Перед тем, как идти в сторону кафе, мы погасили везде свет, заперли все помещения, как положено уходящим, и покинули здание университета. Ключи от кафедры оставили на проходной и, попрощавшись с охраной, отправились на парковку. Лишние вещи и верхнюю одежду, чтобы не мешались, Измайлов предложил оставить у него в машине. Что показалось мне довольно логичным, поэтому я уже практически скинула пальто, когда дельная мысль пришла и мне в голову, и я поинтересовалась:
– А если нам машина на проспекте понадобится?
Измайлов нахмурился:
– А ты на машине?
– Да.
– Давай ее припаркуем в арке напротив главного входа, думаю, в это время свободные места там найдутся.
Глава 12
Пара мест во дворе, куда вела арка, действительно оказались свободны. Я поставила собственный «Пежо» поближе к выезду так, чтобы у других водителей не было возможности его заблокировать. После мы вернулись на парковку во внутреннем дворе университета и, как и планировали, оставили все лишнее в машине у Измайлова. Вернулись в здание через черный вход. Ключ от двери у Директора конечно же имелся в связи с близостью этой самой двери к стоянке, а черной лестницы – к кафедре.
– Неплохие у вас привилегии, – оценила я то ли удобство, потому что мне, как простой смертной, после парковки приходилось огибать внушительное крыло здания и проходить на работу через главный вход, то ли свеженький внедорожник от «Ауди», дверь которого Измайлов не так давно распахнул для меня.
– Хочешь, и тебе ключ сделаю? – щедро предложил начальник, отнеся мои слова все-таки к первому варианту.
Отказываться я не стала. Дальнейший путь мы проделали практически в тишине. Я поблагодарила провидение, что утром отказалась от модельных сапог в пользу удобных ботинок на плоском ходу, а потому перестук каблуков не раздавался на несколько этажей вверх и вниз, пока мы поднимались по лестнице. Практически все занятия к тому моменту закончились, и редко за какой дверью можно было услышать усталые голоса преподавателей. До первого этажа, на котором находилось кафе, мы добрались, так никого и не встретив. Прогулочным шагом прошлись мимо открытых еще дверей. Внутри, кроме бармена, ожидаемо никого не было, все стулья придвинуты к столам, негромкая обычно музыка в окружающей тишине доносилась почти до конца коридора. Единственный работник заведения натирал стойку и явно готовился в скором времени попрощаться с рабочим местом до понедельника.
Отойдя на достаточное от дверей расстояние, мы притормозили.
– Что дальше? – шепотом поинтересовалась я. – Не похоже, чтобы парень там занимался чем-то криминальным. Фасовал наркотики, например, или снабжал ими курьеров.
Да и вел он себя вполне непринужденно. Хотя, если бы каждый, кто нарушал закон, имел особенные признаки в поведении, никаких проблем с их поимкой не было бы и в помине.
– Подождем, пока он закроет кафе, потом проследим за ним, – поведал Измайлов мне прямо в ухо, нарушая при этом все мои мыслимые и немыслимые границы.
Я фыркнула – на мой взгляд, идея начальника не выдерживала никакой критики, но за неимением альтернативных спорить не стала. Потому что еще большей глупостью будет просто прогуляться мимо кафе и ни с чем разойтись по домам. А вообще я рассчитывала, что у начальника в рукаве припрятана более грандиозная задумка.
Чтобы не привлекать лишнего внимания, Андрей Маратович притащил из ближайшего туалета синий халат технички, тряпку и спрей для мытья окон, всучил это все мне со словами, что он подготовился, сам же скрылся за дверью неподалеку, пообещав не спускать с меня глаз.
Я вырядилась в предложенную униформу, волосы спрятала под косынку, молясь, чтобы та оказалась чистой, натянула перчатки и принялась с усердием намывать стеклянную витрину с какими-то афишами и объявлениями практически напротив входа в кафе. Витрина при близком рассмотрении имела такой вид, будто я первая, кто решил за ней поухаживать. Постоянно оглядываться было как-то не с руки, а разглядеть хоть что-нибудь в отражении тоже не представлялось возможным, поэтому изо всех сил я напрягала слух, пытаясь определить, что же происходит у меня за спиной. Чувствовала себя при этом до жути глупо и немного волнительно – а ну как мимо пройдет кто-то, кто знает всех техничек в лицо. Нехорошо получится. Решила в любой непонятной ситуации делать крайним Измайлова – его инициатива, пускай он расхлебывает. На том и успокоилась.
Спустя несколько минут моих потуг – на вид стекло стало еще грязнее, чем было, покрывшись равномерным слоем мути взамен отдельно разбросанных пятен – музыка за спиной утихла, раздались гулкие шаги, щелчок выключателя, затем хлопок двери и бряцанье ключей. Тихо насвистывая, бармен зашагал в сторону выхода по коридору, рюкзак весело подпрыгивал на его спине в такт каждому шагу. Я продолжала тереть и смотреть в удаляющуюся спину. Одет был парень, надо сказать, весьма специфично: куцым штанам не хватало сантиметров восемь длины, из разбитых кроссовок торчали черные носки, усыпанные изображениями яичницы, дутая курка была велика на пару размеров, и складывалось впечатление, что парень позаимствовал ее из сарая какого-нибудь старшего родственника. Голову венчала панама, какую я в детстве стеснялась надевать даже по грибы.
– Идем, – легонько потянул меня за локоть, когда парень скрылся за поворотом, внезапно появившийся Директор.
Я охотно вернула ему тряпку и бытовую химию, халат с косынкой стягивала уже на ходу. Оставлять изуродованную витрину было неловко, но правое дело требовало жертв. Весь маскарадный инвентарь Измайлов запихнул в какую-то дверь, мимо которой мы промчались.
– Знаешь, судя по внешнему виду, он точно наркоман какой-то, – поделилась я мнением.
Директор ничего не ответил, видимо был слишком напряжен. Достигнув поворота, мы как раз увидели, как бармен покидает здание через проходную, и бросились вперед. Перед самым выходом притормозили и под недоуменным взглядом охранника чинно выбрались на улицу. Далеко интересующий нас парень не ушел, так что мы, держась на безопасном расстоянии, пристроились следом, ловя на себе озадаченные взгляды прохожих, удивленных колоритной парочкой без верхней одежды. Бармен привел нас на стоянку на заднем дворе и устроился за рулем сильно подержанной, но вылизанной до блеска «Тойоты». Мы, чтобы не попасться тому на глаза, укрылись за ближайшим «паркетником». Не знаю как Измайлов, а лично я чувствовала себя сталкершей-недоучкой.
«Тойота» завелась, оглушая окрестности диким ревом – похоже, наш бармен оказался поклонником спортивного выхлопа – и выехала со стоянки в сторону проспекта. Мы бегом, уже ни от кого не скрываясь, достигли «Ауди» Измайлова, я еще только запрыгивала на пассажирское сиденье, а начальник уже успел включить режим вождения и плавно тронулся с места. Пока захлопывала дверь, чуть не вывалилась на асфальт. От нервотрепки и абсурдности ситуации – не хватало еще упустить парня из-за моего неловкого падения – я рассмеялась. Измайлов протянул мне солнечные очки и с недоумением поинтересовался:
