— Вас коснулся демон.
— Дональд Андерсон — не демон. Он — подлый ублюдок, который заслуживает гнить в тюрьме до конца жизни.
— Он был человеком, инспектор. Во многом походил на меня. Больше всего на свете интересовался старыми книгами. Но он соприкоснулся с демоном и переменился.
— Дональд Андерсон — насильник и убийца. — Маклин гневно оттолкнул руку гадалки. Мало того что каждый день приходится иметь дело с Дагвидом и ему подобными, так и мадам Роуз еще об этом напомнила. Он не затем пришел… Кстати, зачем он пришел?
— Возможно. С демонами никогда не знаешь.
— Хватит. Я не о Дональде Андерсоне хочу поговорить, и мне плевать, существуют ли демоны. Мне надо понять, чего добивались эти люди. Что надеялись получить за ритуальное убийство девушки?
— Девушки? — Мадам Роуз удивленно изогнула бровь. — Наверняка девственницы. Все, что угодно. Догадываюсь, что их ограничивало только собственное воображение.
— Стало быть, бессмертие, богатство и все, чего обычно желают? — припомнил инспектор слова констебля.
— Наверное… Я же сказала: в пределах своего воображения.
— И как это обычно проделывается? Что может пойти не так?
— Тут не бывает ничего обычного, инспектор. Речь идет о демонах. Точнее, о людях, верящих, что они заключают союз с демонами. В классическом варианте обряда тот, кто вызывает демона, стоит в магическом круге, который защищает от нечистой силы. Отослав демона обратно в ад, заклинатель покидает круг и продолжает безмятежное существование. Однако если какой-нибудь идиот снова вызовет того же демона, то дела плохи: у нечисти долгая память, они не любят исполнять чужие приказания.
— Тело находилось внутри круга, — сказал Маклин.
— Значит, демона пытались привязать к девушке. Тоже годится, пока круг остается замкнутым.
Маклин вспомнил подвал: стена проломлена, по полу рассыпались обломки.
— А если магический круг разомкнуть?
— Ну, тогда явится не просто исчадье ада, взбешенное вызовом, а демон, который просидел в ловушке годы, если не десятилетия. Представляете, в каком он будет настроении?
54
В морге всегда тихо: покойники неразговорчивы. Вечерняя смена была особенной, словно из помещения высосали все звуки. Шаги Маклина по линолеуму у кабинета Кадволладера отдавались как будто издалека. Наверное, сказывалась беседа с мадам Роуз.
Доктора нигде не было видно. Его ассистентка деловито печатала, заткнув уши наушниками.
— Трейси! Привет! — Маклин громко стукнул по раме открытой двери, предупреждая о своем приходе.
— Инспектор! Какая неожиданность! — язвительно ответила девушка.
— Доктор здесь?
— Душ принимает.
Что-то в ее интонациях навело Маклина на мысль, что Трейси не прочь бы составить ему компанию. Кадволладер годился в отцы своей помощнице, и Маклин поспешно выбросил из головы этот странный образ.
— Долгий рабочий день выдался?
— Неприятное вскрытие. Работать с обгорелыми телами — то еще удовольствие.
— Значит, он уже закончил? — уточнил Маклин, с облегчением подумав, что не придется присутствовать при вскрытии.
— Ага, потому и в душ пошел. А я как раз протокол составляю. Мерзкий случай.
— Почему?
— Человек сгорел заживо. Смерть не из легких. Ожоги третьей степени на восьмидесяти процентах тела, ожоги в легких… Он вдохнул пламя. Впрочем, он был так пьян, что особой боли не ощущал. Ну, хочется верить…
— Пьян?
— Уровень алкоголя в крови — восемнадцать сотых процента. Еще не ступор, но близко к потере сознания.
— Время смерти?
— Пока трудно точно сказать, но дни, а не часы.
Маклин вспомнил, когда видел фургон. Сроки соответствовали.
— А как насчет определения внешности? Хоть как-то опознать возможно?
— Какой вы маловерный! — Трейси отодвинула стул и подошла к столу у стены. На нем стоял поднос с грудой прозрачных пакетиков. В каждом пакетике хранилась почерневшая от огня улика. — Во внутреннем кармане обнаружили бумажник. Снаружи обуглился, но натуральная кожа горит плохо. Вот, водительские права и кредитные карточки на имя Дональда Мурдо.
* * *
— У мистера Макаллистера совещание, инспектор. Вам придется подождать.
Маклин решительно отстранил секретаршу и распахнул дверь в кабинет. Макаллистер сидел за дальним концом стола, погрузившись в разговор с бизнесменом в дорогом сером костюме. Оба уставились на вошедшего, причем бизнесмен — испуганным взглядом школьника, пойманного с сигаретой за гаражами.
— Инспектор Маклин, — воскликнул Макаллистер, с трудом сдерживая раздражение. — Какая неожиданность!
— Прошу прощения, сэр. Я пыталась его остановить… — пролепетала секретарша с порога.
— Успокойтесь, Джанет. Мои двери всегда открыты для полиции Лотиана и Скоттиш-Бордерс, — заявил Макаллистер и обернулся к бизнесмену: — Ну что, мистер Робертс, мы все уладили?
Робертс встревоженно кивнул, явно не желая подавать голос, собрал со стола бумаги и поспешно запихнул их в кожаный портфель. Бизнесмен то и дело косился на Маклина, опасаясь встречаться с ним взглядом. Наконец Робертс торопливо сунул расстегнутый портфель под мышку, поспешно кивнул Макаллистеру и выскочил вон.
— Чем же я обязан столь приятным сюрпризом, инспектор? Вы пришли сообщить, что я могу продолжить работы в Сайтхилле? Так вы опоздали. Я только что продал дом мистеру Робертсу. Точнее, компании, которую он представляет. Выгодно продал, между прочим.
— Несмотря на то что в доме произошло зверское убийство?
— Именно благодаря этому, инспектор. Покупателя очень интересовали подробности.
Макаллистер ждал вопроса о покупателе и уже заготовил ответ: информация конфиденциальная, предоставить он ее не имеет права. Впрочем, сейчас это не имело значения, потому что инспектор заметил логотип на бумагах Робертса. Установить название фирмы не составит труда.
— Мы нашли ваше имущество, — сообщил Маклин.
— Неужели? — Макаллистер откинулся на спинку кресла, не предложив инспектору присесть.
— Белый фургон «Форд Транзит». Ну, когда-то был белым. Теперь он в основном черный.
— «Форд Транзит»? Я их не использую, инспектор. Мой брат продает «фиаты», я закупаю у него «дукато» по сходной цене. Очень хорошая модель. Мои все на месте.
— Этот фургон скрылся после наезда на человека. Выскочил на тротуар на Плезанс и сбил констебля полиции. Через два дня девушка умерла. Вы помните констебля Кидд?
— Та самая красотка, что была с вами в прошлый раз? Примите мои соболезнования, инспектор. — Фальшь в голосе Макаллистера сделала бы честь любому политикану. — Вы обвиняете меня в причастности к этому инциденту, инспектор?
