— Боже, — сказал Волк, не более чем Ванита обрадованный тем, что улица кишела копиями его бывшей жены. — Да там их десятки.
— Верно.
— Ни к чему хорошему это не приведет.
— Да, не приведет, — согласилась она. — Ну… удачи.
Волк и подумать не мог, что когда-нибудь будет думать над приглашением покинуть непосредственную близость своего коммандера, но обнаружил для себя, что медлит.
— Есть планы на вечер? — попробовал он. — Я видел рецепт лимонного куриного ризот…
— Коукс… — перебила его Ванита, не сводя взгляд со стекла.
— Джина? — он мягко улыбнулся.
— Выметайся.
* * *
Андреа проверяла исправность звука, готовясь к записи отрывка для своего шоу, когда толпа внезапно возбужденно заревела. Она бросила микрофон своему оператору Рори, искалеченными руками предпринявшему пусть и достойную уважения, но все же безуспешную попытку его поймать, и начала расчищать себе путь в созданной ею же самой блокаде.
Со всех направлений раздавались радостные вопли.
— Вот он! — закричала женщина в чрезмерном восторге.
— Волка из клетки!
Пробиваясь вперед, Андреа заметила, как Волк напряженно бросился к поджидающей его черной машине.
— Уилл! — позвала она, но голос ее затонул в общем шуме. — Уилл!
Она смогла дойти до переднего ряда, который не пускал ее дальше, и увидела, что он на мгновение замер, вглядываясь в возбужденную толпу.
— Извините! — закричала она, локтями расчищая себе путь. — Уилл!
Раздался хлопок двери.
Выскочив на дорогу слишком поздно, Андреа смогла лишь увидеть, как такси сворачивает за угол.
* * *
В личном рейтинге Волка «Кинг энд Кантри» на Оксфорд-стрит имел честь быть десятым лучшим пабом на улице, заполненной модными магазинами одежды (и то только потому, что однажды в «Нэгз Хэд» у него украли пинту). Это, по крайней мере, означало, что место было тихим, без толпы кричащих отвязных пацанов, высыпающих на тротуар, чтобы выпивать на улице как бездомные, от которых те отмахивались так пренебрежительно, словно от надоедливых мух.
Когда на улице стемнело, вся команда собралась в кабинке с липким столом и полом в дальнем углу обшарпанного заведения.
— В «Нэгз» есть пинбольный автомат, — отметил Сондерс.
— Они что, тут клей подают? — спросила Бакстер, оставив половину шерсти с рукава свитера на столе.
— Послушайте, мы тут потому, что это гребаная дыра! — объяснил Волк, слишком поздно заметив владельца, протирающего стаканы за столом рядом с ними. Он поморщился и невинно уставился на потолок. — Он смотрит? — спросил он Эдмундса уголком губ, не смея шелохнуться.
— Ага.
Волк стойко сохранял свою позу.
— Ты же понимаешь, что он не тиранозавр, да? Он тебя видит, — прошептал Эдмундс. — Ладно… Он ушел.
Пока Джо тщетно пытался стереть жирное пятно со своего стакана, Сондерс, полагая, что они там надолго, опустил стопку виски в свежую пинту пива.
Итоги вчерашнего дня, когда они наконец позволили ему заговорить, ошеломили всех.
— То есть… — начал Сондерс, стараясь уследить за ходом беседы. — Карта памяти была не более чем блефом?
— Ага, — ответил Волк.
— А как ты убедил Ваниту отпустить тебя? — спросил Эдмундс.
— Я обратился к ее лучшей черте характера, — невозмутимо проговорил Волк, делая большой глоток пива. — Я сказал ей, что должность комиссара будет ее, если она позволит мне завершить начатое.
— Но… все-таки комиссар? — спросил Джо, уверенный, что ослышался.
— Боюсь, что так.
— Уважаемый господин комиссар?
— Да!
— Но… — сказал Эдмундс. — Разве Кристиан не прибыл на место уже после полицейского?
— Ага, — кивнул Волк.
— Ну так и…?
— Он спрятался в то пустое пространство, — начал Волк. — Он слышит, как констебль Рэндл взламывает дверь и затем спускается вниз, без всяких сомнений думая, что Финли в комнате один. Кристиан выползает из укромного места, ставит доски на место. Затем прокрадывается на первый этаж и выходит через заднюю дверь, пока Рэндл звонит в участок. Он перелезает через заднюю ограду, выходит через соседский сад и «прибывает» на место, тем самым обеспечивая себе железное алиби. Он первый входит в дом, закрывает на щеколду заднюю дверь, тем самым заметая следы… Все просто.
Сондерс покосился на него.
— Можешь еще раз повторить… так на чем мы?
— Нет.
— Как ты… Когда ты узнал? — спросила Бакстер, забыв, что они с ним не разговаривают. Ей было немного обидно, что он не держал ее в курсе событий.
— Я не знаю, — пожал плечами Волк. — Не знаю точно. Но у меня есть свои догадки. — Он помассировал челюсть, которая все еще чертовски болела. — Все дело в ручке.
— Жучке? — заплетающимся языком спросил Сондерс, в котором было уже три «ерша».
— Ручке! Дверной ручке. У него есть привычка, — объяснил Волк, вспоминая, как Кристиан закрывал дверь в свой дом прошлым утром, — поднимать за собой вверх ручку.
— «Привычка поднимать за собой ручку», — повторила Бакстер, явно не впечатленная.
Волк пропустил это мимо ушей.
— Твой полицейский отчет, — продолжил он, обращаясь к Сондерсу. — В нем говорится, что констебль Рэндл был вынужден открывать дверь в дом силой.
— Кто?
— Рэндл.
— Крендель?
— Ради всего святого, Сондерс, переключись на кофе или еще что!
Сондерс расплылся в пьяной улыбке и поднял стакан.
— Что ж, ему пришлось, — сдался Волк и повернулся обратно к Бакстер. — Ну, а когда Финли и Мэгги запирали входную дверь?
— Никогда, — согласилась она.
— И в тот раз не закрывали. Просто ручку подняли… изнутри.
Эдмундс кивнул. Его явно впечатлили открытия Волка: — Да ты его заколомбил!
— А то! — осклабился Волк.
— Однако Коломбо
[7] не прилетало после по лицу, — заметила Бакстер прежде, чем он слишком зазнается.
— Извините, но возвращаясь к комиссару, — начал Джо, возвращая разговор в безрадостное русло. — Зачем ему вообще убивать своего лучшего друга?
