— Чем раньше занимался? — продолжил расспрашивать он.
— Окончил Гриннелл по специальности «американская литература». Три года работал штатным автором в «Атлантик». Фрилансил в паре онлайн-журналов. Написал десятка три рассказов и два плохих романа, которые совершенно справедливо не опубликовали. Сейчас болтаюсь в Ол-Мисс
[1], учусь на магистра изящных искусств, пытаясь понять, что делать дальше. А последние пару месяцев таскаю за Мерсер чемоданы и отлично провожу время.
Она добавила:
— Телохранитель, водитель, пиарщик, личный ассистент. И прекрасный писатель.
— Я хотел бы посмотреть твои тексты, — сказал Брюс.
Мерсер взглянула на Томаса:
— Я же тебе говорила, что Брюс всегда рад помочь.
— Хорошо, — кивнул тот. — Когда сочиню что-нибудь стоящее, дам тебе знать.
Мерсер не сомневалась, что еще до ужина Брюс успеет найти в Интернете все, что Томас когда-либо писал для «Атлантик», а заодно и остальные его публикации, и составит свое твердое представление о его способностях.
Им принесли крабовые салаты, и Брюс снова разлил по бокалам шампанское. Он заметил, что его гости пили пока умеренно. От этой привычки ему не удавалось избавиться. Во время любого обеда или ужина, в любом баре Брюс смотрел, кто сколько пьет. Большинство писательниц, которых он развлекал, употребляли мало. А вот мужчины на алкоголь налегали. Кое-кто был в завязке, и с ними Брюс пил исключительно чай со льдом. Взглянув на Мерсер, он спросил:
— А что твой следующий роман?
— Да ладно тебе, Брюс. Я живу сегодняшним днем и ничего не пишу. До начала занятий нам можно побыть здесь еще две недели, и я твердо намерена не написать ни единого слова.
— Умное решение, но не затягивай. Этот контракт на два романа с каждым днем будет казаться все более обременительным. И ты не можешь позволить себе ждать три года до следующей книги.
— Согласна. Но можно мне хотя бы несколько дней отдохнуть?
— Неделю максимум. Послушай, ужин сегодня будет восхитительный. Ты ведь придешь?
— Конечно. Будет вся компания?
— Никто не пропустит. Ноэль, правда, в Европе, передает тебе привет, а остальные очень хотят тебя увидеть. Все читали книгу и пребывают в полном восторге от нее.
— А как Энди?
— Пока не пьет, так что его не будет. Его последняя книга была неплохой и хорошо продавалась. Он много пишет. Еще увидишься с ним.
— Я думала о нем. Такой милый парень.
— У него все нормально, Мерсер. Наша компания все та же, и все предвкушают вкусный ужин.
4
Томас извинился и отошел в туалет. Как только он скрылся из виду, Брюс сразу, наклонившись к Мерсер, спросил:
— Он знает про нас?
— Про нас?
— Ты что, уже забыла? Мы же провели вместе уик-энд. Чудесный, насколько я помню.
— Не знаю, о чем ты, Брюс. Ничего не было.
— Ладно. И про рукописи тоже ничего?
— Какие рукописи? Эту часть своего прошлого я пытаюсь забыть.
— Замечательно. Никому не известно, кроме тебя, меня, Ноэль и, конечно, тех ребят, что заплатили выкуп.
— От меня никто ничего не узнал. — Мерсер отпила вина и тихо произнесла: — Но где же все эти деньги, Брюс?
— В офшоре, набирают проценты. Не планирую их трогать.
— Это ведь целое состояние. Почему ты продолжаешь так вкалывать?
Широко улыбнувшись, Брюс сделал большой глоток.
— Это не работа, Мерсер. Это — я. Люблю свое дело, без него я никто.
— А дело все еще включает в себя халтурки на черном рынке?
— Разумеется, нет. Сейчас за мной слишком многие наблюдают, и, конечно, мне это больше не нужно.
— То есть ты исправился?
— Чист как снег. Я люблю мир редких книг и покупаю даже больше, чем раньше, но все абсолютно легально. Порой мне предлагают что-нибудь подозрительное. Воровство по-прежнему процветает, и приходится признать — соблазн есть. Однако это слишком рискованно.
— В данный момент.
— Да.
Мерсер покачала головой и улыбнулась.
— Ты безнадежен, Брюс. Опытный ловелас, распутник и книжный вор.
— Согласен, а еще никто не продал столько экземпляров твоей книги, сколько я. Как меня за это не любить?
— Я бы не назвала это любовью.
— Ладно. Как насчет обожания?
— Я подумаю. Кстати, насчет сегодняшнего вечера — мне нужно что-нибудь знать заранее?
— Вряд ли. Все будут рады снова с тобой увидеться. Когда ты исчезла три года назад, естественно, возникли кое-какие вопросы, но я тебя прикрыл. Сказал, что у тебя дома, где бы это ни было, разыгралась какая-то семейная драма. А потом ты получила пару предложений о преподавании и с тех пор больше не могла найти время приехать на остров.
— А люди все те же?
— Да, за исключением Ноэль. Возможно, Энди заскочит поздороваться и выпить стакан воды. Он часто спрашивает о тебе. А еще у нас есть новый писатель, который может показаться тебе любопытным. Нельсон Керр, бывший юрист из крупной фирмы в Сан-Франциско. Однажды он заложил клиента, оборонного промышленника, который нелегально продавал военные технологии иранцам, северным корейцам и прочим. Десять лет назад по этому поводу было много шума, но сейчас все уже давно забыто.
— Почему это должно меня заинтересовать?
— Ну, так или иначе, карьера его после этого накрылась, зато он получил кучу денег за информацию. Сейчас вроде отсиживается в укромном месте. Сорок с небольшим, разведен, детей нет, держится особняком.
— Это место так и притягивает изгоев, да?
— Всегда так было. Хороший парень, но молчаливый. Купил удобное жилье рядом с «Хилтоном». Много путешествует.
— А его книги?
— Пишет про то, что знает: международная контрабанда оружия, отмывание денег. Интересные триллеры.
— Звучит ужасно. А как продается?
— Так себе, но у него есть потенциал. Тебе вряд ли понравятся его книги, но, возможно, понравится он сам.
В этот момент вернулся Томас, и разговор переключился на обсуждение свежего скандала в издательской индустрии.
5
Брюс жил в викторианском доме в десяти минутах ходьбы от «Книг Залива». После непременной послеобеденной сиесты у себя в кабинете при магазине он ушел с работы пораньше и отправился домой пешком, чтобы подготовиться к вечеринке. Даже в самый разгар лета Брюс предпочитал устраивать званые ужины на веранде, под парой старых скрипучих вентиляторов и возле журчащего фонтана. Больше всего он любил кухню южной Луизианы и на сегодняшний вечер нанял Клода — настоящего каджуна, прожившего на острове тридцать лет. Тот уже находился в кухне — насвистывал что-то, склонившись над большим медным котлом на плите. Брюс перекинулся с ним парой слов, но понимал, что задерживаться не следует. Повар любил поболтать и, увлекшись, мог даже забыть о еде, которую готовил.
