— Очевидно, Рой так же быстро раскусил тебя, — небрежно произнесла Кэссиди. — Он спросил меня, не такая же ли я сорвиголова, какой была ты.
Йен поспешно спустился, решив вмешаться. Ему хотелось услышать то, в чем он сам не мог разобраться, — то, что его жена еще, вероятно, скрывала, — однако не мог больше терпеть ни секунды того, как Кэссиди копается в тайнах Энди.
— Не могу поверить, что ты решила ознакомить твою мать с мнением какого-то преступника, — воскликнул он, врываясь на кухню, где Кэссиди и Энди сидели напротив друг друга за столом.
— Доброе утро, папуля, — насмешливо произнесла Кэссиди.
— Много ли ты услышал? — поинтересовалась Энди, взглянув на него скорее с облегчением, чем со страхом.
— Достаточно. Твоя мать вовсе не была сорвиголовой.
— Но она ведь встречалась с Далласом Уокером, верно?
— Это тебе Рой сказал?
— Он сказал мне спросить тебя об этом, мам, — призналась Кэссиди, — вот я и спрашиваю.
Йен посмотрел на Энди, чей полный мки голос сказал, что она не знает, как лучше ответить и стоит ли вообще отвечать.
— Твоя мать имеет полное право не отвечать на личные вопросы, если она этого не хочет.
— Значит, вы оба не против того, что невиновного человека обвиняют в чужом преступлении?
— Я серьезно сомневаюсь, что Рой невиновен, — заявила Энди. — Он определенно продавал наркотики.
— Это еще не делает его убийцей.
— С чего ты вообще вздумала его защищать? — ошеломленно спросил Йен.
— Очевидно, возникают основания для обоснованного сомнения, если сделанный моей матерью браслет обнаруживается на запястье ее покойного учителя, — парировала Кэссиди с ужаснувшей его запальчивостью. — Она пыталась скрыть свою причастность к этой истории, а оказывается, что вращалась в самом центре событий!
В последовавшем молчании Йену показалось, что он слышит каждый скрип, каждый вздох их старого дома. Долго ли еще ждать тех спасительных минут, когда Уитни и Оуэн скатятся вниз по лестнице?
Интимное посвящение, подаренный браслет… Йен хорошо помнил, как Энди носила его, но понятия не имел, что и Даллас носил такой же. Следы Далласа Уокера проявлялись повсюду, словно брызги крови на месте преступления.
— Эту историю я вообще предпочла бы не вспоминать, — тяжело вздохнув, призналась Энди, — тем более с моей дочерью в роли журналистского следователя.
— Ты встречалась с Далласом Уокером?
Пойманная с поличным, не способная солгать дочери, женщина едва заметно кивнула.
— Тот браслет был рождественским подарком, — добавила она срывающимся голосом. — Мне даже жутко подумать о том, что он был на Далласе, когда тот умер.
— Ты изменяла папе?
В семнадцать лет Йен мучился именно этим вопросом и ее кратким объяснением: «Мне необходимо побыть одной». Будучи взрослым, он смирился с собственным незнанием… а теперь вдруг… Кэссиди вот так запросто взяла и спросила…
— Никогда! Я рассталась с твоим папой, решив, что мне надо побыть одной.
— Но у тебя была тайная связь с тем учителем?
— Я совершила ошибку. Хотя тогда понять это было сложно.
— Надо же, а я и не знала, что такое бывает…
— В Гленлейке?
— Допустим, в Гленлейке, — Кэссиди пожала плечами, — или здесь, в Сент-Луисе, да где угодно. Каждый знает того, кто ему нужен. Но обычно это не касается их матерей. И я не знаю больше никого, кто чувствовал бы, что должен помочь все скрыть, как я, удалив фотку маминого браслета с нашего сервера, чтобы никто больше не увидел его и не начал задавать вопросов.
— Господи, — воскликнул Йен, — ты стерла улику?
— Но разве я не имею права любой ценой защищать семью и фамилию Коупленд? Кроме того, его сфоткала внештатная фотожурналистка для местной газеты, так что я не подтасовывала никаких улик. Да и полиция, скорее всего, тоже знает о браслете.
Онемев и теряясь с ответом, Йен открыл буфет, достал кружку и налил себе кофе.
— Спасибо, Кэссиди, — еле слышно сказала Энди. — Мне ужасно не хотелось, чтобы кто-то узнал о моей связи с… ним.
— Но как же это случилось?
— Теперь это может прозвучать как жалкое оправдание, — выдавила Энди, умоляюще взглянув на Йена. — Я была счастлива, встречаясь с твоим отцом. Но Даллас был знаменитым поэтом, и он все время повторял, какая я особенная и талантливая. Я поверила, и каким-то образом мне взбрело в голову, что мы должны быть вместе.
— Он подло совратил тебя, — констатировал Йен.
— И как долго это продолжалось?
— До его исчезновения.
— Ты имеешь в виду, до смерти.
— Когда я услышала, что обнаружили его тело, то логичными версиями мне показались самоубийство или несчастный случай, отягченный приемом наркотиков или алкоголя. И я невольно задавалась вопросом: не могла ли я быть отчасти ответственна.
— Из-за того, что вы встречались?
— У нас возникли некоторые… сложности.
— Это не твоя вина. — Йен слышал собственный голос словно со стороны. — Он был взрослым мужчиной, хоть и засранцем.
— Во многих отношениях он был моложе нас.
— То есть сегодня вы встречались как обычно, а уже назавтра он исчез? — недоумевая, спросила Кэссиди.
— Да, примерно так… Пока не обнаружили его тело, я думала, что он просто уехал, не сказав никому ни слова. Но теперь арест Роя, разумеется, допускает иные варианты.
Йен потягивал кофе, слишком крепкий и пережаренный; должно быть, его заварила Кэссиди, встав намного раньше, чем они. Он с раздражением думал о том, почему Энди не сказала дочери, что рассталась с Далласом до того, как он исчез. Это мог бы быть мелкий, но утешительный факт.
— И что ты почувствовала, мам, когда это случилось?
— Разозлилась. — Голос Энди дрогнул, когда она взглянула на Йена. — Но я совершенно запуталась, и больше всего меня расстраивало, что я вообще запала на него.
* * *
День Энди провела, витая в облаках, хоть и за рулем. Она завезла Уитни на тренировку по лакроссу, потом помчалась в Честерфилд, чтобы успеть посмотреть часть футбольного матча Оуэна, потом вернулась забрать Уитни и заехала домой за Кэссиди: та собиралась провести пару часов с сестрой в торговом центре. Энди в это время отправилась на занятие йогой, пока Йен отвозил Оуэна на детскую тусовку по случаю дня рождения, с ночевкой и лазерными боями. Однако ей никак не удавалось успокоиться и сосредоточиться; она действовала точно на автопилоте, чисто машинально.
Когда Энди вернулась домой, Йен уже отправился на пробежку. Скоро им предстояло пойти в ближайший бар на коктейльную вечеринку, и времени оставалось только на то, чтобы принять душ и привести себя в порядок перед выходом.
