Ощущение, будто я под водой. Чувствую вмешательство: голова против моей воли медленно поворачивается, а глаза поднимаются.
Время по-прежнему течет еле-еле. Мельком замечаю идущего сзади наемника: его правая нога едва заметно движется вверх.
Коридор. В нем небольшая ниша, исчерченная горящими кроваво-красными рунами. Её перегораживает решетка, за которой женщина. Нет, девушка! С фигурой невиданной красоты, узкой талией и высокой грудью. На ней лишь прозрачное белое платье.
Она совершенна! Нарастает восторг и возбуждение. Взгляд скользит по углублению между ног, по плоскому животу, торчащим соскам. Я хочу продолжать смотреть на тело, но еще больше я хочу увидеть лицо. Манящие ключицы, тонкая шея. Уже совсем скоро! Подбородок, приоткрытые губы, из которых льется эта божественная музыка, дарующая сны наяву.
И вот наконец глаза. Прекрасные красные провалы глаз с горящим в них огнем.
Только я могу смотреть в них! Только я могу любоваться этим телом, все остальные оскверняют его! Своими похотливыми взглядами, грязными мыслями, неуместным присутствием! Они должны умереть!
Время пробивает плотину и потоком обрушивается на меня. Я выхватываю пистолет и навожу его на идущего за мной наемника.
Умри! Она только моя!
Я жму спуск, и в следующий миг наступает темнота.
Открываю глаза: потолок подземелья медленно плывет сверху. Красные символы на нем складываются в слова:
«Убей! Сожги! Сожри!»
Смотрю ниже: мои ноги связаны, и их кто-то несет. Знакомая рожа! Это один из тех, кто хотел завладеть ей!
Изворачиваюсь и бью обеими ногами в грудь. Перепонки рвут крики. Как же тяжело их воспринимать после того, как я слышал ее песню. Темнота вновь накрывает меня.
Стационарная Камера № 00123 продолжает запись.
Место действия: морг больницы им. Исаковского.
Режим: запись для закрытого канала.
На каталке лежит накрытое белой простыней тело. К нему подходит охотник № З-435, временное имя — Ирина. Замирает и две минуты стоит неподвижно. Датчики показывают учащенное сердцебиение и повышенное потоотделение. Пометить как, возможно, важное: у охотника никогда не было таких отклонений от нормы — необходима дополнительная проверка.
Резким движением Ирина срывает простыню.
На каталке лежат останки охотника № З-799, временное имя Мэйсон. У него отсутствует левая рука, правый глаз, вырезан чип. Ноги по колено почти отсечены тупым тяжелым предметом. Девяносто пять процентов тела повреждены. Из груди торчат белые кости ребер. Гениталии выжжены.
У Ирины вырывается протяжный стон, она подходит и грудью прижимается к оголенным ребрам, а щекой к обожженной щеке охотника… Кусок плоти отслаивается, и обнажаются зубы.
Три минуты женщина стоит неподвижно, она рыдает. Потом поднимает голову и смотрит в пустые глазницы.
— Любимый, — шепчет она и гладит рукой рубцы на лице Мэйсона, — мой хороший. Тебе холодно?
Температура тела соответствует температуре в морге: пятнадцать градусов Цельсия.
Ирина резко выпрямляется и быстро снимает с себя всю одежду. Немного двигает тело Мэйсона и ложится рядом. Ее рука обнимает его за ребра, а ногу она закидывает ему на бедро. Подбородок прижат к плечу мертвого мужчины.
— Я согрею тебя, сладкий мой, — шепчет она, — я вся горю, когда ты рядом… а потом…
Ее лицо искажается, датчики показывают, что пульс подскакивает до верхней границы допустимого.
— А потом я найду их всех! Отберу твой чип. Возьму по кусочку каждого из них и соберу тебе новое тело, — она целует его в ухо, на секунду мелькает язык. — И мы сможем снова делать то, что любим больше всего: наслаждаться друг другом и убивать!
Она замолкает и десять минут лежит рядом. Ее пульс приходит в норму.
— Помнишь твое первое задание? Я всегда смеюсь, когда вспоминаю. Как я недоглядела, и ты совсем неаккуратно убрал ту потаскуху. Вообще, не было похоже на самоубийство… По-моему, даже в ноздрях у тебя осталась ее кровь. И как ты защищал меня перед Вершителями, взяв все на себя. Помнишь?
Улыбка на лице Ирины. Ее глаза закрыты.
— А наш первый поцелуй? Я ведь уже взялась за нож, чтобы убить тебя. И тут твои губы. Именно тогда я поняла твой потенциал и не ошиблась.
Ее колено скользит по его переломанным ногам, сдирая корки запекшейся крови и обожженную кожу.
— Я подумала над твоим предложением, любимый. Я согласна! Пора завести маленького. Думаю, я стану хорошей матерью… Может, прямо сейчас?
Охотник № З-435 садится сверху на тело охотника № З-799 и начинает двигать бедрами, ускоряя темп.
Мы сидим напротив друг друга в одинаковых креслах-качалках, я и Роберт в камуфляжном костюме с нашивками майора. Вокруг тишина и темнота, сверху льется красный свет, за ним мир кончается.
— Плакальщицу должен был слушать я, — зло говорит Роберт, поглаживая отрубленную голову мудреца Вэйжа, лежащую у него на коленях. — Мои воспоминания важнее твоих сопливых грез.
Я пытаюсь вскочить, чтобы задушить его, но не могу подняться. Кресло лишь слабо качается, следуя моим рывкам: я привязан.
— Ты просто мясник! — ору я, и слюни летят далеко вперед. — Много пользы вспоминать, как ты резал ни в чем не повинных людей.
— Я хоть что-то делаю, — на его губах надменная ухмылка, и он высокомерно поднимает голову; темное пятно на колене стремительно разрастается, — ты же просто сдох по пьяной лавочке.
Снова бросаюсь к нему, и — о чудо! — я свободен, мои руки вцепляются в мускулистую шею. Пальцы белеют от напряжения. Вот сейчас глаза нальются кровью и лопнут! Всматриваюсь в его лицо. Только теперь это не Роберт, а я. А в широких зрачках вижу свое отражение — изувеченное, обгоревшее, искаженное гневом лицо Мэйсона.
Я в ужасе отскакиваю, по спине льется пот, что-то упирается мне в ногу, опускаю глаза: голова Вэйжа смотрит на меня.
— Все, Серёжа, все, ты дома. Скоро все пройдет.
Я набираю в легкие весь воздух, что могу, и кричу.
И просыпаюсь от своего крика.
Я в кровати в просторной светлой комнате, рядом Кирилл.
— Ну что, есть желание меня убить? — говорит он и улыбается. Прислушиваюсь к своим ощущениям и с облегчением расслабляю мышцы. Нет. Я знаю, что Кирилл — мой друг, если, конечно, он — не очередное наваждение Плакальщицы.
— Тогда отдыхай, ты утомлен, — в его руке стандартный стакан с соком. Как же здорово, когда люди имеют такие простые и понятные привычки! — Ты в ближайшее время нам не нужен. Судья не обманул: на дисках есть все. Самое сложное теперь — вычленить необходимое и сделать это быстро. Я позову тебя, если понадобишься.
