* * *
Доктор Шарп подняла голову, улыбнулась Маклину и продолжала раскладывать пасьянс на компьютере.
— Он еще не пришел. Придется вам подождать, — обратилась она к экрану.
Маклин был не против. Вскрытие трупов никогда не радует, зато в морге работали кондиционеры.
— Вы уже получили результаты экспертизы по убитой девушке? — спросил инспектор.
Трейси Шарп со вздохом оторвалась от монитора и повернулась к завалам бумаг.
— Посмотрим… — Она вытащила листок из груды документов. — Вот протокол экспертизы. Хм-м. Более пятидесяти лет назад.
— Это все?
— Нет. Убита менее трехсот лет назад, но, поскольку прошло более пятидесяти, углеродной датировкой точнее дату не установить.
— Почему?
— Спасибо американцам. Они начали ядерные испытания в сороковые годы, а по большому счету все пошло с пятидесятых. Атмосфера наполнилась изотопами сверх природного фона. Мы все ими полны — и вы, и я. Все, кто жил после тысяча девятьсот пятьдесят пятого. Когда мы умираем, изотопы начинают распадаться. Мы пользуемся этим, чтобы установить, как давно умер человек, — но только если он умер после тысяча девятьсот пятьдесят пятого. Ваша бедняжка погибла раньше.
— Понятно, — соврал Маклин. — А по химикатам есть информация? Что использовал преступник?
Трейси, порывшись в бумагах, вытащила еще один листок.
— Ничего.
— Ничего?
— Мы ничего не нашли. Анализы показывают, что она просто высохла.
— Такое случается, Тони. Особенно если выпустить из тела кровь и другие жидкости, — заметил Кадволладеру, входя в прозекторскую, и протянул помощнице бумажный пакет. — Сэндвич с авокадо и беконом. С бастурмой уже кончились.
Трейси схватила пакет, полезла внутрь и вытащила аппетитный бутерброд. У Маклина забурчало в животе — инспектор весь день не ел. Потом вспомнил, зачем сюда пришел, и решил, что оно и к лучшему.
— Ты по делу, или заглянул поболтать с моей ассистенткой? — Кадволладер стянул с себя пиджак и, повесив на дверь, переоделся в чистый хирургический комбинезон.
— Я насчет Барнаби Смайта, — пояснил Маклин. — Мне сказали, сегодня вскрытие.
— Так дело же ведет Дагвид.
— У Смайта много влиятельных друзей. Макинтайр готова впрячь в расследование всю городскую полицию, лишь бы поскорей раскрыть дело. На нее сверху давят.
— Должно быть, неслабо давят, если она свела тебя со старым занудой. Ну, хорошо, посмотрим, что скажут останки.
Тело, накрытое резиновым полотнищем, лежало в прозекторской на столе из нержавеющей стали. Маклин отошел подальше, а Кадволладер приступил к работе, довершая начатое убийцей. Патологоанатом тщательно осматривал твердую бледную плоть и зияющие раны.
— Для его возраста — здоровье отличное. Мышечный тонус свидетельствует о регулярных тренировках. Никаких признаков синяков или следов веревок. Это согласуется с положением, в котором его обнаружили. На руках отсутствуют порезы и ссадины, он не пытался обороняться. — Перейдя к голове Смайта, Кадволладер занялся раной, тянувшейся от уха до уха. — Горло перерезано предметом с острым лезвием, вряд ли скальпелем. Возможно, резаком или кромочным ножом. Неровности разреза указывают, что он сделан слева направо. Угол проникновения лезвия указывает, что убийца встал позади сидящей жертвы, держа нож в правой руке и… — Он рубанул ладонью по воздуху.
— Это его и убило? — осведомился Маклин, отгоняя мысль о том, что чувствовал убитый.
— Возможно. Скорее всего, он умер вот от этого. — Кадволладер указал на разрез, тянувшийся от паха до груди убитого. — Если после такого сердце продолжало биться, значит, Смайта накачали анестетиками.
— Однако глаза у него были открыты, — заметил Маклин, припомнив неподвижный взгляд убитого.
— Возможно провести полное обезболивание, не усыпляя человека. Правда, это не просто. Какое вещество использовали, я не скажу, пока не придут результаты анализов. Ответы должны быть к вечеру, самое позднее — к завтрашнему утру.
Патологоанатом снова повернулся к телу и начал извлекать органы. Он доставал их один за другим, осматривал каждый, укладывал в белые пластиковые корытца, подозрительно напоминавшие коробочки для мороженого, и передавал Трейси для взвешивания. Маклин с возрастающим беспокойством наблюдал, как Кадволладер чуть не носом водит по паре ярко-розовых легких, тычет в них пальцами, едва не ласкает.
— Сколько лет было Барнаби Смайту? — спросил Кадволладер, взяв в руки что-то коричневое и скользкое. Маклин пролистал свой блокнот, но вспомнил, что там нет сведений по этому делу.
— Не знаю. Лет восемьдесят, не меньше.
— Да, я так и думал. — Эксперт отложил печень в ведерко, взвесил и пробурчал что-то себе под нос.
Маклину это бурчание было знакомо, и в животе у него возникло сосущее чувство, никак не связанное с голодом. Инспектор не любил осложнения, возникающие на самой простой стадии расследования. У Дагвида он окажется виноват даже в том, в чем не виноват. Пристрели гонца.
— Хочешь сказать, что есть проблема… — В тоне инспектора не было вопроса.
— Да не то чтобы проблема. Так, в голову всякая дурь лезет. — Кадволладер, отгоняя ненужные мысли, взмахнул перемазанной в крови перчаткой. — Даже обидно. Он, должно быть, всю жизнь старался сохранить здоровье и хорошую форму, а какой-то мерзавец его выпотрошил.
9
Кабинет, отведенный группе по делу об убийстве Смайта, гудел как улей. Десяток полицейских загоняли информацию в компьютеры, звонили по телефонам и вообще не теряли времени даром. Дагвида не было. Маклин, вернувшийся из морга, возблагодарил судьбу и двинулся дальше по коридору, задержавшись только у торгового автомата, чтобы купить бутылку холодной воды. В своем следственном кабинете он открыл бутылку и выхлебал половину в три больших глотка. Вода тяжело стекла в желудок и забулькала.
Ворчун Боб, подперев лоб ладонью, сидел за столом и читал газету. Когда Маклин вошел, сержант виновато глянул на него и потянул к себе коричневую папку с протоколами.
— Что у тебя тут, Боб?
— Э-э… — Сержант недоуменно посмотрел на папку, перевернул ее, открыл и обнаружил, что положил не той стороной вверх. — Дело об ограблении дома некой миссис Дорис Сквайрс. Июнь прошлого года. Мы с парнишкой сегодня видели ее сына. Он очень удивился, что мы объявились. Спросил, не нашлись ли пропавшие драгоценности его матери.
— А где констебль Макбрайд? — Маклин обвел глазами комнату, в которой было совершенно негде спрятаться.
— Я его за пончиками послал. Он скоро вернется.
— Пончики в такую жару? — Маклин снял пиджак, повесил его на створку двери, допил воду и почувствовал легкое головокружение. Мысли его вернулись к Барнаби Смайту. …Нож вскрывает сонную артерию, кровь хлещет на изувеченное тело. Он понимает, что умирает… Инспектор тряхнул головой, отгоняя жуткую картину. Может, неплохо все же что-нибудь съесть. — Сквайрс сказал что-то полезное?
