– Подозрительные типы какие-то, решил их проверить, – невозмутимо объявил он, будто не обворовал только что с моей непосредственной помощью незнакомых и ни в чем вроде бы не повинных людей.
Я простонала. Прикрыла ладонью глаза и жалобно – злиться уже сил не хватало – предрекла:
– Нас точно из-за твоих выходок загребут и посадят, ты все для этого делаешь. Не фокусник, а какой-то криминальный элемент!
– Я наши задницы спасти пытаюсь, а ты все жалуешься. Если не будем ничего делать, нас скоро тоже кофеечком угостят, предпочитаешь законопослушно ждать этого момента? – разозлился вдруг Ромка.
– Я предпочитаю не нарушать закон, а ты с момента нашей первой встречи только этим и занимаешься, еще и меня принуждаешь, – шипела я, не желая оставаться виноватой.
– А вот это уже интересно, – не обратил на мою речь никакого внимания фокусник, все это время ковырявшийся в чужом портмоне.
Он вытащил под тусклый свет автобусной лампочки какое-то удостоверение, и я вчиталась в печатные буквы. Кроме имени и фамилии, если честно, ничего не поняла.
– Интересно, что представителям частного охранного агентства понадобилось от Витальки? – взглядом полным превосходства посмотрел на меня Ромка, явно понимавший в этих делах куда больше.
– С чего ты взял, что они к нему направлялись? – не спешила я верить фантазиям Клоуна. В подъезде пятиэтажки, помимо Виталькиной, находилось еще девятнадцать квартир. Если отбросить те, что располагались на первых двух этажах (потому как громилы нам встретились выше), то все равно оставалось еще как минимум одиннадцать претендентов.
– Интуиция, – хмыкнул фокусник, непоколебимо уверенный в верности собственных догадок.
– По-твоему, Виталик начал что-то подозревать и нанял для себя охрану? – ни капли не веря в пустые, ничем не обоснованные предположения Ромки, я скептично шептала с сиденья автобуса: – Да вот только немного ошибся со сроками?
– Если бы догадывался о чем-то, не выпил бы кофейка, – отмахнулся фокусник. – К тому же эти ребята могли, наоборот, охранять кого-то от Виталика, а лучшая защита, как мы все знаем – это нападение, и поэтому направлялись ребятки высказать претензии.
Если хотите знать мое мнение, одна только подозрительная внешность – еще не повод считать людей преступниками и душегубами. Ромка, вон, и вовсе на первый взгляд – милый и добрый парень, а на деле оказался прохвостом, если не сказать хуже. Блокнот, который стащила из хакерского стола, стал еще одним разочарованием. Внутри ничего сенсационного не оказалось. Какие-то рисунки, выполненные не очень умело от руки, записи о встречах, состоявшихся несколько лет назад, а потому нас не заинтересовавших, пара адресов, оказавшихся магазинами техники, и еще один почтовый адрес, смутно знакомый, скорее всего из-за названия города, который совсем недавно был у меня на слуху, но вспомнить, где именно я о нем слышала, так и не удалось.
Мы вышли на конечной и спустились в метро, проехали несколько остановок наобум, а потом все же вызвали такси. Такими нехитрыми действиями рассчитывали запутать преследователей, если таковые все же имелись, в чем я продолжала упорно сомневаться. По пути мысли то и дело невольно возвращались к частным охранникам и ситуации, что приключилась в подъезде. То, что рожи у них были на удивление подозрительными, отрицать глупо, но и утверждать, что поднимались они по душу Веталя или того хуже – наши, однозначно я не могла. К тому же, разве не такого рода физиономии и должны быть у людей их профессии, как им иначе-то охранять? В пугающей внешности заложены как минимум пятьдесят процентов успеха! И, тем не менее, я нашла парочку нестыковок, о чем и поспешила с язвительным удовольствием сообщить Ромке.
– Зачем ЧОПовцам идти к твоему Виталику, если это они его отравили? А если не они, тогда какое нам дело до их притязаний? – я придвинулась ближе к фокуснику и практически шептала тому на ухо, чтобы водитель такси, к тому моменту уже трясущегося по ухабам родного двора, не мог расслышать наш разговор.
Ромка охотно приобнял рукой меня за плечи и зашептал в ответ. Со стороны мы, скорее всего, смотрелись как парочка странно одетых влюбленных, воркующих о всяких глупостях, поэтому брыкаться я не стала.
– Если у Веталя были проблемы, логично предположить, что он во что-то вляпался. Нельзя, расследуя убийство, отмахиваться от подозрительных фактов только потому, что они кажутся лишними и на первый взгляд к делу отношения не имеют. Все это может оказаться звеньями одной цепочки. Уж поверь мне, человек может не заметить слона прямо перед собой, или наоборот увидеть то, чего не было, такова наша природа. Лично я думаю, что этих ребят привлекла наша деятельность в квартире – с улицы мелькание фонарика все-таки видно тому, кто пристально следит за жилищем. Если они еще не в курсе, что клиент сыграл в ящик, то должны быть уверены, что он просто скрывается, вот и торчали эти богатыри под окнами хакера, – втолковывал мне фокусник.
Возразить на это оказалось нечего. Домой, а точнее – ко мне поднимались уставшие, зато с добычей. Ромка по пути успевал зудеть на стариковский манер о том, что не зря съездили. Под его бубнеж я отперла дверь и сделала шаг в коридор. Раздавшийся вслед за этим нечеловеческий визг заставил подпрыгнуть и заорать не хуже пожарной сирены, что включается каждый раз, как я зажигаю ароматические свечи. Я выскочила из квартиры и притаилась за Ромкиной спиной, благо та была приятно широкой, хоть и не настолько шкафоподобной, как у частных охранников.
– Джокер! – взвыл не хуже неизвестного фокусник и ошалело ринулся внутрь.
Я покрутила пальцем у виска, для надежности еще постояла на лестнице и аккуратно снова вошла в квартиру. Встретили меня два одинаковых, полных осуждения и боли взгляда: Ромкин, который держал кота на руках и дул тому на лапу, и собственно кошачий, чью конечность, как я поняла, я с непривычки и отдавила.
– Что? – буркнула я и принялась раздеваться. – У меня никогда не было животных.
Утром я выяснила, что кот обиды не простил. Чехол от любимой подушки за ночь был найден, выкраден из корзины с грязным бельем и подлым образом изодран в клочья.
– Ах ты, мститель мохнатый! – возмутилась я, увидев показательное безобразие, брошенное аккурат под дверь моей спальни. – Слышишь, Клоун, вы теперь мне подушку должны, ручная работа, между прочим! – я влетела в гостиную, где на диване еще спал Ромка, и плюхнула ставшей бесполезной тряпкой наволочку ему на лицо.
Кот тут же прибежал смотреть на скандал, развалился посреди комнаты и, вытянув точно шпагу заднюю лапу, принялся ту вылизывать.
– Что ж ты злая-то такая с утра пораньше, – пробурчал фокусник и стянул с лица наволочку. Осмотрел, поморщился и уточнил: – Она точно тебе дорога была? По-моему, Джокер тебе даже одолжение сделал.
Согласна, до произведения искусства наволочке было как Ромке до Куклачева, но это не повод спускать разбой коту с лап.
– Ее между прочим моя мама вышивала. С любовью, – нажала я.
