он вполне бодро. – А вот вы выглядите грустной. Работа не по душе или на личном фронте проблемы? Опытный взгляд со стороны, поверьте, бывает очень помогает.
– Ах, – махнула я рукой. – Не будем о грустном, – потому что смотреть на свою жизнь, да еще и опытными глазами уж очень не хотелось.
Своими, к слову, тоже. Последние лет десять я их, наоборот, старательно закрывала. Вот бы еще некоторые моменты из памяти вычеркнуть, стало бы совсем замечательно.
– Вы знаете, Женечка… – по-отечески ласково начал Игорь Семенович, а потом сделал вид, что спохватился: – Ничего, что я вас так называю, уж позвольте старику, – я согласно кивнула, и он продолжил: – Если вдр уг вам взгрустнется, или захочется поговорить с кем-то, да даже просто так! Вы приходите ко мне на кафедру, посидим, чайку попьем. Я человек одинокий, жена умерла рано, детей мы не нажили, мне только в радость будет. Тем более рядом с такой молодой и симпатичной женщиной.
– Спасибо, – улыбнулась я, а на душе как-то удивительно потеплело. – Обязательно зайду!
Вечер прошел тихо. Машка не высовывалась из комнаты, а я валялась с книгой про приключения на диване. Вообще, чужие перипетии здорово отвлекали от всяческих проблем, позволяя попереживать и развлечься за счет выдуманных персонажей. Было удивительно приятно находиться у себя дома, где никто не дергал, не срывал с места и не давал дурацких поручений, студенты, как пятилетки, не способные и пары минут провести в тишине, не доставали вопросами, по делу и без. Короче, только попробовав себя в роли преподавателя, я смогла по достоинству оценить спокойные домашние вечера. И выходные, конечно. Они – вообще выше всяких похвал, как жаль, что завтра только среда.
Утром Измайлов не утрудил себя тем, чтобы приветствовать меня лично, лишь прислал сообщение о том, что обедать нам вновь предстоит сообща.
«Жду с нетерпением» – проворчала я и повесила пальто во встроенный в стену преподавательской шкаф. Попутно приветствовала Елену Николаевну – преподавателя мат. анализа и Алексея Григорьевича, который был мастером на все руки, читай собирал все-все лабораторные стенды на кафедре и не только, и вел занятия у студентов-экономистов, постоянно жалуясь, что девчонки строят ему глазки вместо того, чтобы учить предмет как следует.
