– Это коварная болезнь. Она высасывает жизнь из мальчиков, как паук из угодивших в сети мух…
– Недавно мне было видение.
– В-видение? – испуганно переспросил жрец.
– Угу. Про день Исхода.
Готто взял нобиля под локоть:
– Ты должен вернуться вместе со мной в Таркс. Я не могу решать столь важные вопросы в одиночку. Тебя выслушает храмовая коллегия…
– Нет. Мне нужны ответы прямо сейчас.
Фламин вытер покрывшейся испариной лоб:
– Это очень, очень серьезно…
– Зачем вы пытались убить меня все эти годы? – напористо сказал Мэйо.
– Что?
– Хватит притворяться. Болезнь – вымысел. Вы забирали детские жизни. Зачем?
– Я не понимаю, о чём ты…
Нереус прыгнул на Готто сзади, рывком дëрнул за волосы и прижал ребро ладони к кадыку:
– Я тебя сейчас ударю, – прошипел раб. – И ты перестанешь дышать. Хочешь?
– Н-н-нет… – проскрипел жрец.
Геллиец ослабил хватку и сделал два шага назад:
– Простите, что прервал вашу беседу, хозяин.
– Ничего, – улыбнулся Мэйо. – Думаю, благодетельный Готто воспользуется этой паузой и найдет ответ в кладовой своей памяти.
– М-мэйо… Ты не понимаешь…
– Конечно, не понимаю. Ведь мне ничего не пожелали объяснить.
– Что было в твоём видении?
– Звери. Чудовища, призванные из морской пучины. Они убивали людей.
– Ты уверен?
– Да, поимей вас Мерт. Я уверен.
Фламин прижал руки к лицу и заплакал.
– Благодетельный? – нобиль подëргал его за рукав.
– Никто не сумеет ответить тебе, – всхлипнул Готто. – Эти знания безвозвратно утрачены. Всё, что известно мне: ты отмечен цветком небесного жасмина. Он дарит вещие сны и способность говорить с духами.
– Это плохо?
– Те звери… спят. Если ты случайно разбудишь их, они устроят кровавый пир. И больше никогда не уснут. У нас нет могущества тланов, чтобы управлять ими. Нет нужных знаний.
– То есть проще убить меня и не иметь проблем?
Жрец помедлил с ответом:
– Твой отец – очень уважаемый человек. Он много сделал для Таркса и всего Поморья. Решение далось нам нелегко. Велись нешуточные споры. Коллегия вынесла вердикт. Твой… уход… должен был стать безболезненным. Один шаг из ночного сна в сон вечный. Но что-то всë время мешало… Будто сам Вед оберегал тебя!
– Просто у меня чутье на старых дерьмовых интриганов.
– Мэйо, – Готто промокнул глаза. – За тобой всегда стояли мудрый отец и префект Силан. Мы боялись разоблачения. Действовали осторожно. Ты рос и твоя сила тоже. Кажется, что уже поздно… Тьма подобралась к тебе слишком близко.
Нобиль скрестил руки на груди:
– Вы, разорви вас пополам, жрецы или хвосты собачьи? Проведите какой-нибудь обряд очищения. Дайте мне амулет. Древнюю книгу с великими премудростями…
– Убей себя, Мэйо, – тихо сказал фламин. – Выпей яд. Тьма не отпустит, превратит всë твоё существование в непрерывное мучение, вывернет душу наизнанку. Каждый, кого ты коснëшься, будет обречён на страдания.
– А что-то хорошее предвидется? Ну, как в легендах… Может, я совершу два-три… дюжину подвигов, и проклятье спадëт.
Готто со вздохом покачал головой:
– Нет.
– Жаль… Я бы мог.
– У меня есть флакон с афарским паучьим ядом. Выпей перед сном всë до последней капли, – жрец извлёк из шейного мешочка небольшой глиняный сосуд. – Ради себя, ради тех, кого любишь. Сделай это. Мы воздвигнем статую в твою честь. Или даже новое святилище. Люди никогда не забудут ни твоë имя, ни твои деяния.
Мэйо взял флакон, повертел на ладони…
Нереус почувствовал, что господина одолевают сомнения.
– Пожалуйста… – умоляюще произнёс жрец.
Геллиец шагнул вперëд и нанëс быстрый удар кулаком по запястью нобиля.
Флакон вылетел из руки поморца, упал и разбился о мраморный пол.
– Идëм отсюда, хозяин, – жëстко сказал меченосец. – Сейчас же.
– Ты говорил, что никогда не ударишь меня, – сверкнул глазами Мэйо.
– Я передумал. Идëм или потащу силой.
Угроза возымела действие. Нобиль быстрым шагом направился к выходу.
– Мэйо! Стой! – закричал Готто. – Ты – ключ, отпирающий врата в царство демонов! Ты – Чёрный Дракон! Ты…
– Полный идиот, – сказал лихтиец, спускаясь по мраморным ступеням. – Позволил оболванить себя какому-то выжившему из ума дураку.
– Мог бы проявить деликатность. Всë-таки я – твой хозяин.
– До тех пор, пока с дурья не нахлебался афарского яда!
– Не стал бы я его пить!
Нереус резко развернулся и посмотрел на поморца:
– Скажи это снова, глядя мне в глаза!
Несколько мгновений нобиль молчал, а затем осторожно произнëс:
– Ты не знаешь, на сколько тяжело моё бремя… Я столько лет мучился. Зачем? Ради чего?
– Ради тех, кому ты дорог. Кому помог и кому обязательно успеешь помочь.
– Ты слышал? – с болью в голосе выкрикнул Мэйо. – Я – сама тьма, заклинатель чудовищ, дракон и демон в одном лице!
– Философ, чьё имя уже не вспомню, однажды сказал, что злой человек отыщет тьму даже в солнечном луче, а добрый – найдёт свет на дне самого глубокого колодца. Не знаю, хороший я или плохой, но вижу в моем друге немало достоинств.
– Интересно… – пробормотал Мэйо. – Желание-то хоть исполнится? И как скоро?
– Чего?
– Хотелось бы успеть… излиться в кого-нибудь с мощью самого Веда, пока эти певцы молитв меня не прикончили.
– Ты серьезно?
– Да. И тебе желаю исполнения заветной просьбы.
– Я не слишком-то надеюсь…
Мэйо наклонился к уху раба:
– Признаюсь: я тоже. Надо было поискать свистульку побольше.
– Не мелочись. В следующий раз обмажь глиной слоновий хобот и брось им в фонтан.
– Отличная мысль!
– Нет!
– Да!
– Зачем я вообще это сказал? – с досады Нереус шлëпнул себя ладонью по лбу. – Мне же потом придëтся тащить его вместе с тобой.
– Именно! – самодовольно подтвердил поморец и весело подмигнул рабу.
Глава девятнадцатая
У Нереуса зазвенело в ушах, словно рядом кто-то задел тонкую струну. Тело напряглось.
