— Лучше с браслета.
— Почему?
Да откуда я, чёрт возьми, знаю, почему с офисного телефона нельзя дозвониться в редакцию? Вот что я хотел заорать, но сдержал себя и произнес очередную ахинею в надежде, что прокатит:
— Я уже звонил как-то с офисного, у нас же один исходящий номер, боюсь, он мог занести его в чёрный список.
Прокатило. Валера был слишком взволнован, чтобы заметить нестыковки в моих словах. Он набрал номер и вскоре в его наушнике раздался голос. Мне не было слышно, что он говорил.
— Здравствуйте, я хотел бы поговорить с Григорием Смирновым (пауза), мы с ним давно сотрудничаем, есть информация для него, но с утра не могу дозвониться (пауза), Валерий.
Должно быть, оператор попросил Валеру оставаться на линии. Я крутил в дрожащих пальцах непонятно как попавшую туда ручку и мерил шагами крошечную каморку. Надеюсь, у Гриши много информаторов и незнакомое имя его не смутит. Наконец в наушнике снова забубнил голос.
— Спасибо! — Валера дал отбой и с улыбкой посмотрел на меня. — Расслабься, все хорошо!
— Что хорошо? — я резко наклонился вперед, уже догадываясь, что услышу.
— Да все хорошо, — удивившись моей реакции, пробормотал собеседник. — Не будет этот хмырь больше к твоей Софье клеиться, подробности не сказали, но уехал он под самый купол, на север. Там у него серия репортажей каких-то важных, ничем другим он больше заниматься не будет, и просил всех информаторов предупредить, что оттуда он сразу в Синий мир… Эй, ты куда?
— Спасибо, мне пора, — не оборачиваясь, я вышел из офиса Валеры.
Я немного успокоился, только когда закрыл хлипкую дверь своего кабинета изнутри. Камер наблюдения в офисах корпорации не устанавливали, так что я, не стесняясь, открыл тумбочку и, отодвинув папки с архивами, просунул руку внутрь. Бутылка джина стояла там еще с новогодней вечеринки, с тех пор я доставал ее лишь раз. Грамм триста — самое то. Там же, в тумбочке, нашелся и стакан.
Теплый крепкий отвратительный джин, я налил полстакана, то, что нужно!
Жидкость обожгла горло, я закашлялся, а на глазах выступили слезы. Лет пятнадцать не доводилось пить крепкие напитки больше, чем в один глоток.
Ноги сразу обмякли, и я опустился на стул.
Что мы имеем?
Имели твое и Ирино лица в анонсе, — голос решил поучаствовать во внутреннем монологе, и в этот раз я ждал его, — теперь еще пропал Гриша.
Лица можно было спутать, тщательно разглядеть их не удалось (ага, конечно), но двор на видео, пожалуй, все-таки мой. Я припомнил даже прислоненную к углу дома электрическую тележку с зелеными ручками, купленную в прошлом месяце, и которая стала предметом зависти всех соседей, даже новенького Мэйсона.
Если брать в расчет только данные анонса, то на первый взгляд все происходящее действительно походило на розыгрыш: даже в обычное время сразу несколько каналов устраивали замысловатые приколы, а сейчас близок Конец Цикла. Но какой резон Управляющим и их сценарным компьютерам лезть в жизнь простого офисного клерка вроде меня? В жизнь моей семьи? Тем более затягивать это на кабельный канал? Уже пятнадцать лет как мы с Ирой выбираем безопасный уровень, лишь иногда позволяя себе шалости на третьем уровне сексуальной шкалы.
Мог ли нас коснуться крутой выбор кого-то из соседей? Например, Мэйсон выглядел вполне по-боевому. Вряд ли: это противоречило основным постулатам безопасности гражданина. Да и выражение лица той, очень похожей на мою жену женщины ясно указывало, что все происходит по ее доброй воле. Ерунда какая-то.
Нужно поговорить с Ирой, может, она объяснит?
Не вздумай, — голосу идея не понравилась, — если что-то происходит на самом деле, то твоя жена замешана по-любому! И, кстати, вспомни другие дома из анонса, не находишь их знакомыми?
Я напряг память: вроде все стандартные… хотя… в одном дворе у главного входа стояла статуя большой белой совы, а в соседнем доме на окне — какой-то фиолетовый цветок в горшке. Фига! Я и не ожидал такой внимательности от себя.
А где их видел, помнишь?
А что не помнить, цветок такой (этот!) у Виктории. А сова… сова у Евгении.
То есть у новых подружек жены, к которым с поручениями через день бегаешь!
Это еще ничего не значит!
Ага, как и неработающая связь и пропавший корешок твой.
М-да. И что делать?
Главное — не паниковать, — легко сказать, — расслабься, бухло пока убери. Садись, работай, делай то, что обычно, прикинься ветошью, в нужный момент я помогу.
Наконец казавшийся бесконечным рабочий день закончился. Путь домой я, как всегда, выбрал самый длинный. Помимо стандартных ключевых точек, на карте мигал красный восклицательный знак личного задания.
В целом я принял совет голоса: посмотреть, как будут развиваться события и не отсвечивать, правда, еще не решил насчет разговора с Ирой.
Первая остановка — анонс вечерних шоу Синего мира, вторая — Красного. Ничего интересного. Я медленно шел в толпе, приближаясь к метке личного задания, пропускать которое не хотел из-за хорошего вознаграждения. То тут, то там раздавался смех, вечером настроение людей явно превосходило утреннее. Может потому, что пока обходилось без взрывов?
Вроде тут: стрелка указывала на арку в пятиэтажном жилом доме. Я принял задание и зашел в подворотню.
Меня окутала темнота, пришлось подождать, пока глаза хоть немного привыкнут к отсутствию освещения. Приходилось быть осторожным. После того как я подтвердил задание, у всех проходящих неподалеку людей на браслетах эта зона отметилась как временно недоступная и останется таковой, пока я его не выполню или не отменю. Конечно, персональное задание безопасного уровня не могло нести угрозу здоровью, но береженого, как говорится, Управляющие берегут.
Тьма отступала, и я маленькими шажками двинулся вперед, предполагая, что скоро попаду в тупиковый двор. Так и оказалось: пустырь десять на десять метров, с четырех сторон ограниченный стенами домов (в некоторых окнах уже горел свет), а сверху темно-серым прямоугольником вечернего неба. В дальнем углу площадки два контейнера почти в человеческий рост, вся земля вокруг них завалена разным хламом. К характерному для таких мест запаху гниения, сырости и экскрементов примешивался еще какой-то знакомый, но неузнаваемый.
Только не в мусорке, только не в мусорке! Я шаг за шагом обследовал двор, стараясь не приближаться к окнам. Любой ребенок знает: в самый неподходящий момент оттуда обязательно кто-то выскочит или вылетит. С каждой минутой поисков надежда таяла. Чего только я не нашел на земле: множество разбитых бутылок, рваный матрас, кухонный нож (который я поднял) и даже огромную старую куклу без глаз (ее я обошел по широкой дуге и старался не выпускать из вида).
