Вовремя. На то место, где я только что лежал, круша паркет, обрушился град пуль. Отступление основной группы прикрывали двое бойцов. Граната уже лежала на моей ладони, и я с удивлением обнаружил кольцо в пальцах другой руки. Бросок. Отскочив от стены, металлический шар покатился в сторону врагов. От взрыва с потолка посыпалась штукатурка, все заволокло едким дымом. Я вставил в нос фильтры и осторожно покинул укрытие. Когда на плечо легла рука, я едва не подпрыгнул.
— Я первая пойду, — подмигнув мне и одарив улыбкой, сказала Катя и скользнула в дым. Я последовал за ней. Темный силуэт быстро передвигался от укрытия к укрытию. Ей понадобилась лишь короткая пауза, достаточная для того, чтобы перерезать горло раненому охотнику.
Странное лицо у нее было в момент, когда она вытирала нож об одежду своей жертвы. Умиротворенное, будто все шло по ее внутреннему плану, и она приближалась к цели. Мне не понравилось это выражение, но я радовался, что не один. Сколько времени понадобится нашим, чтобы подавить сопротивление и, не опасаясь пуль, последовать за нами? Жив ли Олег? Последний раз я видел, как его сбило взрывом и он упал рядом с майором Кервудом.
Мы перемещались короткими перебежками. Дым рассеялся, и на полу стали заметны капли крови: похоже, я все-таки пробил костюм Джо. Возможно, разумнее было подождать остальных, но это дало бы противникам время подготовить встречу и при желании убить заложников.
В засаду мы попали, поднимаясь на второй этаж. Удобное место. Предсказуемое. Поэтому перед тем как выйти на пролет лестницы, Катя сняла рюкзак и, подцепив стволом автомата, подняла вверх. Пули тут же сорвали его и отбросили к стене. Не высовываясь, девушка метнула две гранаты и сразу после детонации рванула вперед. Я не отставал и, видя, что спутница повернула налево, пошел прямо и через несколько шагов споткнулся о чье-то тело. Совсем еще молодой парень лежал на спине, затыкая рукой рану от осколка гранаты на животе. Лезвие моего ножа мягко вошло в его горло, освобождая от мучений. Не так это и сложно — убивать.
Катя прошла мимо меня, мельком кинув взгляд на лежащее поперек коридора тело. Она искала в дыму следы крови на усыпанном осколками полу. Я едва что-то различал сквозь слезы, выступившие на глазах; она же, казалось, не ощущает никакого дискомфорта. Вскоре девушка уверенно махнула рукой в сторону одного из коридоров, и мы продолжили преследование.
В следующей засаде мы встретили только одного охотника. Этот здоровый лысый парень очень удивился, увидев нас, выбегающих из-за поворота.
Несмотря на удивление, среагировал он молниеносно: первым ударом выбил автомат из рук Кати, а вторым отправил ее в нокаут. Я успел выстрелить, но не попал. Последовал рывок — пистолет улетел в сторону, а на голову будто обрушился молот. Вспышка — и перед глазами каменный пол. Для такой массы противник двигался очень быстро. Удар ноги в живот выбил из легких воздух, и мне показалось, что трещат ребра.
Не иначе, охотник принял меня за наиболее опасного из нашей пары. Удары сыпались один за другим, мне оставалось только прикрывать голову и в ожидании чуда стараться не потерять сознание. Противник знал куда бить — левая нога и рука онемели, пальцы слиплись от крови.
— Мужику хана, — сквозь туман я услышал голос своего мучителя, он докладывал о своей победе Джо, — баба вроде очухивается, сейчас разберусь с ней и догоню. Конец связи.
Удары прекратились — перед закрытыми глазами пульсировали красные круги, все тело горело огнем.
Нужно полежать минутку: если не двигаешься, есть мгновения, когда боль почти не чувствуется, нужно только подобрать правильную позу. Раздался женский крик, и затем треск ломаемой кости. Сейчас он закончит с Катей и вернется добивать меня. Потом Джо убьет Иру, и наверняка у него есть сюрпризы для остальных. И он победит.
Нельзя этого допустить, но как заставить себя двигаться?
Пусти… — голос Роберта звучал не так твердо, как обычно. Не просто так он редко появлялся в последнее время, ведь, как ни крути, в основном доставалось его телу. Может, он тоже боится той боли, что хлынет на него, когда он перехватит контроль. И может, несправедливо сейчас поступать с ним так. Но я устал и не могу терпеть.
Заходи.
(Роберт)
С трудом фокусирую взгляд. Метрах в пяти от меня охотник дерется с Катей, она сопротивляется, но он побеждает. Лицо девушки разбито, а сломанная рука висит вдоль тела. Пистолет лежит у стены, до него метра три. Пытаюсь встать, и со второй попытки это удается, делаю осторожные шаги — ноги едва слушаются, с трудом удерживаю равновесие.
Охотник оборачивается; в этот момент Катя бросается вперед и сбивает его с ног. Осталось полтора метра. Как же это далеко. Спотыкаюсь. При падении ребра пронзает болью, в глазах темнеет. Отключаться нельзя, Серега уже не помощник.
Охотник отпихивает Катю. Ему дольше добираться до меня, чем мне до пистолета, он видит это и бросается к брошенному автомату. Я ползу. Мы успеваем почти одновременно, он раньше буквально на долю секунды. Дуло смотрит мне в грудь, и, когда он жмет спуск, я вижу оскал на его лице. Что-то мелькает между нами — это Катя прыгает на него. Раздаются выстрелы, и девушку отшвыривает в сторону. Я стреляю, первая же пуля пробивает охотнику лоб — кровь заливает удивленное лицо, и он падает на спину.
Голова Кати лежит на моих коленях, кровь хлещет из трех ран на груди и заливает комбинезон. Дрожащими пальцами достаю аптечку. Катя смеется, и тут же ее смех переходит в кашель.
— Дурачок, — шепчет она, и кровь выступает на губах, — я все. Не трать лекарства.
— Нет, — спорю я в отчаянье, — ты выживешь!
Она слегка качает головой, поднимает руку и прикасается к моей щеке.
— Ты должен идти и спасти всех, спасти Иру. Ты справишься… мой хороший…
Пустота расползается внутри меня, я вижу то рыжие кудри Кати, то черные волосы Кристины. Лицо расплывается, в фокусе только глаза, и они закрываются.
Дотрагиваюсь рукой до ее чипа. Я воскрешу тебя! Когда все закончится, с новыми телами не будет проблем.
Она вздрагивает и будто читает мои мысли.
— Даже не вздумай!
Кровавые пузыри вырываются вместе со словами, она отдает все силы, чтобы сказать то, что важно для нее.
— Я умру сейчас. Та, которая появится после воскрешения, будет другим человеком, и она будет такой же несчастной и одинокой, как я. Только еще хуже: она будет знать, что она — это не я…
Катя вновь кашляет, лицо ее цвета снега, лишь зеленые глаза сияют на нем, и прядка рыжих волос спадает по щеке. Мне кажется, что ей не хватит сил продолжить, но у нее получается:
— Она будет знать, что, вдобавок ко всему, что ей довелось пережить, она ненастоящая и занимает чье-то тело. Она не сможет с этим жить… я знаю… и все эти вчерашние мечты… ерунда… — она сжимает мою руку, и я слышу в ее голосе мольбу: — Если ты любишь меня не делай этого… Я не Кристина.
