— Подходящие мне колледжи есть в Стэнфорде, Колумбии и Брауне.
— Ну конечно.
— Я также пошлю заявления в университеты Нью-Йорка, Беркли, Эванстона, в колледж Боудена в Брансуике и…
— И, дайте угадаю, в Университет Тафтса в Медфорде, в качестве запасного варианта?
— Я больше подумывала об Университете Айовы, там интересная программа литературного творчества.
— Я сберег бы его для магистратуры, — заметил он, — разумеется, если вы полагаете, что дорастете до этого в этой маленькой теплице из оплодотворенных стихов и прозы.
— Не слишком ли грубо? — спросила я.
— Мне понравилась первая строчка вашего стихотворения, — сообщил он, меняя тему. — В сущности, в какой университет вы хотите послать его?
— В колледж Смит в Нортхэмптоне
[21].
— Великолепная школа для писателей.
— Так вы одобряете?
— Безусловно. Хотя я не стал бы настаивать на вашей учебе именно там.
— Йен собирается в колледж Амхёрста, если возьмут, — его имя, слегка застряв на языке, соскользнуло с моих губ, — поэтому мы подумали…
— Мы подумали? — уточнил Даллас. — Или он подумал?
Я не смогла ответить на этот вопрос и предпочла промолчать.
— Пообещайте, что не будете безоговорочно соглашаться с тем, что вам будут советовать, особенно если советы будут касаться неоправданно дорогого, переоцененного и бредового залета в Лигу плюща, — попросил Даллас, пристально глядя мне в глаза. — Если, конечно, вы сами не мечтаете к ней приобщиться.
Его слова обескуражили, но одновременно принесли странное облегчение. С момента поступления в Гленлейк я постоянно мучилась, осознавая необходимость выбора будущего колледжа. Хотя просьба не вызвала у меня особого удивления. В конце концов, разве Даллас не появился в нашей школе в ореоле легендарных средних баллов, которые он выставлял самым лучшим и способным, по общему мнению, ученикам?
— Так вы советуете мне не выбирать то, что советуют другие, а выбрать то, что считаете нужным вы?
— То, что будет лучше лично для вас, — усмехнувшись, уточнил Даллас. — Кстати говоря, ваше новое стихотворение определенно представляет ваши способности.
— Однако?..
— Однако в нем не представлены вы сами.
— То есть надо начинать сначала? — огорченно вздохнула я.
— Едва ли, — сказал Даллас и начал по памяти цитировать «Съедобные желуди».
Мое стихотворение.
Что такое орех, как не семя,
Зародыш, способный расти?
Образ дуба, сокрытый в гладкой коричневой капсуле,
Капсуле времени для земного путешествия.
Кто такая девушка, как не деревце,
Тянущееся к небесам?
В поисках воздуха, солнца и влаги,
Она созревает в лесном уединении.
Семя, корень, всход, деревце…
Под моими зубами ломается скорлупа;
Желудевая плоть
Исполнена неведомой сладости.
— Вот это, — заключил он, — ваше видение.
12 октября 1996 года, суббота
Сегодня вечером состоится мой четвертый и последний Осенний бал. Джорджина советует надеть ярко-розовое платье, в котором я танцевала на первом балу, и попросить диджея поставить «Хижину любви» группы «Би-Фифти-Ту-з»
[22]. Именно под эту песню мы впервые танцевали с Йеном. Сильви, главная поклонница и подпевала Джорджины, естественно, поддержала идею.
Если я думала, что мы будем меньше видеть Сильви после ее переселения в другое общежитие, то ошибалась.
Я лично собиралась надеть серебристое платье от «Келвина Кляйна», купленное дома на каникулах. Видимо, от меня ожидают, что я выступлю в стиле «красотки из Калифорнии», особенно по случаю события такого рода. Но ведь нас еще ожидает Зимний бал. Мне кажется, тогда будет более уместно появиться в облегающем наряде с глубоким декольте. Кроме того, серебристое платье будет лучше сочетаться с нарядом Йена, а он вечно ходит на праздники в черном костюме с белой рубашкой. Хотя меня это устраивает. Он выглядит в нем клево и шикарно… впрочем, так он выглядит всегда. Держу пари, что и в ковбойских кожаных штанах Йен выглядел бы как в шмотках от «Брукс бразерс»
[23].
Несмотря ни на что, я с нетерпением жду медленного танца с Йеном, а он наверняка выступит с парочкой фигур из котильона
[24]. Пусть даже это невероятно устарело и в духе Среднего Запада.
3 октября 1996 года, воскресенье
Десять главных причин того, почему все прошло хуже некуда. Худший вечер. Полный отстой.
1. Йен застрял с парнями на «поднятии настроения перед балом», сообщив, что мы встретимся прямо в зале.
2. Они появились все вместе, на полчаса позже, называя друг друга «братанами».
3. Он выдал мне контрабандный стаканчик «Джелло»
[25] из кармана пиджака с таким видом, словно сделал подарок на годовщину.
4. «Джелло» оказался похож на апельсиновый сироп от кашля.
5. В этом платье, слишком детском и блестящем, я выглядела и чувствовала себя какой-то девятиклашкой.
6. Йен в любом случае даже не запомнил, как я была одета.
7. Когда диджей поставил «Хижину любви», Йен пропадал в туалете.
8. Пока мы медленно танцевали под какую-то мажорную балладу, Патрик Моррис решил, что будет весело и, несомненно, супер по-взрослому, схватить Йена сзади за брюки и подтянуть их вверх так, чтобы они врезались между ягодиц.
