– Сейчас студентам задание дам, и я весь ваш, милочка, – затем поднялся и бодрым шагом покинул кабинет.
Я осталась стоять. В кабинете, помимо меня, была еще одна женщина с рыжей кудрявой шапкой волос на голове и ярко красной помадой на губах. Взирала на меня дама с легкой неприязнью: то ли приревновала к профессору, то ли необоснованное присутствие посторонних не одобряла в принципе.
Благо стоять под недовольным взглядом пришлось не долго. Игорь Семенович вскоре вернулся и пригласил в кафедральную столовую, я с облегчением покинула кабинет. Психолог, опомнившись, вернулся к столу, забрал коробку с коньяком и, озорно подмигнув рыжеволосой коллеге, увел меня прочь.
В столовой первым делом запер дверь, потом достал из буфета две стопки.
– Я лучше чай, – предупредила, выкладывая на стол шоколад. – У меня занятия еще.
– Чай, так чай, – не стал спорить профессор и вернул стопки на место.
Вытащил две чашки, поставил чайник. Когда тот вскипел, заварил чай. Я все это время молчала, раздумывая, с чего бы начать рассказ о собственных внутрисемейных перипетиях. Вываливать всю подноготную я, естественно, не собиралась.
– Для красноречия, – предупредил Игорь Семенович и щедрой рукой плеснул коньяк в обе чашки.
– Это точно поможет? – усомнилась я.
– Поверь старому профессору, – уверенно кивнул старик, и мне, в самом деле, не оставалось ничего, кроме как поверить. – Рассказывай! – ударился он своей чашкой о мою и, предварительно понюхав напиток, отпил.
– Дело в том, что со мной живет племянница… – неуверенно начала я. Замолчала, в отчаянии хлебнула чай, забыв, что на добрую часть тот состоял из коньяка, и тут же закашлялась. Игорь Семенович подал дольку шоколадки, и я сунула ее в рот, стараясь перебить в прямом смысле обжигающий привкус. Отдышавшись, я начала по новой: – Так вот, я вынуждена жить с племянницей, и наши отношения далеки от приятельских…
Рассказ получился короткий: вдаваться в подробности, раскрывая душу малознакомому, хоть и симпатичному, старику, было неловко. Коньяк, конечно, помог, но не до той степени, когда язык мелет все без предварительной фильтровки. Игорь Семенович уточнил несколько моментов, потом дал пару психологических практик и пообещал, что они помогут разобраться с неверными установками в отношении племянницы. Уточнил, все ли я поняла, и заставил записать. За неимением бумаги, писала в заметки на телефон, «Т9» дружески поправлял исковерканные в спешке слова.
– Как сделаешь, приходи отчитаться. И не затягивай с этим, – строго велел он, потом взглянул на меня, проницательный взгляд пробрал до мурашек, и уточнил: – Уверена, что больше ни с чем не хочешь разобраться?
– Нет, спасибо, – беспечно отмахнулась я. Прозвучало это настолько ненатурально, что даже я сама почувствовала это, а потому опустила глаза и отхлебнула еще чаю.
– Дело твое, – покачал головой явно разочарованный профессор. – Но если передумаешь, приходи, я тебе помогу.
Я просипела благодарность и махом допила чай, закусила печеньем, что лежало в вазочке на столе. Игорь Семенович повторил за мной, потом поднялся и снова взялся за чайник.
– На посошок, как говорится, – не спешил он отпускать меня.
– Меня Измайлов уволит, – жалобно простонала я.
– Я с ним поговорю, – подмигнул старик.
После двух чашек крепко алкогольного чая я могла только радоваться, что до моего занятия оставалось еще сорок минут. Простилась с профессором и отправилась к себе на кафедру. По пути остановилась у кофейного автомата и взяла два стаканчика самого крепкого кофе, один выпила сразу же, второй несла в руке. В голове не прояснилось, но шаг стал бодрее.
В коридоре меня отловил неведомо откуда взявшийся Директор.
– Привет, – улыбнулся он и, пользуясь тем, что поблизости никого не было, чмокнул меня в губы. Уклониться я не успела. – Ты что, выпивала? – посмотрел он в неверии на меня, затем на часы. Измайлов явно не знал чему верить: его доброму мнению обо мне или фактам, что были, так сказать, налицо.
– Я к Игорю Семеновичу ходила, – без зазрения совести сдала старика. Он все равно обещал меня отмазать. – Вчера поняла, что без участия психолога мои разногласия с племянницей не решить. Ты знал, кстати, что почти всем нам необходимо прорабатывать тему взрослости? Тебе, наверное, тоже, – ткнула я пальцем в грудь мужчины. – Все мы в основном – просто дети, выросшие, но так и не узнавшие как повзрослеть… От этого все проблемы, – делилась я неожиданным открытием.
– Он тебя напоил? В следующий раз за такой помощью приходи лучше ко мне.
– Мы чай пили, – обиделась я за профессора, симпатии к которому за последний час резко возросли. Под строгим взглядом начальника я сникла и покаянно уточнила: – С коньяком.
– Ты как преподавать собралась в таком состоянии? – задал логичный вопрос Измайлов и сам же на него ответил: – Никак! Будешь трезветь в моем кабинете, изображая мигрень, или что там у вас, женщин, случается. На твои пары я поставлю замену, а в обед ты мне еще понадобишься. Кофе-то хоть без коньяка у тебя? – с подозрением шеф ткнулся носом в стаканчик, что я сжимала в руке.
– С наркотиками, – обидевшись, пробурчала я.
Глава 17
До кафедры Измайлов конвоировал меня под локоток, чем раздражал неимоверно. Хотелось сказать ему гадость, а еще лучше – парочку, но не в том я была положении, чтобы дерзить… Директор, как и обещал, оставил меня на кожаном диванчике в своем кабинете, запер дверь, укорив на прощание: «как ты не вовремя!», – и поспешил решать какие-то внезапные проблемы в директорат.
Я устроилась с максимальным удобством, дабы нивелировать муки совести, которые нет-нет, да и прорывались наружу сквозь алкогольную дымку, что окутывала мой мозг. Допила кофе, выкинула стаканчик и неожиданно даже для самой себя провалилась в сон. Похоже, кофе в автомате оказался некачественный. Бодяжат они его что ли чем-то? Или же моя нервная система попросту не выдержала карусели столь ярких событий и удалилась на внеплановый тайм-аут.
Проснулась от того, что начальник активно тряс меня за плечо – видимо уже давно начал – и ругался сквозь зубы.
– Женя, блин! – проревел он вполголоса, но получилось все равно грозно.
Я разлепила глаза и тут же закрыла их обратно. Не помогло – голову ломило, будто ее сверлили тупым сверлом на предельно малых оборотах.
– Моя голова… – простонала я, массируя виски. – Это все ты накаркал!
– Конечно, я, – сразу же согласился Измайлов. – Коньяк и Игорь Семенович тут совершенно ни при чем.
– Ох, издеваешься… Лучше принеси мне таблетки, они в верхнем ящике моего стола лежат.
– Какие именно?
– Там только одни, от головы, не перепутаешь.
Андрей сжалился, а вероятнее всего я ему попросту была нужна, и отправился по поручению. Вернулся через пару минут с мрачным лицом. Протянул блистер и поинтересовался:
