— Мэгги, не надо! — задыхаясь, выпалила она, опрокинув кружку чая в попытке вытащить свои длинные ноги из-под лавки.
Но было слишком поздно.
Взгляд женщины пробежал по восьми наспех написанным строчкам, а затем женщина сложила бумажку и протянула ее Бакстер.
— Мне очень, очень жаль… Стоп, ты улыбаешься! — сказала Бакстер, ничего не понимая.
— Я тут подумала: это стоило бы ему 4 фунта в банку ругательств и щипок за ухо, если бы он был тут.
— Он… написал это тебе? — спросила Бакстер.
— О, скорее всего нет. Никогда прежде эту бумажку не видела.
— Но… — Бакстер была сбита с толку явным отсутствием интереса у Мэгги к страстным любовным признаниям другой женщине со стороны ее мужа. — Ты не… расстроена? Не то чтобы мне этого хотелось…
— Нет, милая.
— И даже не интересно?
— Нет, милая. Что бы это ни было, я уверена, что этому есть разумное объяснение… Я принесу полотенце, — сказала она, показав на пролитый чай и вставая из-за стола.
— Но записка же написана его рукой! — выпалила Бакстер, не в силах совладать с собой.
— О, несомненно.
— Так почему же ты не хочешь знать?
Мэгги рассмеялась и взяла руки Бакстер в свои, чувствуя, что ее подруга нуждалась услышать то, что Финли — это по-прежнему тот мужчина, каким она его считала. Мэгги была рада хоть ненадолго вернуться к нормальности, снова приняв роль матери, которой она была лишена всю прошлую неделю.
— Эмили, если в мире существует единственная вещь, в который я была бы абсолютно уверена… вещь, на которую я бы без промедления поставила свою жизнь… так это то, что Финли любил меня так, как только человек может любить другого человека. — Она крепко сжала ладони Бакстер и улыбнулась. — Ну а теперь… как насчет еще одной кружечки чая?
Глава 8
Пятница, 9 ноября 1979 года
11:10
Кристиан раздраженно простонал.
Он шлепнул себя по лицу, чтобы снова не задремать.
— Не могу выкинуть ту медсестру из головы, — поделился он, пока Финли вез их по Кохрейн-стрит города Глазго, грязная морось пачкала окно, а угнетающие пейзажи навевали мысли о других местах. — Как там ее звали? Меган? Мэнди?
— Мэгги, — буркнул Финли, удвоив количество слов, сказанных им за этот день.
— Мэгги! — Кристиан кивнул. — Конечно. Красавица Мэгги с потрясной задницей!
Финли напрягся, и ему пришлось прикусить язык. Они ехали на адрес, накарябанный на клочке бумаги и закрепленный на страницу потрепанного атласа.
— О-о-о-о-о! Она хороша! — заметил Кристиан, вытаращившись на кого-то на улице, как обычно воспринимая поездку как своего рода городское сафари для извращенцев.
Чаша терпения Финли переполнилась.
— Она — это не просто «потрясная задница»!
Кристиан с удвоенным интересом посмотрел на женщину, мимо которой они проезжали.
— Да не она! — зло выпалил Финли. — Мэгги!
— Ты имеешь в виду… сиськи и прочее? — совершенно не понял Кристиан.
— Да ты полный мудак, в курсе?
— Да что на тебя нашло?
— Ничего.
Вереница автомобилей начала замедляться, подъезжая к перекрестку.
— О! Погоди минутку, — сказал Кристиан. — Я понял в чем дело: она тебе нравится!
Финли ничего не ответил.
— Нравится, ведь так? — молодой парень расхохотался, еще больше разозлив Финли и заработав стремительный удар по почкам. — Извини. Не стоило мне смеяться, — сказал он, потирая бок. — Я просто думаю, что тебе надо сыграть на своих сильных сторонах.
— То есть?
— То есть… если она явится с собакой и белой палкой, то у тебя реально могут быть все шансы, — прыснул Кристиан, за что получил добрый тычок в живот.
Ловя ртом воздух и кашляя, Кристиан согнулся пополам, положив голову на приборную панель так, что лобовое стекло уперлось ему в затылок.
Финли непонимающе перевел взгляд с подголовника, из которого вылетела набивка, на бесчисленные трещинки на лобовом стекле, исходящие из единственного круглого отверстия.
— Фин! — закричал Кристиан, утаскивая напарника вниз, и еще три пули одна за другой прошили металлический кузов патрульной машины.
Прохожие, крича, кинулись врассыпную в поисках укрытия.
Спрятавшиеся под приборной панелью Финли и Кристиан посмотрели друг на друга.
— Вытащи нас отсюда! — крикнул Кристиан.
Приподнявшись настолько, насколько ему хватило храбрости, Финли перевел ручку переключения передач на задний ход. Шотландец вдавил педаль газа, врезавшись в фургон за ними. От столкновения поврежденное лобовое стекло разбилось, и стекло посыпалось на капот и приборную панель.
Стрельба продолжилась, и раздалось еще два металлических хлопка.
— Давай, Фин!
Коробка передач с натугой заскрежетала, колеса снова завращались по мокрому асфальту, и Финли вывел машину из застывшей вереницы автомобилей на другую сторону дороги. На плохо управляемой поврежденной машине они выскочили на тротуар и помчались через площадь Георга, врезавшись в бронзовую статую Томаса Грэма.
Кристиан потянулся к радио, лежавшему на покрытом стеклом полу. Его голова была разбита, из раны текла кровь. Только мужчина поднес приемник ко рту, как увидел, что внутренности центрального устройства бесполезно болтаются с другого конца провода.
— Полагаю, что мы сейчас сами по себе.
— Что ж, мы не можем оставаться в машине, — отозвался Финли.
Он попытался силой открыть покореженную дверь, однако погнутый метал отказывался поддаваться, а дверь со стороны Кристиана была заблокирована постаментом статуи.
— Сюда! — крикнул Кристиан и, воспользовавшись паузой в стрельбе, выкарабкался через отсутствовавшее лобовое стекло, а затем спрыгнул с искрившегося от стекла капота.
Финли последовал за напарником на пустую площадь, окруженную со всех сторон зданиями, после чего полицейские укрылись за деревом. Башня здания городского совета, так похожая на церковную, зловещим предзнаменованием высилась на фоне темного неба.
— Нам нужна телефонная будка! — выдохнул Финли.
— На другой стороне площади, — ответил Кристиан, когда пальба возобновилась. — Что за чертовщина творится на этой неделе? — завопил он, перекрикивая шум стрельбы.
— Карма, — ответил Финли, когда стрелок прекратил стрелять, и посмотрел на напарника так, будто бы указал на него обвиняющим перстом.
— Ай, — засмеялся Кристиан. — Не верю я в это.
