Я прыснула, представив описываемые груди. Получились они почему-то мужской анатомии, но вполне себе выдающимися.
– И все равно я считаю, что мы напрасно его отпустили, – уже серьезно возразила я.
– Нам бы это ничем не помогло, даже если бы мы его в полицию сдали. Хотя мы его и так сдадим, только позже. Я все зафотографировал, – поиграл широкими бровями начальник. – Как правило, покупатель и продавец товара не знают друг друга, да ты и сама все видела. Находят друг друга в интернете, там же переводят деньги и получают координаты посылки. Единственное, что я думаю по поводу увиденной нами сделки, так это то, что наш бармен продал сегодня не разовую дозу, уж очень способ трудозатратный и несколько мудреный выбрал. Да и на постоянной основе пользоваться им рискованно – кто-нибудь внимательный обязательно заметит.
– Типа они еще и на сторону торгуют? Я правильно поняла, владельцы кафе по причине заминки пошли на вынужденное расширение, одного университета им мало, так? А кто у нас владельцы, кстати? – спохватилась я в конце.
– Хороший вопрос, – кивнул Андрей. – Покопаюсь в университетской сети на досуге, выяснить их личности не должно стать проблемой. Думаю, нам все же стоит аккуратно пообщаться с барменом, может, заодно и узнаем, по собственной инициативе он на сторону приторговывает или опять в роли наемной рабочей силы. Но это уже в понедельник. Идем? – Измайлов потянул меня за руку, которую так и не отпустил с момента, как мы принялись изображать влюбленную парочку. К собственному стыду, я против совсем не была.
Уже в машине он огорошил:
– Ты мне нужна сегодня еще для одного дельца.
– Знаешь, – закашлялась я от неожиданности и поделилась сомнениями: – С твоей неуемной и слегка нездоровой фантазией, я даже боюсь предположить, что это за дельце такое… Звучит, если честно, настораживающе.
– Хочу поставить видеонаблюдение возле кафе, тебе всего лишь нужно будет постоять на стреме, ничего серьезного, – «успокоил» Директор. – Не думаю, что в это время в здании кто-то появится, но все же…
– Действительно, ничего серьезного, – покивала я. – А сколько сейчас за соучастие дают? У тебя, кстати, есть знакомые в полиции? Так, на всякий случай, потому что пару-тройку статей из уголовного кодекса мы точно нарушили. И еще собираемся нарушить, если следовать твоим планам.
Измайлов рассмеялся:
– Не уверен, конечно, но можешь проконсультироваться с кем-нибудь с кафедры правоведения, думаю, нам они не откажут.
Я фыркнула и уставилась в окно автомобиля. Снаружи начал моросить дождик, золотистые в отблесках фонарей капли змеились по стеклу, чертя своими телами замысловатые траектории, и я поняла, что с погодой нам сегодня просто повезло. Прогуливающаяся под дождем без зонта парочка явно не могла не вызывать подозрений. Сомнительное мы дело затеяли с Директором, но обратно уже не повернешь, не зароешь голову в песок, да и совесть не успокоишь малодушным: «а вдруг, показалось?» Не показалось, и мы оба теперь это знали. Порой гораздо удобнее прозябать в неведении, но такие уж карты раздала судьба, и нам с ними выпало играть.
Глава 13
Привез нас Измайлов прямиком к черному входу, и мы, прикрываясь темнотой осеннего вечера, что не смогли разогнать редкие и тусклые, словно бы нехотя светящие, фонари на парковке, проникли в университет. В здании было темно, тихо, из-за этого гулко и как следствие – нервозно. Каким образом Андрей в этих условиях собирался устанавливать камеры, мне было непонятно, благо спустя какое-то время я смогла увидеть все собственными глазами. Боясь потревожить лишним шумом охрану, мы буквально скользили по коридорам, ориентируясь благодаря кое-какому свету, что проникал внутрь сквозь незанавешенные окна. Поэтому путь до дверей кафе отнял приличное количество времени, а у меня – еще и нервных клеток. И, чувствую тем самым местом, на которое и ищу себе приключений в компании начальника, это далеко не конец.
Оказавшись в коридоре рядом со входом в кафе, Измайлов принялся изучать окрестности, помогая себе фонариком на телефоне, который настроил на самую слабую мощность так, что тот еле мерцал в темноте. В основном его интересовали стены. Я топталась рядом и всерьез подумывала начать принимать седативные, дабы поберечь нервную систему от лишних потрясений. А что, будет у Директора спокойная и согласная на любую придурь помощница.
– Отлично, – удовлетворенно кивнул шеф возле пожарного щита. – Вот тут мы тебя и поставим, – продолжил он тихо общаться с неодушевленным предметом и стянул с плеча небольшой рюкзак, который захватил из машины. С видом фокусника достал из него черный прямоугольник, чем-то напомнивший мне старый фотоаппарат, только уменьшенный в несколько раз, так что стал размером с грецкий орех. Впервые я имела возможность увидеть скрытую камеру вживую, раньше как-то в этом надобности не было, уж не знаю, хорошо это или плохо.
– Она точно настоящая? – поинтересовалась я и с недоверием потыкала пальцем в малышку.
– Не сомневайся, – с необъяснимой гордостью и теплотой в голосе поручился начальник. – Настоящая, беспроводная, еще и с датчиком движения. Так что снимать будет даже ночью и только в том случае, если кто-то будет мимо проходить. Экономия заряда, да и нам потом не придется пустой материал отсматривать.
– Вау, – дала я знать, что оценила штуковину – получилось равнодушно – и отошла в сторону, дабы не мешать Измайлову играть в истинно мужские игрушки.
Если честно, от установки следящей аппаратуры я ожидала чего-то большего, чем ловкость рук, двусторонний скотч и пара минут на настройку и проверку изображения. Где, спрашивается, возня с проводами? Где сверло размером с иголку, по типу того, что показывают в фильмах про ограбление банков? Где вся эта ювелирная и филигранная работа, тонкостью которой волей-неволей начинаешь восхищаться?
– Как раз видны будут обе двери: на кухню и в обеденный зал, – проговорил довольный выполненной работой Измайлов, любовно оглядывая дело рук своих. Точнее отсутствие видимых следов его деятельности.
Камера и правда надежно скрылась среди витков пожарного шланга, да и в случае, если ее найдут, на нас вряд ли подумают, но дорогостоящую игрушку будет жалко…
Андрей как раз успел сложить инвентарь в рюкзак, как мы услышали чьи-то осторожные шаги, раздающиеся вдали. Хоть звук был достаточно тихим, не услышать его с нашего места было невозможно. Я почти решилась шикнуть или кашлянуть, чтобы привлечь внимание Измайлова, но тот и без меня все услышал и, будто почувствовав, что я неосознанно собираюсь выдать нас с головой, прикрыл ладонью мой рот. Затем кивнул на дверь, за которой сегодня он уже прятался в момент, когда я с тряпкой в руках изображала уборщицу, а на деле же портила вузовское имущество. Я легонько, кивнула, соглашаясь, шеф убрал ладонь, и мы, как могли тихо, заскользили в строну укрытия.
Совсем не издавать шума не получалось, поэтому шаги вдали замедлились, а вскоре и вовсе затихли: неизвестный явно прислушивался. Повинуясь руке Измайлова, которой он сжимал мою ладонь, я остановилась. Минута тишины, повисшей в темном коридоре, растянулась по моим ощущениям на все тридцать… Затем шаги возобновились, удаляясь, и вскоре ВУЗом снова завладела тишина. После минутного оцепенения мы продолжили движение и укрылись за ближайшей дверью. Внутри помещения было темно, хоть глаз коли, окна отсутствовали, так что разобрать, куда мы попали, не представлялось возможным. Несмотря на оглушающую тишину, сердце колотилось где-то в районе горла, и единственным, что не позволяло мне потерять себя в этом вакууме вне времени и пространства, являлась теплая ладонь начальника, за которую я уцепилась покрепче. Даже вздумай он освободиться от прилипчивой подчиненной, ничего бы у него на этот раз не получилось.
