Я постарался вернуться в порт Глубокого вовремя, чтобы успеть на все тот же почтовый катер, так как не хотел оставаться на Дианме долее.
Было грустно. Отчего-то я чувствовал себя преданным.
Но потом я отправился домой.
75
Когда я прибыл в Квестиур, шел снег. Стоило мне ступить на бетонную пристань и чуть отойти от корабля, как я настроил жезл. На миг показалось, будто он уже не работает, будто от того, что я оказался на материке, эффект градуала исчез, – потому что после настройки снег продолжал идти.
Но то был другой день и другой снегопад. Прибыл я посреди вьюги, мчавшей мелкие твердые снежинки, – после настройки же снежинки остались мелкими и твердыми, но ветер утих, и они падали вертикально. Небо сделалось чуть светлее; теперь в нем чудился намек на скорое прекращение снегопада. Я вернулся в тот день, в какой хотел.
Мое появление в Квестиуре не было случайным. Я запланировал точный день, поскольку знал, что в этот день должно случиться.
Все путешествия в субъективном времени полны сложностей – разнообразных задержек, отвлекающих факторов, меняющихся решений, многочисленных пересадок в портах с корабля на корабль. Это путешествие было как все другие, но прибавилась дополнительная сложность. Нынешнее мое возвращение в Квестиур и Глонд-город – не первое. Было еще и предыдущее, хотя, может быть, правильнее его именовать последующим. Я накопил приращение будущего времени и теперь мог им воспользоваться.
Я набрался опыта в адептском искусстве и прибыл в Квестиур дважды.
Первый раз – после относительно короткого путешествия с Дианме, за которое я преднамеренно набрал побольше лишнего приращения времени. Едва покинув корабль и не настраивая жезла, я прямиком двинулся в газетный архив глондгородской библиотеки.
Уже знакомый с особенностями использования поисковой программы, я разыскал необходимую информацию и вернулся в гавань. За время этого краткого визита я не приметил в знакомом городе ничего необычного, хотя народу в газетном зале библиотеки встретил больше, чем ожидал. Город защищался от зимы в точности, как мне помнилось, – двери и окна законопачены, люди торопятся по своим делам, пригнув головы. Пока не отправился на острова, я только это место из всего мира и знал как следует. Я вернулся не для того, чтобы исследовать Глонд-город или открывать его заново, обращать на него внимание, делать какие-то заметки. Я собирал информацию личного характера, жизненно для меня важную.
Вернувшись на набережную Квестиура, я настроил жезл. Субъективное время исчезло, и я вернулся в момент, который полагал настоящим.
Затем я сел на другой корабль и отплыл из Глонда на юго-запад, пребывая в субъективном времени. Затем отправился обратно на северо-восток, снова пользуясь субъективным временем, настраивая жезл, наблюдая и сравнивая показания хронометров: Mutlaq Vaqt, Kema Vaqt – абсолютное время, корабельное время.
Когда последний из моих кораблей приближался к угрюмой заснеженной гавани Квестиура, я знал не только абсолютное время, но и абсолютный день. Кроме множества других островов я посетил Меньший Серк, Нелки, Ристор – целый тур по северным островам в холодных зимних морях. Субъективные часы еле тащились. При себе я имел лишь скрипку.
Последний корабль причалил в Квестиуре. Я сошел на берег. Прошел по бетону набережной в объятьях вьюги. Настроил жезл. Вьюга превратилась в стихающий снегопад.
Я прибыл в точности в нужный день и заранее знал, чему предстоит случиться.
76
Чтобы это произошло, я покинул гражданскую зону гавани.
Голову приходилось пригибать из-за снегопада, но я все время поглядывал вверх и по сторонам, чтобы убедиться, что иду в правильном направлении. Причалы в Квестиуре не особенно изменились с тех пор, как я был здесь последний раз. Я миновал вход на станцию метро; изнутри светили огни билетных касс.
Я продолжил путь, повернул за угол стены массивного склада и был, наконец, вознагражден видом того, что рассчитывал найти. Темный силуэт корабля, выкрашенного в черный цвет и поеденного ржавчиной, приближался к пирсу. Швартовы уже были закреплены на кнехтах, и лебедки подтягивали корабль к надежному месту стоянки. Идентификационных знаков на бортах не было.
Я держался у задней стены дока, чтобы не привлекать к себе внимания, но не успел далеко пройти, как вдруг понял, что не все обстоит так, как я ожидал. Не было на набережной встречающих солдат и цветных флажков с номерами батальонов. Уверенность вдруг меня покинула.
Я остался там, где стоял, потому что хотя и тщательно подготовился, но не мог быть полностью уверен в своих расчетах градуала как раз в том самом случае, когда они были для меня важнее всего.
Перемещения корабля подошли к концу, и еще несколько минут, казалось, ничего не происходило. Я ждал, чувствуя, как подкрадывается ко мне зимний холод. За долгое время, проведенное в целительном тепле Архипелага, я совершенно растерял холодоустойчивость. Отправляясь в последнее плавание, я постарался одеться потеплее, но все равно ощущал, как густо падающий снег скапливается на голове и плечах. Время от времени я встряхивался, как старый пес, и притопывал ногами. Дыхание клубами вырывалось изо рта.
Два автокрана, везущих переносные сходни, проехали к борту корабля. Последовала очередная задержка, пока сходни устанавливали и прикрепляли, а потом открывали люки в борту корабля.
Наконец люди быстро пошли вниз изнутри корабля по крытым сходням, так что эти деревянные сооружения затряслись и закачались. Прибывшие выскакивали на бетонный пирс и, очутившись под густо валящим снегом, пускались бегом через пристань к зданиям.
Все они были молодыми мужчинами. Ни на одном не было формы, зато всех отягощали большие тюки с пожитками. Я двинулся вперед, стремясь перехватить кого-нибудь из них, но кругом было так холодно и противно, что мимо меня лишь пробегали, впопыхах толкая.
Наконец мне удалось схватить одного юношу за руку, и он развернулся лицом ко мне. Попросту мальчишка, немногим старше подростка. Он, похоже, был возмущен задержкой. Все остальные спешили мимо.
– Это 289-й батальон? – прокричал я.
– Конечно, он!
Парень вырвал руку и тоже побежал к зданиям на пристани.
Я встал так, чтобы оказаться посередине между сходнями. Стоял, не прикрываясь от падающего снега, и беспокойно вертел головой из стороны в сторону, пытаясь обнаружить Джака, который должен был находиться где-то в этой толпе.
Со сходней справа вынырнул вдруг человек со скрипкой на спине.
Он был невысок ростом, и его оттолкнули в сторону. Пошатнувшись, он поскользнулся на утоптанном множеством ног снегу и повалился вперед, выставив перед собой руки, чтобы не растянуться. Скрипичный футляр при этом соскользнул ему на затылок.
Я поспешил к упавшему, подхватил под локоть и поставил на ноги. Тот сразу вырвал руку, метнув на меня сердитый взгляд.
