Наконец из полумрака проступил силуэт здания, построенного в форме подковы — общий первый этаж и два отдельных трехэтажных корпуса. Заколоченные окна и двери придавали ему зловещий вид.
Браслет подтверждающее завибрировал: заброшенная школа, на ее крыше место сбора.
— А я как залезу? — спросил Сашка, когда увидел, что я настраиваю длину троса и готовлюсь закинуть гарпун. Действительно, как? Я совсем забыл о сломанной руке своего спутника.
— Я залезу и скину его, — я показал на устройство на своем предплечье, — обвяжешься, нажмешь кнопку, и оно поднимет тебя.
Хотя вряд ли получится это сделать так, чтобы не зацепить поврежденную руку.
С легким щелчком гарпун высвободился и через секунду звякнул по крыше. Я несколько раз дернул, проверяя надежность, и запустил механизм. Трос начал скручиваться, и я, медленно переступая ногами по стене, поднялся наверх.
По-видимому, не предусматривалось, что на моей ноге будет болтаться еще и зомби — одно из креплений, удерживающих лебедку на руке, перекосило; пришлось повозиться, чтобы снять ее.
— Лови, — наконец я справился и скинул устройство вниз, — обвяжи вокруг пояса. Когда будешь подниматься, ногами не упирайся, с одной рукой неудобно. Просто виси, как подъедешь к крыше, я подхвачу и подтяну тебя.
— Хорошо, — Сашке понадобилось несколько минут, чтобы справиться с поставленной задачей. Я слышал его сопение и кряхтение. На наше счастье, в округе по-прежнему было спокойно. Ближайшие выстрелы раздавались не ближе, чем в трех кварталах. Возможно, это Катя выводила группу из окружения.
— Готово.
— Жми кнопку. Когда будешь под самой крышей, останавливай.
Трос натянулся и потащил Сашку вверх. Несколько раз автомат, висящий за его спиной, звякнул о стену.
— Стоп! — Лебедка остановилась, и я аккуратно, стараясь не тревожить сломанную руку товарища, втащил его. — Прибыли, ждем тут.
— Фу-х.
Не отстегиваясь, Сашка сел и прислонился к парапету, он тяжело дышал.
Я устроился рядом и протянул ему флягу, он отказался и достал свою.
— За то, что мы живы!
Он улыбнулся, и мы чокнулись.
— Будь другом, достань из рюкзака аптечку, подлечусь, пока сидим.
Я только сейчас разглядел осунувшееся бледное лицо и капли пота у него на лбу. Парню сильно досталось, но он не стал жалеть себя на набережной и предложил продолжить путь, несмотря на тяжелое состояние. Очень может быть, что его призвание — именно путь воина, а не программиста.
— Слушай. — Он вдруг повернулся ко мне всем телом. — А что происходит? Такого не было ни в одном Конце Цикла.
Я смотрел в белеющие во тьме глаза и не знал, что ответить.
— Ведь ты не просто так появился, — продолжил Сашка, — в таком обвесе крутом, ты же… извини, конечно, обычный клерк, да и не молодой… Еще раз извини… просто…
Смутившись, он опустил голову. Я был последним человеком, которого он думал тут встретить. В шмотках, на которые не смог бы заработать и за пять лет, в день, когда весь город охватил огонь. Собственно, а почему не попробовать?
— Представь, Саш, что вокруг куполов нет радиации, а есть огромный мир, где мы могли бы спокойно жить, не имея баллов, квестов и рейтингов.
Он подался ко мне, пытаясь не упустить ни слова.
— Что нами управляют снаружи, и те, кто это делает, преследуют лишь собственные интересы, а нам врут, и теперь, когда мы об этом узнали, они хотят нас уничтожить.
Оказывается, все происходящее можно описать двумя предложениями. Я прижался спиной к холодному бордюру и посмотрел на звезды. Возможно, с планеты, вращающейся вокруг одной из них, к нам прилетели протолане.
Сашка слабо пошевелился. Аптечка тихо жужжала на его животе.
— То есть мои баллы, — пробормотал он, — и вся остальная херня бессмысленны?
Да, вся херня: и баллы, и рейтинг, и вся наша жизнь.
— Если мы вырвемся отсюда, все обнулится. Будет тяжело, но это будет наша собственная жизнь, а не сценарий, прописанный компьютерами.
Я замолчал. Как в несколько фраз вложить мысли и опасения последних дней? Как описать будущее, которое нас ждет? Ведь оно может быть хуже настоящего. Для нашего поколения уж точно. Плюсы и выгоды сумеют оценить только наши дети, а скорее, уже внуки… А для меня и для Сашки это сродни тому, что пусть и сложная, но понятная дорога вдруг разверзлась, и мы падаем в пропасть… Что будет, когда, вернее, если мы выберемся отсюда. Даже если не брать в расчет охотников и инопланетян, жители Европы не обрадуются пяти миллионам беженцев, среди которых большая часть — обученные убийцы.
— У меня девушка беременная, — тихо сказал, прерывая мои размышления, Сашка. — Я для них все это затеял. В принципе, меня и прошлая работа устраивала… Как ты думаешь, там нужны программисты?
— Программисты нужны всегда, — я положил руку ему на плечо и попробовал улыбнуться.
— Папа! — голос Софьи разрезал ночь, и я вскочил. Темноту крыши осветила вспышка выстрела. Я сжался и инстинктивно прикрылся рукой.
Пуля предназначалась не мне — Сашка застонал и повалился на бок.
— Привет, любимый! — на фоне неба появились две темные фигуры, я завороженно следил за их приближением. — Что, не подойдешь и не обнимешь свою семью?
Они остановились в пяти метрах от меня — Ира и Софья. У девочки были связаны руки, растрепанные волосы спадали на искаженное страхом лицо. Она дрожала.
Ира же улыбалась. Ее было трудно узнать, на голове вместо привычных черных волос теперь топорщился мальчишеский ежик белых.
— Нравится мой новый стиль?
Она, позируя, повернула голову, продолжая крепко держать под локоть Софью.
— Отпусти ее, — мой голос дрогнул, — девочка ни при чем.
— Вообще-то, я привела ее именно для того, чтобы медленно убить на твоих глазах… Стоять! — она навела на меня пистолет и засмеялась. — Но да, я предполагала, что ты просто так не будешь смотреть, поэтому сначала я переломаю тебе руки и ноги, а уже потом займусь этой маленькой сучкой.
Она наслаждалась моментом и никуда не торопилась.
— Джо просил меня сделать все быстро, — она театрально развела руки и повернулась к Софье. — Но как я могу? Ты знаешь, доча, что твой папа сделал с моим возлюбленным?
Софья попыталась вырваться, но тут же охнула от боли и скорчилась: пальцы охотницы сжали ее локоть.
— Он убил его, отрезал руку, вырвал чип и глаз, а потом сжег… Я сделаю то же с ним живым или с тобой, пока не решила, — Ира снова засмеялась, но радости на ее лице больше не было, только ненависть.
В отчаянье я понимал, что выхватить пистолет не успею: подготовка охотницы значительно превосходит мою. Оставалось тянуть время и надеяться на чудо.
