— А к чему вообще такие жертвы нужны были?
— Чтобы побывать в пещере.
— Всего-то? Мда… — протянула недовольно.
Герцог дернул за уздечки, и конь, сердито фыркая, остановился.
— Наилия, ты не понимаешь, — пылко произнес мой спутник и, развернувшись, посмотрел мне в лицо. Прямо, открыто.
В синеве его глаз бушевал целый океан эмоций. Гигантские волны взмывали и обрушивались мощным водопадом, смывая с меня все мои горькие чувства: вину, злость, раздражение.
— У меня не было выбора, — его низкий с хрипотцой голос проникал в сознание, медленно вытаскивая из его шумного водоворота скребущие сердце мысли.
— Выбор есть всегда, — серьезно ответила я, не сводя с глаз с мужчины.
Горячая, шершавая ладонь Зегира легла на мою щеку.
— И я его сделал, — уверенно произнес он.
Легкие прикосновения большого пальца его руки обжигали мою кожу, рассыпая по всему телу мелкую дрожь. Синие глаза проникали в самую мою суть, туда, куда даже я заглядывать побаивалась, туда, где за железными дверьми с крепкими замками хранились мои самые сокровенные мысли и желания.
— Я выбрал тебя. — Мягкий вибрирующий рокот.
Каждая клеточка моего тела среагировала на него, задрожала в сладостном предвкушении. Все чувства сплелись в тугой клубок напряжения где-то на уровне груди, сердце забилось в бешеном ритме, а потом… я медленно выдохнула. И все мое негодование растворилось в морозном воздухе, вышедшем из меня, как пар изо рта.
Кротко кивнула, пряча глаза.
Кажется, понимаю теперь, в какой ситуации оказался герцог, когда узнал, с какой целью юная леди Ювиэль появилась на отборе. Окажись я на его месте, не простила б, наверное. Ведь если подумать, чисто технически все выглядит как самое настоящее предательство. Возможно, мне все же стоило попробовать рассказать ему правду раньше, когда ростки наших чувств только вспороли пряную почву. Показать метку кровной клятвы на ребрах. Он бы понял. И непременно придумал бы что-нибудь. А тут, получается, я играла с его чувствами, как самая последняя…
Эх. Как же нехорошо вышло. А он… простил. Сумел посмотреть на ситуацию сквозь обиду и боль. Постарался понять истинную причину моих поступков. Какой он все-таки… классный.
Накрыла ладошкой его руку и вскинула взгляд. Сердце больно покалывало, в горле перчило, горчило. К глазам подкатывали слезы.
— Я рада. — Уголки его губ дрогнули вместе с моими, растягиваясь в полуулыбке.
Ко двору замка мы подъезжали в приподнятом настроении. Казалось, та широченная пропасть, пролегавшая между нами со дня нашего знакомства, сократилась в разы до тех самых миллиметров, которые сейчас разделяли наши тела.
Я крепче обняла герцога и выглянула из-за его плеча — прикинуть, сколько там еще осталось до крыльца замка. А то уже не чувствовала свою пятую точку и поскорей хотела выпрыгнуть из неудобного седла. Правда, от самого воина отлипать не желала — находясь так близко к нему, таяла, как сливочный рожок на солнце, а с лица не сходила довольная улыбка.
Впрочем, мое безоблачно-беззаботное состояние, когда мысли парят где-то высоко-высоко в сверкающем звездами небе, продлилось недолго, резво сменяясь быстро растущей тревогой.
Там, возле входных дверей замка, собралась целая куча народа. Лиц, конечно, не разобрать, однако квадратные тени воинов, стальные кольчуги которых поблескивали в блеклом свете трепещущих факелов, зажженных на каменных колоннах, что удерживали куполообразный фасад козырька над крыльцом, четко бросались в глаза.
— Что происходит? — спросила шепотом, а пальцами скомкала теплый мех герцоговой накидки.
Могучие плечи, подобно волнующимся волнам, приподнялись и опустились.
— Не совсем понятно, — ответил всадник.
Ощутила, как окаменели под рубахой литые мышцы мужчины. Чем ближе мы подбирались, тем сильнее сгущался морозный воздух вокруг нас и тем острее обжигал легкие изнутри. Сердце застучало о ребра, когда мой лазурный друг, оккупировавший правую лопатку, беспокойно заворошился. Кожу в том месте стало покалывать, а в голове раздалось тихое фырканье.
Похоже, и вправду что-то стряслось за время нашего отсутствия. Расплывчатые силуэты стали приобретать знакомые очертания. За стеной дворцовой стражи, растянувшейся полукругом, молча стоял эрийский принц, сверкая глазами; возле него перетаптывались с ноги на ногу несколько участниц. Потом шли советницы и гости. На нижних ступенях рассыпалась прислуга.
На лицах присутствующих читалось ошеломленное ожидание. Я спряталась за могучую спину герцога, сильнее прижалась к ней и притихла.
Копыта лошади, проворошив притоптанный снег, негромко застучали о каменную дорожку. В такт этим звукам в моих ушах набатом стучал пульс. Вскоре наш вороной фыркнул и остановился.
По хрустящему снегу к нам зашагала стража. Звон кольчуг и холодного оружия отзывался во мне тревожными колокольчиками. Нас окружили, и я еще крепче обняла воина.
— Герцог Керрилон, — разрезал звенящую тишину морозного воздуха строгий голос начальника стражи. — Вы арестованы за покушение на младшую леди Ювиэль! Прошу Вас, сойдите на землю и протяните руки вперед.
«Тилинь-тилинь!» — трезвонило в моей голове. Чего-о-о?!
По толпе пробежала волна возбуждения, все в один голос охнули и застыли с раскрытыми ртами. По моей спине туда-сюда, как маленькая обжигающая кожу ракета, носился лазурный друг и растерянно взвывал, как воет на луну потерявший маму волчонок.
Мигом расцепила объятия, расправила плечи и собралась было покрыть лорда Бетхора целым ведром словесных помоев, как вдруг на моем запястье сомкнулись жесткие пальцы герцога.
— Молчи, — процедил тот сквозь сжатые губы.
В синих глазах разгорались костры. Взгляд стал жестким, он с невиданной силой припечатывал меня к земле, расщеплял на атомы и заставлял клетки тела пульсировать. Его «молчи» словно острым лезвием ножа рассекло мое сознание и выбило остатки воздуха из легких.
Покорно опустила глаза, пытаясь сообразить, что вообще произошло только что. «Молчи!» — раскатистым громом раздалось в моей голове. Я вся сжалась, не поднимая глаз, лишь боковым зрением наблюдала, как жесткие пальцы герцога медленно расходятся на моем запястье. Моя рука безжизненно упала, а я наконец вдохнула полной грудью.
Клац, клац. Это наручники захлопнулись на запястьях Зегира.
Перед моим взором все расплылось, превращаясь в какую-то кашу. Вдруг стало неимоверно жарко в груди, голова закружилась. В уголках глаз стреляли искры, так что я даже не смогла различить фигуру Керрилона среди всех этих змейками извивающихся силуэтов. Они лианами переплетались друг с другом, трепетали, подобно трескающемуся пламени факелов, и кружили голову сильнее прежнего. Буквально на миг потеряла равновесие, а в следующую секунду почувствовала, как уже лечу вниз.
