— И чем же занимается инспектор, когда он не на службе, Тони?
«В последние полтора года — посещением больницы, — подумал Маклин. — С тех пор, как нашел бабушку в кресле без сознания». Он не помнил, когда был в кино или в театре. И не отдыхал больше двух дней подряд, а когда отдыхал, в лучшем случае выбирался на велосипеде в Пентлендские холмы, удивляясь, отчего они с каждым разом становятся круче.
— Обычно я хожу в паб, — ответил он, пожав плечами. — Или в тайский ресторан.
— Надеюсь, не в одиночестве? — улыбнулась Эмма. — Это было бы слишком грустно.
Он промолчал. Смешок Эммы замер, повисла неловкая пауза. Маклин слишком давно ничем подобным не занимался и не знал, о чем говорить.
— Я однажды приводил сюда бабушку, — произнес он. — До удара.
— Вы с ней были очень близки, да?
— Можно сказать и так. Родители погибли в авиакатастрофе к югу от Инвернесса, когда мне было четыре года. В этом возрасте быстро приспосабливаешься. А вот смерть бабушки для меня то же, что для других — смерть родителей. Вдобавок она так долго пролежала в коме… Страшно было видеть, как из нее медленно уходит жизнь.
— У меня несколько лет назад умер отец, — сказала Эмма. — Спился до смерти. Не могу сказать, что мы с мамой провожали его с особенной грустью. Это плохо?
— Не знаю. Нет, не думаю. Он буянил?
— Нет… Скорее, вел себя легкомысленно.
— А братья или сестры у тебя есть?
Маклину хотелось перевести разговор на более веселые темы.
— Нет, я одна.
— И чем занимаются в свободное время сотрудники криминалистического отдела? Если, конечно, у них бывает свободное время.
Эмма рассмеялась.
— Пожалуй, не больше, чем у следователей, инспектор. Уйти с головой в работу совсем не трудно, а когда ты двадцать четыре часа в сутки на службе, личная жизнь сводится к нулю.
— Похоже, у тебя был неприятный опыт?
— Как у всех…
— А сейчас ты ни с кем не встречаешься?
— Ты же детектив, Тони. Думаешь, я пила бы с тобой пиво, закусывая карри, если бы встречалась?
— Извини, глупый вопрос. Расскажи про кокаин. Что там к нему примешивают дилеры?
Как это ни печально, ему проще всего было говорить о служебных делах. Эмма с удовольствием подхватила тему, и Маклин заподозрил, что ее отец был не просто легкомысленным человеком. Впрочем, любая жизнь складывается из бесконечных маленьких трагедий.
К тому времени, как подали еду, они углубились в беседу о необходимости полной стерильности для лабораторных анализов. За едой перешли к обмену сплетнями о коллегах, а потом Маклин расплатился по счету, и оба вышли в ночь.
— Десерт у них роскошный… — Эмма взяла Маклина под руку и прижалась к нему плечом. — Как он называется?
— По-моему, каном-буанг.
Маклин совершенно не представлял, куда они направляются. Ужин он воспринял как вынужденную любезность в оплату долга и несколько удивился, какой приятной оказалась компания. Однако дальше он ничего не планировал. К вечеру похолодало, с северо-востока задул морской бриз. Маклин чувствовал тепло девичьего тела, но многолетняя привычка к одиночеству требовала отстранить Эмму, держать на расстоянии. Впервые за многие годы инспектор не послушался внутреннего голоса и произнес:
— Не хочешь выпить на сон грядущий?
Они завернули в «Гилдфорд-армз»: по пути, да и пиво там приличное. Потом Эмма предложила проверить, можно ли попасть на одно из ночных фестивальных шоу. Маклин подозревал, что она задумала это с самого начала, но охотно подчинялся.
Бар, в который они сумели попасть, был тесным и пропах потными телами. Шел вечер свободного микрофона, комедианты-любители один за другим добивались минутной славы от недоброжелательной и подвыпившей аудитории. Кое-кто был по-настоящему хорош, другие — так плохи, что тем более вызывали смех.
К двум часам ночи представление окончилось, бар опустел. Такси было не найти. Маклин вытащил мобильник и озадаченно уставился на экран.
— Опять разрядился! Честное слово, в этой штуковине поселился злой дух.
— Ты бы поговорил с Мэлки Уоттом из нашей конторы. У него есть теория, мол, аура некоторых людей высасывает энергию из электронных устройств. Особенно, когда какая-нибудь сильная личность думает о тебе не по-доброму.
— Послушать тебя, он просто чокнутый.
— Ну, в общем, да.
— Со мной такого никогда не бывало, началось только в последний месяц. Я менял телефоны, менял батарейки, все перепробовал. Работает, только пока включен в розетку.
— Понятно, — протянула Эмма, разглядывая погасший экран телефона. — Ничего, отсюда до меня пять минут ходу. Вызовешь такси из квартиры.
— Да ладно, я для тебя хотел вызвать. Мне отсюда до Ньюингтона пешком быстрее. Я люблю ночной город. Вспоминаются времена патрульной службы. Пойдем, провожу тебя до дома. — Маклин предложил ей руку.
Эмма жила в Уорристоне, в одном из домов на берегу залива Лит. На повороте Маклин поежился.
— Замерз, инспектор?
Эмма обняла его и притянула к себе. Он напрягся.
— Нет, не замерз. Тут другое. Давай не будем об этом…
Она бросила на него странный взгляд.
— Ладно.
Они пошли дальше. Он прижимал ее локоть к себе, но момент был упущен: Маклин против воли оглядывался на мост, где много лет назад нашел тело Кристи.
Еще ярдов двести, и они подошли к нужной двери. Эмма стала искать в сумочке ключи.
— Зайдешь выпить кофе?
Искушение было велико. Она была добрая и отзывчивая, от нее пахло беззаботными днями и весельем. Она целый вечер отгоняла от него призраков, но сейчас они вернулись. Живи Эмма на другой улице, он бы согласился.
— Не могу. — Маклин демонстративно взглянул на часы. — Мне еще домой возвращаться. День выдался долгий, а завтрашний, похоже, будет еще хуже.
— Врешь, ты же в отпуске! Можешь отсыпаться, сколько душе угодно. Не представляешь, как я тебе завидую. — Эмма игриво ткнула его пальцем в грудь. — Ну да ладно. Мне к восьми в лабораторию. Спасибо, хорошо провели время.
— Да, отлично. Надо бы повторить.
— Вы назначаете мне свидание, инспектор Маклин?
— Ну, не знаю. Если свидание, мне придется стряпать?
— Согласна. А я принесу вино.
Эмма шагнула ближе, потянулась к нему и легко поцеловала в губы, а потом, не дав опомниться, взбежала по ступенькам крыльца.
— Спокойной ночи, Тони! — крикнула она и скрылась за дверью.
Только пройдя половину Принцес-стрит, Маклин понял, что весь вечер не вспоминал о констебле Кидд.
