Шутки воображения? Если это галлюцинация, то очень странная. Лента в тишине докрутилась до конца. Маклин вытащил ее, перевернул на обратную сторону, нажал кнопку воспроизведения.
«Привет, вы позвонили Тони и Кристи. Мы так заняты борьбой с преступниками и злодеями, что сейчас не можем ответить. Оставьте сообщение после гудка».
Маклин медленно опустился на колени — мышцы ног отказались выдерживать тяжесть тела. Он смутно сознавал обстановку комнат, но все было темно и смутно. Ее голос. Сколько же лет он не слышал ее голоса! Этого последнего, рокового, обманчивого «До встречи!». А голос все время был здесь, записанный дурацкой машинкой. Маклин машинально включил перемотку и прослушал сообщение заново. Девичий голос звучал в пустой квартире, и на минуту инспектору почудилось, что все звуки города растаяли вдали. Он огляделся: те же старые картины на стенах, вытертый коврик, покрывающий светлые половицы, узкий столик для телефона у двери, на нем ключи. Столик они купили в антикварном магазинчике в Даддингстоне. Фил подсмеивался над ними, говорил, что они «вьют гнездышко». Как мало переменилось в квартире после смерти Кристи! Она ушла так внезапно, что забыла унести с собой голос.
Звонок в дверь вырвал Маклина из меланхолических воспоминаний. Сначала инспектор решил не отвечать, сделать вид, что его нет дома. Мог бы провести вечер, слушая голос Кристи и веря, что она вернется. Но он понимал, что так не бывает. Он видел труп на столе. Видел, как гроб уезжает за последнюю дверь.
Он нажал кнопку интеркома.
— Кто там?
В гости к приятелю явился Фил. Маклин открыл ему, подумав при этом, что студенты снизу, как видно, перестали подпирать створку кирпичом. На лестнице послышался топот нескольких пар ног: похоже, Фил пришел с Рейчел. Что бы это значило? Старый приятель всегда навещал Маклина один.
Фил, Рейчел и Дженни ввалились в квартиру, смеясь какой-то шутке, прозвучавшей по пути наверх. Смех слишком быстро замер.
— Господи, Тони, ты будто призрака увидел!
Фил шагнул в прихожую как домой, а обе женщины нерешительно переминались в дверях. На минуту Маклину стало досадно, захотелось остаться наедине со своим горем, но он тут же обозвал себя идиотом. Кристи больше нет, он давно с этим смирился. Просто слишком неожиданно услышал ее голос.
— Простите, застали в неудачную минуту. Входите, располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Берите пример с Фила. — Он сунул диктофон в карман и пригласил их в гостиную, соображая, все ли там прибрано. Маклин не помнил, когда заходил туда в последний раз. — Кто-нибудь хочет выпить?
* * *
Странно было видеть у себя женщин. К сомнительному обществу Ворчуна Боба после возлияний в честь окончания следствия он привык, и Фил к нему заглядывал, когда, порвав с очередной студенточкой, искал утешения в бутылке солодового виски. Маклин уже забыл, когда в последний раз принимал гостей. Ему нравилась одинокая жизнь, общаться он предпочитал в пабах. Вот почему на кухне у него трудно было найти что-нибудь съедобное. Он откопал большой пакет жареного арахиса, но срок годности у него истек, а пакет подозрительно вздулся, словно живот мертвеца.
— Что с тобой, Тони? Похоже, ты от нас прячешься, — заявил Фил.
— Просто искал что подать к столу… — Маклин открыл кухонный шкаф, будто в подтверждение своих слов.
— Тони, это я, помнишь? Твой бывший сосед. Может, ты легко одурачишь вашего психолога, но я-то давно тебя знаю. Что случилось? Это из-за бабушки?
Маклин оглянулся на пакет с документами, оставшийся на кухонном столе вместе с протоколами ограблений и папкой с делом убитой девушки. Вот почему он не любил гостей. Никогда не знаешь, на что они наткнутся у тебя дома.
— Нет, Фил. Бабушку я потерял полтора года назад. Хватило времени с этим примириться.
— Так что тебя гложет?
— Нашел вот это, как раз перед вашим приходом.
Маклин достал из кармана диктофон, поставил на стойку и включил. Фил резко побледнел.
— Ох, Тони, прости… — Он тяжело опустился на стул. — Помню это сообщение. Ему, наверно, лет десять. Как же это?
Маклин начал объяснять и только тогда вспомнил странное послание, заставившее его переслушать ленту автоответчика. Тот голос ему, наверное, почудился, но теперь, слившись со словами Кристи, превратился в мольбу о спасении из далекого прошлого. Маклин вздрогнул.
— Похоже, тебе не помешает компания, дружище. — Фил взял подозрительный пакет с орешками, потыкал пальцем и уронил в пустое мусорное ведро. — Мы с Рейчел решили помочь тебе расправиться с разросшейся коллекцией вин, но для этого нужна пицца.
— У вас с Рейчел серьезно?
— Не знаю. Может быть. Я ведь не молодею. А она продержалась со мной куда дольше других.
Фил пошаркал ногой, сунул руки в карманы — изобразил застенчивого школьника. Маклин невольно хмыкнул и наконец расслабился. В ту же секунду в гостиной раздалась музыка: «Блю Найл» завопил «Голливуд под дождем». Потом громкость убавили, но звук все еще резал уши. Маклин метнулся в гостиную, чтобы попросить девушек сделать потише, но сразу вспомнил, сколько раз ему не давали спать студенты снизу. Сейчас, вечером пятницы, все, кроме миссис Маккатчен, наслаждаются жизнью, а старуха глуха как пробка. С какой стати ему соблюдать тишину?
Рейчел примостилась на краешке дивана и, кажется, чувствовала себя неловко. Она просияла, когда в комнату, следом за Маклином, вошел Фил. Дженни присела на корточки у ряда полок, перебирая коллекцию пластинок. За громом музыки она не заметила возвращения мужчин.
— Тони — безнадежный холостяк, в его хозяйстве еды не сыскать, только выпивка, — заявил Фил, перекрикивая музыку. — Так что закажем пиццу.
— А в паб мы не пойдем? — удивилась Джен и, дотянувшись до стереоустановки, убрала звук. — Простите, я позволила себе… я… — Она порозовела.
— Ничего, — успокоил Маклин, — их надо иногда проигрывать, чтобы музыка не вылиняла.
— Я думала, проигрывателей уже ни у кого не осталось. А сколько пластинок! Должно быть, стоят целое состояние.
— Это не проигрыватель, Джен, — поправил Фил. — Это стереосистема «Линн Сондек», которая стоит чуть больше чем валовой национальный продукт небольшой африканской страны. Должно быть, Тони к тебе очень неравнодушен. Мне бы он руки оторвал, посмей я к ней прикоснуться.
— Брось, Фил. Я знал, что, стоит мне выйти, ты запускаешь свою старую пластинку с Элисон Мойе.
— Элисон Мойе? Обижаете, инспектор Маклин! Я вызываю вас на дуэль, сэр!
— Оружие обычное?
— Конечно.
— Тогда вызов принят. — Маклин улыбнулся, взглянув на озадаченных женщин. Фил на минуту скрылся и вернулся с двумя заскорузлыми мочалками из ванной.
— Вы это что, серьезно? — спросила Рейчел. На заднем плане приглушенный голос Нейла Бьюкенена запел «Останься»: мрачные интонации контрастировали с набирающим силу весельем.
