Фантазия подсовывала картины, от которых делалось дурно.
В комнату вошла Йина с зеркалом в руках:
– Вы закончили готовить новую рабыню госпожи? Как она вела себя? Покорно или строптиво?
– Покорно! – дружно прыснули невольницы.
Геллиец не узнал себя в отражении. Кудрявая блондинка с размалëванным порочным лицом… Шлюха. Кинэд.
– Я обещала, что заставлю тебя пожалеть, глупая Нерри! Будешь теперь смирной и тихой.
Йина отдала подругам зеркало и взяла толстый витой олисб:
– Как тебе наша коллекция? Не желаешь рассмотреть получше?
– Нет, – раб старался сохранить остатки мужества.
– А придётся! Идëм, хозяйка кое-что выбрала на свой вкус. Большой. Гладкий. Ореховый. И ей нетерпится попробовать его в деле.
Нереус поплëлся за мстительной любовницей во внутренний дворик, залитый золотым солнечным светом.
Обычный дворик. Только украшен…
Оградами из каменных фаллосов.
Кустами в форме фаллосов.
Фонтаном со множеством струй, бьющих из эрегированных фаллосов.
Нереус почувствовал, как медленно сходит с ума. Словно весь мир собрался его жёстко поиметь!
– Встань на четвереньки, – приказала Йина. – И раздвинь ноги пошире. Теперь жди, Нерри. Обещаю, это будет незабываемый день!
Она ушла, а невольник застыл посреди двора в глупой собачьей позе, с дурацким париком на голове и размалëванным лицом.
Виола появилась нескоро. Госпожа вновь была облачена в мужскую одежду и несла два деревянных баубона с резными рукоятями.
Прямые, тонкие, длиной…
Усилием воли Нереус задушил рождавшийся в горле крик отчаянья.
Длиной больше, чем его бедро…
Большие.
Гладкие.
Ореховые.
Лихтиец окончательно уверился, что этот день он никогда не позабудет.
– Ты выполнишь всё, что я пожелаю!
– Да, хозяйка.
– Даже если это будет очень необычное желание.
– Да, хозяйка.
– И ни слова не доложишь моему брату!
– Клянусь, хозяйка.
– Теперь, – девушка заметно нервничала. – Встань и возьми это.
Геллиец принял из её рук тёмно-коричневый олисб.
– Ты хорошо обучен сражаться?
– Меня готовили лучшие наставники Гартиса.
– Представь, что я дала тебе… рудис. Не совсем обычной формы, но… Сочти его тренировочным мечом. И научи меня управляться с ним не хуже, чем это делает Мэйо!
Глава двенадцатая
Виола вращала в руке олисб:
– Я ни в чём не уступаю брату, кроме одного. Мне запрещено изучать искусство боя. Это будет наша с тобой тайна. Я не хочу, чтобы о ней узнали даже мои служанки.
– Госпожа…
– У нас мало времени. Начнём?
Девушка приняла подсмотренную у Мэйо стойку.
Нереус положил свой «клинок» на землю:
– Разрешите кое-что поправить.
– Делай всë, как посчитаешь нужным.
В мыслях помянув Дэйпо, раб взял Виолу за талию:
– Перенесите больше веса на левую ногу. Да, так хорошо. Теперь нужно слегка развернуть бедро.
– У меня получается?
– Вы – прекрасная ученица. Опустите локоть и расслабьте кисть. Не вцепляйтесь в рукоять. Рука должна быть свободна. Я покажу.
Очень осторожно Нереус обхватил ладонью тонкие пальцы Виолы и стал медленно вращать «клинком».
– От плеча, госпожа. Не спешите.
Геллиец прижался грудью к её спине:
– Сделаем вместе шаг и выпад. Это очень просто. Доверьтесь мне.
– Куда я должна смотреть?
– Вперëд. Не отвлекайтесь на меч. Он всего лишь продолжение вашей руки.
– Шаг. Выпад. Шаг. Выпад, – девушка ткнула олисбом в куст.
– Теперь защита. Наклоним оружие вот так. И делаем шаг назад.
– Шаг. Защита. Шаг. Защита.
– Стойка, – напомнил Нереус.
– Я подсмотрела у Мэйо несколько приëмов.
– Хорошо. Давайте разберëм каждый.
Рядом с поморской красавицей лихтиец забыл об усталости.
Он говорил с Виолой.
Бережно прижимал её к себе.
Кружился вместе с ней в отточенной до мелочей пляске клинков.
Золотой свет давно сменился розовым.
Девушка тяжело дышала в изнеможении, но не прерывала тренировку.
Багрово-красные лучи, заревом пожара разгоревшиеся на черепичных крышах, напомнили Виоле об исходе дня.
– Тебе пора! – с нотками сожаления сказала молодая госпожа. – Иначе Мэйо придëт в ярость!
– Да, лучше не будить в нём зверя.
– Нереус, – девушка коснулась груди раба. – Я хочу, чтобы ты вернулся ко мне. Снова поупражняемся в фехтовании.
– Если хозяин даст разрешение…
– Обойдëмся без него. Я сама всë устрою.
– Госпожа…
– Береги моего брата. Порой, он просто невыносим. И омерзительно вульгарен, – Виола одарила невольника тёплой улыбкой. – Но лучше пусть дурачится, чем лежит на белых носилках.
– Я позабочусь о нём.
– До встречи, Нереус.
– До встречи, госпожа.
Дождавшись, когда Виола уйдёт, островитянин сорвал с головы парик, сдëрнул паллу, избавился от украшений и бегом кинулся прочь.
Невольник мчался так, словно по его следам спешили огненноротые псы Мерта, стегая себя железными хвостами.
В центральном дворике геллиец подскочил к питьевому фонтанчику и стал с остервенением плескать водой в лицо, стараясь смыть макияж.
Парень тëр глаза и щеки, пытался слизать яркую помаду с губ.
При воспоминании о зале олисбов и фехтовании баубонами, его начинала бить дрожь. Даже кошмар, пережитый в комнате Мэйо, теперь казался не таким уж жутким.
Чья-то рука легла на плечо и Нереус вскрикнул от неожиданности.
– Вижу, крепко тебе досталось, – сказал поморский нобиль, рассматривая зелёные ногти лихтийца.
– Как же я рад снова быть с вами, господин!
– Что эти фурии сотворили с твоим лицом?
– Лучше не спрашивайте…
– Я готов узнать самые пикантные подробности.
– Госпожа Виола настрого запретила мне говорить о них.
