— Так и сделаю, сэр. А вы, как закончите, закройте здесь сами.
Констебль направилась к своей машине. Маклин покачал головой и вошел в старое здание, жалея, что так и не спросил, как зовут девушку.
Полиция отгородила вход в подвал лентой, однако, спустившись вниз, Маклин с уверенностью определил, что здесь кто-то побывал и навел порядок. Штукатурку вокруг пролома в стене вымели, оставив чистый каменный пол. Возможно, криминалисты прибрались после себя, но на памяти инспектора такого еще не бывало.
Достав фонарик, Маклин шагнул сквозь узкий пролом. Без несчастного истерзанного тела помещение выглядело совсем по-другому. В гладко оштукатуренной стене на равных расстояниях друг от друга открывались аккуратные ниши. Он заглянул в каждую по очереди, не ожидая что-нибудь найти. Простые углубления, образованные кирпичами, вынутыми из кладки стен. Под каждой нишей лежала горка штукатурки и щепок.
— Ее здесь нашли? — Макбрайд остановился у входа и загородил собой свет подвальной лампочки.
Маклин вспомнил, что констебль еще не бывал на месте преступления.
— Здесь, констебль. Входи, осматривайся. Расскажешь мне, что видишь.
Фонарь Макбрайда был мощнее. Возможно, из стандартного снаряжения служебной машины, хотя вряд ли. Констебль медленно прошелся вдоль стен, освещая лучом потолок, пол и четыре отверстия, оставленных забитыми в него гвоздями. В последнюю очередь он осмотрел стены, провел рукой по штукатурке.
— Штукатурить круглую комнату — кошмарная работа, сэр, — заметил он. — Здесь потрудился умелый работник.
Маклин уставился на юношу. Потом опять оглянулся на ниши и арку двери, замурованной, чтобы скрыть ужасное преступление. Какой же он был дурак!
— Вот оно!
— Что — оно?
— Скрыть ниши, замуровать дверь — для этого нужен был строитель.
— Да, конечно.
— А версия ритуального убийства предполагает людей образованных. И богатых, если они собирались на вечеринку в таком месте.
— И что из этого?
— Видишь ли, шестьдесят лет назад богатые люди ремонтными работами не занимались. Они бы не отличили мастерка штукатура от кирки.
— Не понимаю…
— Подумай, констебль. Органы были скрыты в нишах — значит, штукатурили уже после убийства. Преступникам пришлось нанять человека, который завершил отделку. А тот человек не мог не увидеть, что здесь находилось. Каким образом убийцы помешали ему проболтаться об увиденном?
— Убили сразу после окончания работы?
— Именно. Его никак не могли оставить в живых.
— Но что это меняет? Ну, штукатура убили, и что? Спрятали его тело?
— Ты кое о чем забываешь, констебль. Поиск девушки невозможен, потому что мы ничего о ней не знаем. Она могла быть приезжей, иностранкой — все, что угодно. А профессия человека, заделавшего эти ниши, известна. Возможно, он был из местных.
— А если он был одним из шестерых?
Маклин запнулся, сраженный беспощадной логикой Макбрайда, но тут же вспомнил предметы, найденные в нишах: золотые запонки, серебряный портсигар, шкатулка-нэцке, коробочка для пилюль, галстучная булавка… Только очки могли бы принадлежать рабочему сороковых годов, да и то вряд ли.
— Возможно, — признал он, — но, по-моему, маловероятно. И пока нам больше не за что уцепиться. Придется перебрать газеты за двадцать лет, но где-то должно найтись известие о пропавшем штукатуре. Найдем его и узнаем, на кого он работал.
18
— Мистер Маклин, одну минутку, у меня для вас посылка.
Маклин остановился перед лестницей, стараясь не вдыхать запах кошачьей мочи. Старая миссис Маккатчен, должно быть, поджидала его, сидя в прихожей. Оставив дверь открытой, старушка скрылась в глубине своей квартиры. В щель тут же высунулся тощий черный кот и принюхался. На минуту Маклину померещилось, что миссис Маккатчен — ведьма и превратилась в кошку. Может, у нее в обычае бродить ночами по ньюингтонским улицам, заглядывая в окна, подсматривая, кто чем живет? Тогда понятно, почему ей всегда обо всех известно.
— Слышала о вашей бабушке. Примите мои соболезнования. Хорошая была женщина. — Миссис Маккатчен вернулась с большим пакетом в морщинистой дрожащей руке. Кот отирался под ногами, угрожая опрокинуть хозяйку. Версия не подтвердилась!
— Спасибо, очень любезно с вашей стороны. — Маклин перехватил пакет, пока старуха не уронила.
— Знаете, я и не думала, что она прожила такую полную жизнь. Вот так потерять сына, и… — Миссис Маккатчен встретилась с ним глазами и потупила взгляд. — Ох, извините. Конечно, он ведь, должно быть, ваш отец.
— Прошу вас не беспокойтесь, — сказал Маклин. — Как-никак, это дело давнее. Но откуда же вы узнали?
— Так ведь в газете писали. — Она снова скрылась в квартире и тут же вернулась с дневным выпуском газеты «Скотсмен». — Вот, оставьте себе, я уже прочитала.
Маклин снова поблагодарил и поднялся по винтовой лестнице к себе на верхний этаж. Автоответчик высветил большую красную двойку. Маклин нажал кнопку перемотки, отложил пакет и газету.
— Привет, Тони, это Фил. Оставь дома наручники и давай встретимся в пабе в восемь. Джен проболталась, что ты носишь женское платье, — хочу услышать все подробности.
Машинка пискнула и включила второе сообщение.
— Инспектор Маклин? Это Джонас Карстайрс. Подтверждаю, что похороны состоятся в полдень, в понедельник. Я заказал машину, за вами заедут в одиннадцать. Позвоните, если вам понадобится что-то еще. Мой мобильный и домашний номера у вас есть. Да, и к выходным вы должны получить посылку. Там копии юридических документов и прочих бумаг относительно имущества вашей бабушки. Возможно, вы захотите их просмотреть. Подробности обсудим потом.
На пакете стоял штамп юридической фирмы «Карстайрс и Веддел». Маклин вытащил из конверта толстую пачку бумаг, сохранивших запах копировальной машины. На верхнем листе изящным почерком надписано: «Последние распоряжения и завещание». Он собрался читать, когда ответчик снова пискнул.
— Умоляю, помоги мне. Найди меня. Спаси меня. Умоляю!
У него по спине пробежали мурашки. Говорила молодая женщина, может быть девушка. Выговор непривычный. Шотландский, западного побережья, но не эдинбургский. Маклин взглянул на автоответчик. Экран по-прежнему высвечивал «2». Два сообщения. Он заново перемотал кассету, нетерпеливо прослушал бодрый голос Фила, затем Джонаса Карстайрса. Затем — ничего. Машинка щелкнула и встала. Он еще дважды перемотал и выслушал сообщения. Всего два. Маклин прошел в кабинет, нашел в ящике стола старый диктофон, потом еще десять минут искал к нему батарейки. Вставил в аппарат кассету автоответчика и проиграл с самого начала. Вот постоянное сообщение, который наговорил он сам, — неужели его голос звучит так уныло и тускло? Затем короткая пауза перед сообщением Фила. Еще пауза — и Джонас. Несколько старых сообщений, еще не затертых новыми, но они не напоминают того, что он слышал. Или ему показалось, что слышал. А дальше молчание. Он подождал еще немного, перемотал кассету вперед. Диктофон воспроизведет все записи, хотя и на большой скорости. Он расслышит голос девушки. Но услышал он только паузу, а затем растянувшиеся на несколько минут старые-старые сообщения. И тишина.
