— Хорошо. А запонка? Айтишники нашли, откуда она?
Боб пошуршал пакетами на столе, вытащил несколько листков, перебрал и нашел нужный.
— Ограбление в Пеникуке, лет семь назад. Некая мисс Луиза Эммерсон.
— В полицию заявляли?
— Посмотрю, сэр. — Ворчун Боб подтянул к себе лэптоп, постучал по клавишам. — Ни имени, ни адреса в базе данных нет.
— Я так и думал. Добудь нам машину, Боб. Съездим за город.
* * *
Пеникук приютился в долине, десятью милями южнее Эдинбурга. Излучина реки Эск рассекала городок надвое. Маклину смутно вспомнились поездки за город с родителями, экскурсии по живописным и историческим местам, которые обязательно завершались поглощением мороженого в кафе «Джапетти». Юный Тони скучал до слез, обозревая достопримечательности, зато любил сидеть на заднем сиденье отцовской машины, глядя, как проплывают за окном унылые поля и перелески, и засыпать под гул мотора и шорох шин. И мороженое он тоже любил. С тех пор городок разросся, взобрался на склоны холмов и протянулся к северу, к армейским казармам. Главная улочка стала пешеходной зоной, а на месте «Джапетти» высился безликий супермаркет.
Нужный им дом располагался чуть на отшибе, у древней церквушки на дороге к Пентлендским холмам. Чуть поодаль от дороги начинался старый сад, где скрывался особняк из красного камня, с высокими узкими окнами и острой крышей — возможно, дом священника тех времен, когда духовному лицу полагалось иметь дюжину детей. Пока машина ехала по длинной подъездной дорожке к каменному крыльцу, из дверей выскочила свора собачонок и визгливо затявкала.
— Они нас не покусают? — спросил Ворчун Боб, когда Маклин стал открывать дверь. Гостя приветствовал восторженный визг.
— Опасаться надо, если псы молчат. — Инспектор нагнулся и радушно подставил ладонь под мокрые носы и шершавые языки.
Сержант остался на месте, не отстегивая ремня безопасности и плотно прикрыв дверь со своей стороны.
— На собак не обращайте внимания, они кусаются только когда голодные.
Разогнувшись, Маклин увидел статную старуху в резиновых сапогах и твидовой юбке. Лет ей было под семьдесят, а в руках она держала секатор и корзинку.
— Это ведь денди-динмонты? — Он потрепал по голове одну из собачонок.
— Совершенно верно. Приятно встретить понимающего человека. Чем могу служить?
— Я — детектив-инспектор Маклин из полиции Лотиана и Скоттиш-Бордерс. — Он предъявил удостоверение и терпеливо ждал, пока дама наденет очки, висевшие на цепочке, и рассмотрит сперва маленькую фотографию, а потом — с плохо скрытым недоверием — его лицо.
— Вы давно здесь живете, миссис…
— Джонсон. Эмили Джонсон. Не удивляюсь, что вы меня не узнали, инспектор. Сколько же мы не виделись, лет тридцать?
«Почти тридцать три года прошло, — запоздало сообразил инспектор. — А когда родителей похоронили на Мортонхоллском кладбище, мне не было и пяти, но мир иногда бывает очень тесен».
— Я думал, вы после крушения самолета перебрались в Лондон, — смущенно заметил Маклин. Об этом он узнал много лет спустя. Тогда, подростком, он был одержим смертью родителей, собирал каждую крупицу сведений о них и о людях, погибших вместе с ними.
— Вы правы, перебиралась, — кивнула старуха. — Но семь лет назад получила этот дом в наследство. Лондон мне надоел, я решила, что лучше места для спокойной старости не сыщешь.
— И замуж больше не вышли? Знаете, после…
— После того, как мой тесть погубил мужа и ваших родителей на своем проклятом самолете? Нет. Не хватило духа пройти все сызнова. — Мрачная гримаса исказила лицо женщины. — Но вы ведь не за воспоминаниями приехали, инспектор. Вы совсем не ожидали встретить меня здесь. Что же вас сюда привело?
— Ограбление, миссис Джонсон. Случившееся сразу после смерти мисс Луизы.
— Луиза была кузиной Тоби. Вышла замуж за Берти Фарквара. Старый Мингис купил им этот дом в подарок к свадьбе. Представляете, после смерти Берти Луиза отказалась от его фамилии. Это, по-моему, где-то в начале шестидесятых. Довольно грязная история. Дурень напился в стельку и врезался на машине в автобусную остановку. А Луиза жила здесь одна до самой смерти, а я и не знала, пока не получила наследства. Наверное, у нее больше не осталось никого из родных.
— Значит, вещи Альберта Фарквара хранятся здесь?
— Разумеется. Почти все. Видите ли, Фарквары никогда не бедствовали — и распродаж не устраивали.
Маклин осмотрел особняк и перевел взгляд на здание поменьше, стоявшее в стороне, — перестроенный каретный сарай. Из просторного гаража высовывал нос новехонький «рейндж-ровер». Похоже, у некоторых деньги сами липнут к рукам; богатые могут не заметить, что их ограбили. Неужели и он такой же? Или станет таким?
— Вы знаете, что дом ограбили, миссис Джонсон?
— Боже мой, нет. Когда это случилось?
— Семь лет назад. Четырнадцатого марта, в день похорон мисс Эммерсон.
— Впервые слышу. Дом я получила только в июле того года — надо было разобрать горы бумаг. Наследство заставило меня вернуться в Шотландию, а оказавшись здесь, я поняла, что устала от Лондона. — Миссис Джонсон перевела дыхание и прищурилась. — А вы как узнали об ограблении, инспектор?
— Мы задержали взломщика, грабившего и другие дома. Он записывал, где побывал, и оставлял памятки о каждом деле.
— Как это глупо! И что он украл отсюда?
— Много мелких предметов, в том числе золотую запонку, которая, как мы точно установили, принадлежала Альберту Фарквару.
— А это важно?
— Возможно, это ключ к разгадке жуткого убийства.
* * *
— Вы разговаривали как старые знакомые. Узнали, чего хотели?
Маклин вел служебный автомобиль и смотрел на дорогу. Ворчун Боб за время разговора так и не вышел из машины.
— Миссис Эмили Джонсон была замужем за Эндрю Джонсоном, а его отец Тобайас пилотировал самолет, разбившийся о склон Бен Макдуй во время рейса из Инвернесса в Эдинбург. Погиб он сам, его сын и мои родители. В тысяча девятьсот семьдесят четвертом году. — Маклин сухо перечислял факты, удивляясь, что до сих пор все помнит. — Последний раз я ее видел на похоронах.
— Господи! Как это так совпало?
— Бывает, Боб.
Маклин объяснил, какие сложные, запутанные отношения связывали нынешнюю хозяйку дома с Берти Фаркваром.
— Думаете, Фарквар-то нам и нужен?
— Вполне вероятно, что он — один из подозреваемых. Я спросил миссис Джонсон, знакомо ли ей прозвище Куколка, но она ничего похожего не вспомнила. Однако обещала поискать на чердаке старые фотографии и выдала еще один очень любопытный обрывок информации.
— Какой же?
