Снова пауза, заполненная надрывным кашлем ВЧ.
– Это такие маленькие черные кубы, обычно в багажном отделении под какой-нибудь фальшпанелью, которой в самолете и быть то не должно. Так вот, когда такой излучатель █████████████ начинает работать, получается трасса серовато-белого цвета. Я понятия не имею, каким образом импульс вызывает такую реакцию в атмосферном воздухе. Я физик, и для меня это звучит как бред. Хотя подозреваю, что при работе…
Резкий треск прерывает его на полуслове. Это стук кулаков по дереву. Он сразу сменяется гулкими отдельными ударами. Кто-то явно пытается выломать дверь у ВЧ.
03:18. Визуально картинка не меняется, однако отчетливо слышен треск ломающейся ДСП. В дальнем правом углу смутно угадывается движение, слышны приглушенные голоса. Яркий свет вспыхивает в помещении, и мы наконец можем его рассмотреть. Это больничная палата.
В ней находится лишь одна койка, ближе к распахнутой двери, у которой выломана верхняя панель. Около этой кушетки и лежит ВЧ в пижаме сероватого цвета. Он бьется в припадке, руки и ноги беспорядочно елозят по полу. Две фигуры в биозащитных костюмах склоняются над ним, в руке одной из них поблескивает шприц.
Внезапно вторая фигура поворачивается в нашу сторону. У меня перехватывает дыхание – она смотрит прямо на нас, а потом стремительно бросается к камере и взмахом руки отключает видеосвязь. Очевидно, что был закрыт ноутбук, с которого ВЧ выходил на связь. Ошеломленные таким развитием событий, мы продолжаем таращиться на темный экран центрального дисплея…
03:32. Местонахождение лечебного учреждения установлено: это областная клиническая психиатрическая больница в ███████████████████. Группа оперативного анализа, усиленная тактическим спецподразделением, тут же выдвигается.
07:45. Прибыв в ███████████████████, группа блокирует больницу и после короткого диалога с ее руководством получает доступ к истории болезни ВЧ. Он доставлен в это учреждение ████ февраля (в день посадки Perseverance). У него предварительно диагностирована параноидная шизофрения.
Я с облегчением выдыхаю, чувствуя необычайную легкость. Наконец! Ведь этот диагноз практически все объясняет! А алгоритм распознавания лиц вполне мог и ошибиться: мало ли на свете похожих людей, да и стопроцентную вероятность он не выдавал. Нам остается забрать ВЧ с целью последующей передачи в ведомственное учреждение для подтверждения диагноза и лечения. Мир в эту минуту прочен, надежен, предсказуем. Наверное, я никогда так не ошибался в оценке ситуации…
07:55. Устрашающе пронзительный звон сигнализации застает группу на пути к палате ВЧ в изолированном блоке больницы, куда нас ведет лично главный врач. Чувствуя холодок в груди, я несусь по коридору вслед за ним. Через минуту мы у нужной палаты, ее дверь заперта.
Верхняя панель, выломанная во время ночного инцидента, небрежно приколочена гвоздями. Главврач лихорадочно пытается найти нужный ключ, но командир спецподразделения, отодвинув его в сторону, коротко кивает своим бойцам. Два ближайших к двери оперативника синхронно бьют по ней ногами в тяжелых берцах, дверь распахивается настежь. Бойцы тактическим ручейком плавно втягиваются в помещение, я иду четвертым. Палата пуста.
Спецгруппа занимает помещение, но, кроме койки и разбитого ноутбука, впоследствии оказавшегося совершенно пустым, там ничего нет. Я быстро обшариваю кровать. В палату постепенно набивается и больничный персонал. Пожилая санитарка, оказавшаяся справа от меня, что-то шепчет и порывисто крестится. Прислушавшись, я смог разобрать лишь «Утащили-таки».
Этот протокол должен был закончиться здесь. Лишь через несколько часов по возвращении в командный пункт я вспомнил о своей находке.
Во время стремительного обыска больничной койки я нащупал ворох мятых тетрадных листков, свернутых в аккуратный рулончик. Механически запихнув его в один из подсумков разгрузочного жилета, я совершенно забыл о находке. Позже прочитав найденные листы, исписанные крупным неровным почерком, я с ужасом осознал, что, возможно, какие-то ответы у нас все-таки появились… Почерковедческая экспертиза подтвердила, что текст написан ВЧ.
Ниже приведен текст этих записей с сохранением стилистики и пунктуации оригинала, однако части, содержащие чересчур явные отсылки к Событию, вырезаны.
███████████████████ Проход позволяет практически мгновенно перемещаться как в пределах стран █████████████, так и ███████. Иногда я мог за пару минут оказаться в ███████.
█████████ Про исчезновения знали ███████. Каждый год множество людей пропадает практически во всех странах. Да, часть из них оказывается жертвой похищений, убийств, черных трансплантологов. Однако никто не задумывается, что подавляющая часть пропадает бесследно и преступники здесь ни при чем. Это такой огромный и жирный факт, но люди в упор его не замечают.
███████ Откуда им знать, что колонии на Луне постоянно нуждаются в притоке рабочих рук. При низкой гравитации кости становятся ни к черту, и после пяти лет жизни там наступает конец, человек может попросту сломаться, если толкнуть его посильнее. Да и откуда людям знать, что на Луне есть колонии. █████████████ были основаны в 1975 году, после чего все лунные программы быстренько и официально свернули, как наши, так и американские. Все, что происходило потом, – фикция. Но колонии есть, они функционируют, в основном горнодобывающие. Гелий-3 – вот цена вопроса, гелий-3 – вот приз победителю. Я был там, в одной из колоний. Такого запаха, скажу я откровенно, я никогда (текст размыт)
███████ и официально не захотели. Поэтому просто находят подходящих людей и критерием является генетическая █████████████
█████████████ им даже платят за работу, хотя зачем там деньги…
Море Спокойствия – хорошее название для места жительства, не правда ли?
Конец протокола.
Протоколы № 9–11
Уровень секретности: ААА+
