— Мы можем попробовать еще один антибиотик?
— Если инфекция перетечет в полноценный сепсис, все антибиотики мира не спасут его, — твердо сказала Холли — Речь идет о заражении крови.
— Я знаю кое-кого… медсестру. — Бакстер не хотела вовлекать в это дело Мэгги, но сейчас подумала, что забота о Руше могла бы стать той самой долгожданной отдушиной для нее.
— Нет, — повысив голос, сказала Холли. — Послушай, мы подруги, и, вероятно, я все еще боюсь тебя немного больше, чем остальные…
— Кто это меня боится?
— … но ты его убиваешь, — продолжила Холли, не обращая внимания на выражение лица Бакстер. — Руше был готов сдаться властям еще две недели назад. И только твой эгоизм его останавливает.
— Я пытаюсь защитить его!
— Нет, ты пытаешься его удержать, а это не то же самое. Да лучше пусть его упекут за решетку, чем вот это все.
— Ты когда-нибудь была в тюрьме? — снисходительно спросила Бакстер.
— Нет, — признала Холли, когда они выехали из угнетающего окружения Хай-стрит и набрали скорость. — Но я была на кладбище.
* * *
К тому моменту, как они остановились у заброшенного фамильного дома Руше, наступила ночь, но дождь и не думал стихать. Бакстер вылезла из машины и направилась к крутой подъездной дорожке к дому. С момента ее последнего визита установили тяжелую металлическую дверь, первые незамысловатые граффити, напоминавшие черные кляксы, были предвестниками того, что подобные рисунки покроют и остальные поверхности брошенного здания. Холли толкнула укрытую разросшимся плющом заблокированную дверь, которая, к ее удивлению, открылась.
— Я пойду осмотрю дом сзади, — сказала ей Бакстер.
Протиснувшись через мусорные баки, она прошла по дорожке через боковую зону участка и вошла в заросший сад за домом, освещаемый лишь исходившим из пластиковых окон дома Венди теплым свечением. Улыбка облегчения отразилась на ее лице, и женщина пошла по высокой траве. Пригнувшись, чтобы не стукнуться о крышу крыльца, Эмили постучала в иссохшую дверь перед тем, как войти.
Руше выглядел буквально истощенным. Мужчина сидел, облокотившись головой о стену, в маленьком пустом доме. Седая щетина старила его, и в попытке сбить температуру он расстегнул рубашку, обнажив небольшой набор бесчисленных ран.
— Эй, — устало поприветствовал он ее.
Бакстер толчком закрыла дверь на дождливую улицу и нетвердой походкой прошла на оставшееся место, стараясь не наступить на опасные свечи. Она быстро осмотрела пол, устроилась поудобнее и потянулась до руки Руше, которую тут же сжала.
— Ты мудак.
Он засмеялся, держась от боли за грудь.
— Знаешь, что я бы привезла тебя сюда… сегодня… если бы ты попросил? — сказала она, давая понять, что знала о важности этой даты.
Дождь усилился. Не внушающая доверия крыша издавала такие звуки, будто бы вот-вот и она не выдержит.
— Ты и так достаточно натерпелась, — ответил ей Руше.
В другое время она бы сказала, что он даже половины всего не знает… что Волк был все это время прав.
— Холли тут, — призналась она. — В доме. Ты же знаешь, что ты ей нравишься?
Руше не ответил, попытался встать и поморщился от боли.
— Не двигайся, — сказала Бакстер, однако, он пересилил себя и сел ровно, посмотрев ей в глаза.
— Мне так жаль.
— За что?
— За все… За то, что свалил столько бед на наши головы… За то, что стал тебе обузой… За все вот это.
— Эмили? — позвала Холли из сада.
— В доме! — отозвалась Бакстер, подползла и открыла дверь, а после обняла Руше так сильно, как только осмелилась.
— Ты не обуза. Мы проходим через все это вместе. И тебе не за что извиняться… не за что.
Глава 11
Пятница, 8 января 2016 года
17:23
Андреа купила самый дорогой букет в магазине, забыв про то что ей как-то надо уместить его на пассажирском сиденье своего нежно-голубого «Порше». Убрав оскорбительно заезженную карточку «Соболезную», она пошла с ним к входной двери и позвонила в звонок.
Зажегся свет. Раздались шаги.
— Привет, Мэгги, — улыбнулась она, поймав удивленный взгляд женщины.
— Андреа! — воскликнула Мэгги, громкостью как бы возмещая свое удивление.
— Это для тебя.
— Какие красивые. Не зайдешь внутрь, чтобы переждать дождь? — стараясь пронести выкорчеванный сад через дверной проем, Мэгги повела гостью на кухню. Она щелкнула включателем чайника и стала возиться с цветами над раковиной. — На самом деле я думала написать небольшую записку сегодня… выразить благодарность… за твою открытку.
Андреа получила сообщение на работе от мужчины по имени Томас Олклок, которому поручили незавидное задание связаться со всеми многочисленными друзьями и знакомыми Финли. Она не видела наставника Волка много лет, с самого инцидента на вечеринке в честь его пятидесятилетия, но хорошо ладила как с ним, так и с Мэгги, а потому была искренне огорчена известиями о кончине Финли. Она написала невообразимо сердечное послание и вложила его в открытку вместе со своими контактными данными.
Лицо Мэгги, отраженное в темном окне, выглядело озабоченным. Она начала наполнять вазу водой, но потом перекрыла кран. Вытерев руки о кухонное полотенце, она повернулась к своей нежданной гостье.
— Прости меня за такой вопрос, но ты тут как друг… или как репортер?
— Как друг, — искренне ответила Андреа.
Ответ Мэгги удовлетворил:
— Прости.
— Не извиняйся. Я удивлена, что ты вообще пустила меня в дом.
— Ищешь Уилла?
— Да. Он был тут?
— Был. Боюсь, он ушел пару часов назад.
— Как… — Андреа помедлила, понимая, что ее прошлые предательства не давали ей никакого права даже спрашивать. — Как он?
На этот вопрос было сложно ответить. Оглядываясь назад, Мэгги не могла припомнить ни одного дня, когда над Волком не нависала какая-нибудь личная или профессиональная угроза.
— Он Уилл, — пожала плечами она.
Странно, но ответ немного утешил Андреа.
Они болтали и пили чай в уютной кухне. Рассказ о том, что полиция больше не рассматривает смерть ее мужа как безоговорочное самоубийство, сломил Мэгги.
— Кто мог бы желать зла Фину? — потрясенно вопрошала она в слезах.
* * *
Двадцатью минутами позже Андреа вспомнила, что ей нужно было возвращаться. Потянувшись через стол, она взяла руку Мэгги.
— Чем я могу помочь?
