С оставшимся в целости имуществом я направился по вечерней жаре на поиски своего отеля. День близился к закату. Воздух оставался влажным, парным, но земля повсюду просохла в считаные минуты после окончания грозы. Большинство мест выглядело так, словно дождя и не было: все столь же иссушенное, как и раньше. Я старался не думать о случившемся после моего прибытия – беззастенчивый обыск со стороны чиновников это одно дело, но что Кан имела в виду, утверждая, что градуал на Деммере нейтрален?
Мои часы показывали верное время, в чем я убедился, как только добрался до отеля и зарегистрировался. В номере я переоделся, перекусил в столовой и пораньше лег. Большое окно я оставил открытым, чтобы ветерок овевал тело, пока я пытался заснуть. Несмотря на это комната казалась тесной и душной. Всю ночь я проворочался, слушая звуки окружавшего меня города – какие-то люди говорили, смеялись за обеденным столом на веранде где-то снаружи, под моим окном, и засиделись до раннего утра. Даже после того, как они ушли, мне мешал гул вентилятора и гудение лифта, доносившееся через неравные промежутки времени откуда-то из коридора. Кажется, постояльцы приходили и уходили ночь напролет.
Наконец я уплыл в сон, но когда проснулся, было уже позднее утро.
Когда я заказывал комнату в отеле, то планировал задержаться в Деммер-Инсула еще на двое суток, но уже так невзлюбил это место, хоть и без особых причин, что решил уехать пораньше. Оказалось, что это невозможно: отель соглашался отменить остаток моего пребывания только при условии уплаты существенной неустойки. Позже, в порту, я обнаружил, что все равно ближайшим рейсом на запад остается именно тот, на который я загодя забронировал билет.
Я обошел город, пытаясь понять, почему же он мне так не нравится. Пришел к заключению, что, вероятно, во мне говорит усталость: я слишком долго путешествовал, посетил слишком много островов. Деммер был не более и не менее привлекателен, чем большинство островов, которые я проезжал, и объективно я это понимал, но все равно был расстроен из-за того, что заперт здесь еще на два дня. Я твердо вознамерился отправиться на Теммил, как только смогу.
Наилучшим применением оставшегося времени, решил я, будет осмотр внутренней части острова. В одном из магазинов на набережной удалось найти карту острова. Там были показаны деревни, тропы, лесные массивы, пункты обзора, откуда можно наслаждаться видами и так далее. Я выступил сразу после того как пообедал, и, несмотря на жару и непрестанное солнечное сияние, провел день с удовольствием и хорошо спал той ночью.
50
На следующее утро я выступил пораньше и двинулся в противоположном направлении, где территория была не столь холмистой. Я знал, что вдоль побережья расположены несколько деревушек. Миновал три из них, задержавшись в третьей, чтобы выпить и перекусить в одном из трактиров. Воздух был неподвижен, но ощущения, что может случиться еще одна буря такого размаха, как позавчерашняя, не было. В полях и живых изгородях звенели голоса птиц, кругом витали ароматы диких цветов. Автомобилей или иного транспорта на дорогах почти не было.
Скоро я добрался до четвертой деревни, собираясь там немного осмотреться, а потом повернуть обратно, в Деммер-Инсула. И так уже далеко зашел. Но, спускаясь по изгибу дороги, с которого видел уже впереди домики деревни, я наткнулся на перегородивший путь шлагбаум. Я поколебался, не зная, что это означает и как я должен реагировать. Так как это был просто одиночный шлагбаум, проще всего было бы просто пролезть под ним, но что-то удерживало меня от такой попытки.
Я стоял, размышляя, что прошел достаточно и можно с тем же успехом повернуть назад, когда из-за деревьев сбоку от дороги появились два молодых человека в полевой военной форме. Они подошли ко мне. Оба держали автоматические винтовки. Я инстинктивно поднял руки.
– Что вам нужно? – спросил один, угрожающе наклоняя ствол своего оружия.
– Я в отпуске, гуляю, – объяснил я. Солдату на вид не было и двадцати. Форма сидела на нем неважно, и оружие он держал, как мне показалось, неуверенно. Сердце мое вдруг забилось от страха из-за того, что он был настолько молод, выглядел таким нервным. Как можно позволять кому-то столь юному и тощему расхаживать с таким смертоносным на вид оружием?
– Куда вы идете?
– В ближайшую деревню. Я… не знаю ее названия.
– Тогда что вам там нужно?
– Ничего. Просто гуляю. Теперь я пойду назад.
Но второй молодой человек обошел шлагбаум и встал у меня за спиной. Он выглядел еще моложе, чем первый.
У обоих на головах были странные шапки или каски – трудно толком рассмотреть, что именно, но их размер и форма казались диковинными. Неуместными не только на этих юношах, но и посреди нежной зелени, окружавшей сельскую дорогу. Шапки были узкими и высокими, изготовленными из какого-то очень черного матового материала, а может, только покрыты им сверху. Четырехугольные, они надевались на макушку так, что один из углов оказывался прямо надо лбом. На солдатах не было ни знаков различия, ни нашивок, позволяющих определить, из какого они подразделения, а эти шапки выглядели непрактичными для вооруженных бойцов, участвующих в какой-нибудь операции. В остальном их одежда была такой, как я и представлял себе армейскую полевую форму, но странные высокие шапки меня нервировали. Что они означают?
– Покажите документы, – потребовал первый солдат.
– Я в отпуске, я не ношу документов.
– Тогда кто вы и что вам нужно?
– У меня есть вот это, – сказал я, вдруг вспомнив про жезл. Я извлек его из портпледа, и оба солдата тотчас напряглись, словно я достал оружие. Я тоже замер, мысленно выругав себя за то, что сделал резкое движение при вооруженных солдатах. Но опасное мгновение прошло – оба явно поняли, что это такое.
– Спрячьте. Нам до этого дела нет.
С большим облегчением я спросил:
– Можно идти дальше или я должен вернуться?
Молодые люди переглянулись. Один кивнул, и второй кивнул в ответ. Первый сделал движение винтовкой в сторону деревни. Второй, снова обойдя шлагбаум, подошел к его утяжеленному концу и поднял. Я поспешно прошел, пригнувшись, чтобы миновать шлагбаум, который еще поднимался. Потом пошел вперед, не оглядываясь.
Спустившись по длинному, идущему под уклон изгибу дороги, я оказался в основной части деревни, где домишки выстроились сплошняком по обе стороны. Место было заброшенное: нигде не видно ни припаркованных машин, ни пешеходов. Единственным транспортом в поле зрения был большой грузовик с закрытым кузовом и основательно обустроенным входом позади. Окраска у него была камуфляжная, темных тонов.
Ни одна из пройденных мной сегодня деревень не была пуста и не выглядела такой безмолвной и заброшенной. Словно я находился здесь один. Я подумывал, не вернуться ли, настолько неуютным было ощущение пустоты этого славного и процветающего на вид места, но двое молодых солдат наверняка по-прежнему дежурили у шлагбаума на дороге.
