– Все в порядке? – на всякий случай уточнил Измайлов.
– Да, спасибо, – ответила я, а Машка кивнула угрюмо, переводя взгляд с меня на Директора и обратно. Видимо выискивала признаки тайной связи, порочащей меня и местного любимца заодно.
– Отлично, – плотоядным жестом Андрей Маратович потер руки, чем, признаться, меня насторожил, и отпустил Машку на давно начавшееся занятие. Я запоздало вспомнила про свое.
Глава 4
– Я, наверное, тоже пойду? – встала я, освобождая кресло для законного владельца.
– Нет-нет, не так быстро, – Измайлов подошел, нависая сверху, и надавил на плечи, усаживая обратно.
– Но у меня студенты, – попыталась возразить.
– Я дал им задание, – отмахнулся Директор и, придвинувшись ближе, понизил голос и зашептал: – Думаю, за вашей племянницей и ее товарищами по самодеятельности неплохо бы последить.
Испытав логику заведующего на собственной шкуре всего раз, я поняла механизм ее работы, а потому лишних иллюзий насчет того, кому из нас двоих придется следить за детьми, не испытывала. И как следствие, соглашаться с разошедшимся не на шутку начальством не спешила.
– Думаю, моя зарплата не подразумевает дополнительных нагрузок, – вжавшись в спинку кресла так, чтобы максимально увеличить расстояние между моим и директорским носом, я попыталась отбрыкаться от сомнительной чести.
– Я выпишу вам премию, Евгения Алексеевна, – щедро распорядился государственными средствами Измайлов.
– Кхм-кхм, – ворвалось в наш тет-а-тет чье-то деликатное покашливание.
Андрей Маратович не спеша выпрямился во весь свой немалый рост, и я смогла разглядеть весьма пожилого мужчину, облаченного в темно синий костюм. Его седые волосы были аккуратно подстрижены, а глаза сквозь хитрый прищур искрились тщательно сдерживаемым смехом, в связи с чем мужчина мне сразу понравился.
– Не хочется вас прерывать, Андрей Маратович, но у меня не так много времени, – улыбнулся мужчина.
– Игорь Семенович, – наш Директор наконец покинул мое личное пространство и приветствовал посетителя рукопожатием. – Спасибо, что зашли. Знакомьтесь, Евгения Алексеевна, наш новый ассистент. А это – Игорь Семенович, профессор кафедры психологии.
– Рад, очень рад за вашу кафедру, – оценил меня Игорь Семенович. – И приятно познакомиться.
– Спасибо, – растерянно пробормотала я, под мужскими взглядами поднимаясь с директорского кресла, и разгладила складки на джинсах, которых, к слову, там и быть не могло.
Андрей Маратович сопроводил нас в преподавательскую, по пути сообщил, что в ближайший перерыв нас ждет небольшая лекция от Игоря Семеновича на тему: как распознать в студенте наркомана. Я с легким удивлением взглянула на начальство – похоже Измайлов взялся за кафедру всерьез, и страдаю от его рук не одна я. Премию им что ли ректор пообещал? Мол, чья вотчина будет наименее наркозависимой, тот получит денежный приз или еще какой бонус. Вот и старается наш заведующий. А если серьезно, то Андрей Маратович, конечно, молодец, сейчас мало где найдешь людей не только неравнодушных, но и готовых в связи с этим на активные действия. В основном народ ходит изо дня в день на работу, отбывает положенное время – и домой, на диван. Так что я лишний раз порадовалась за кафедру, на которой Машке еще учиться и учиться. В надежных она руках.
До звонка оставались считанные минуты, поэтому ждать занятых преподаванием коллег долго не пришлось. Как только все заняли места за столами, Измайлов представил гостя, хотя примерно половина преподавателей была с ним и так знакома. Это я определила по дружеским рукопожатиям с пришедшими и прочим голословным приветствиям. После Андрей Маратович расположился на диване, а Игорь Семенович, оставшись стоять, приступил:
– Коллеги, как вы уже знаете, на днях наш ВУЗ потрясло от кошмарного происшествия. Наркотики есть зло, и тот, кто их употребляет, уничтожает не только свое Я, но зачастую и тех, кто находится рядом. А посему, нашей первостепенной задачей стоит выявить тех, кто уже соприкоснулся с этой заразой и не позволить им распространить ее дальше. Я здесь за тем, чтобы в общих чертах – а глубже окунуться в тему нам не позволят временные рамки перерыва – ознакомить вас с внешними и поведенческими признаками, по которым человека можно заподозрить в употреблении запрещенных веществ…
Игорь Семенович вещал от души, с огоньком и безо всяких шпаргалок. Для себя я почерпнула много нового, но, к сожалению, конкретики было мало, и мне с моим черно-белым восприятием уложить в голове подобную информацию оказалось трудновато. Потому как в состоянии наркотического опьянения зрачки у человека могут быть или расширенными, или, наоборот, зауженными, поведение – вялым, или же чрезмерно активным, взбудораженным и тому подобное. Зависит все от типа вещества. Так что как буду выявлять нарушителей на собственных занятиях, я представляла слабо и малодушно надеялась, что первокурсники до подобных развлечений еще не доросли. Тут же вспомнила про собственную племяшку и приуныла. «Ладно, всех подозрительных буду брать на карандаш» – решила я, на том и успокоилась.
Четвертой парой на сегодня у меня стояло практическое занятие у очередных первокурсников. Думаю, ребята нашли новую преподавательницу как минимум странноватой, даже руку за помощью никто не тянул. Заведенная и настроенная на нужный лад пылкой проповедью Игоря Семеновича – ему бы с таким талантом революции поднимать, я практически все занятие сканировала немигающим взглядом подопечных, выявляя в тех малейшие отклонения от нормы и записывая все в специально подготовленный блокнот. Стоит ли говорить, что в том состоянии, в котором я пребывала, подозрительным казался любой чих. А уж, чесавшему попеременно все части тела веснушчатому парню я уделила особое внимание и чуть было не сфотографировала на всякий пожарный, но все же вовремя себя одернула. В блокноте ему посвятила аж две страницы.
По пути домой с охватившей неловкостью сообразила, что именно из-за моего пристального внимания парень с такой силой и изводился. Для себя же я выяснила, что столь продолжительное общение со студентами, оказывается, жрет немало энергии. Машка сидела на пассажирском сидении, уткнувшись в мобильный. Со мной девчонка разговаривала сквозь зубы, выражая очередную ноту протеста. Спустя несколько месяцев совместной жизни я перестала вникать в их суть: не устраивало племяшку не одно, так другое. Истинная же причина крылась в моей личности и застарелой обоюдной неприязни, которую я, как человек повзрослевший, давно переросла. Девчонка же, отправляясь учиться, никак не ожидала, что родственники определят ее не на съемную отдельную квартиру, а под крыло непутевой и нелюбимой тетки. Так и маемся с лета в обществе друг друга.
На следующий день Андрей Маратович отловил меня в коридоре и с загадочным видом попросил заглянуть к нему в кабинет, когда выдастся свободная минутка. Приказ начальства – а в том, что это был именно приказ, я ни секунды не сомневалась – игнорировать было не с руки, а потому, как только наступил обеденный перерыв, я, вместо того чтобы весело пить чай с бутербродами в компании коллег, топталась у входа в кабинет заведующего. Сам он не вернулся еще с занятия, и я с видом полной готовности и преданности делу ожидала появления начальства.
