Все заканчивается. Поцелуи, ласки, прикосновения – все. Никольский отстраняется и поправляет пиджак.
– Всего лишь удержаться и не кончить.
А теперь в его глазах вызов, который я не могу не принять.
– Справишься?
– С большим удовольствием, – улыбаюсь я.
Я отправляюсь переодеться и в номере на кровати обнаруживаю две небольшие коробки. Сначала я напрягаюсь, слишком много неприятных сюрпризов – пропавший мобильник тому подтверждение – было в последние дни. Но внутри всего лишь платье и туфли. Красивого темно-фиолетового оттенка, очень легкие и в то же время элегантные. Мне в голову вдруг приходит опасная мысль: кажется, платье выбирал Олег. А еще в это хочется верить, и я злюсь.
Злюсь на себя за физическое влечение, с которым не способна справиться. На Никольского и Долгих за игры в то время, как я каждый день борюсь с темнотой вместо памяти. На проклятую иронию судьбы, в ответ на взрыв лишившую меня воспоминаний. Едва я оказываюсь вдали от чувственных ласк, я чувствую сильную ярость, удивительным образом граничащую с обидой.
Для них все это игра. Веселье. Секс – оплаченный, причем. Порой кажется, что даже моя амнезия доставляет им куда меньше неудобств, чем они пытаются показать. Более того – она привносит в отношения перчинку.
И это бесит. Пока я изо всех сил барахтаюсь, они забавляются и удовлетворяют собственные потребности.
Чем дольше я кручу все это в голове, тем больше раздражаюсь. Эмоции после возбуждения и наслаждения на пляже утихают, оставляя опустошенность и разочарование. Я все еще чувствую на себе руки Никольского, но это воспоминание не приносит ни тепла, ни удовольствия.
Прежде, чем одеться, я долго стою в душе. Наверное, я опаздываю, но плевать – если бы было критично, в дверь моего номера бы уже барабанили в две руки.
До красноты я тру мочалкой кожу, трижды промываю волосы, но только закутавшись в полотенце и глядя на раскрасневшиеся щеки в зеркало, я вытаскиваю пробку и бросаю в мусорку. Это иррациональный, истеричный протест.
Я не строю иллюзий: победить в игре не получится. Это и есть та самая ихигра: они прекрасно знают, что у меня нет ни единого шанса, но, чтобы получить удовольствие от партии, настойчиво убеждают, будто этот шанс есть.
Следом за игрушкой летят и платье с туфлями. Из шкафа я выуживаю светлые широкие джинсы, белую майку и сабо. Понятия не имею, что делаю. Протестую? Выйду вот так, одетая совершенно неподобающе для вечера в городе? Или не выйду вовсе…
Как только эта мысль появляется, то уже не отпускает. Я хватаю рюкзак и выскальзываю из номера. Хорошо, что в отеле несколько выходов. После этого вечера Олег с Данилом, вероятно, поставят у каждого по соглядатаю, но сейчас мне никто не мешает послать их к черту.
***
До сегодняшнего вечера волны темной воды с шапкой из белоснежной пены меня успокаивали. Сейчас, глядя на беспокойное море, я вспоминаю кошмар и ежусь от ледяного ветра. Ему неоткуда взяться здесь, в бухте, между скал. Но я все равно чувствую себя героиней унылого триллера, в котором ничего не происходит, но тревожная музыка то и дело пытается нагнетать.
Рядом, на песке, валяется распотрошенная косметичка – та, которую отдал Никольский. Я раз за разом принюхиваюсь к якобы своим духам, пытаясь вытащить из недр воспоминания, но безуспешно. Запах кажется смутно знакомым, но он определенно не мой.
А еще в косметичке я нахожу небольшой силиконовый браслет. Похожий на те, что выдают в отелях или на вечеринках. На нем нет логотипа или названия, только лаконичный узор из геометрических фигур. Еще одна задачка? Ключ к разгадке? Ничего не значащий мусор?
Между шумом воды я слышу шаги. Едва уловимые, неторопливые. Удивительно, но я даже не боюсь, словно чувствуя, кто именно решился нарушить мое уединение.
– Каждый раз, когда я думаю, что ты уже не сможешь меня удивить, – говорит Олег, садясь рядом. – Ты разносишь в пух и прах эту уверенность. Что случилось? Что такого сделал Никольский, что ты сбежала?
– Как будто вы не обмениваетесь впечатлениями.
– А если скажу, что нет, ты поверишь?
– Нет.
– Хорошо, тогда я перефразирую. Что не заметил Никольский, занятый удовлетворением основных инстинктов?
Я не собираюсь рассказывать о переживаниях, но с губ сами собой срываются слова:
– Мне снился кошмар.
– О взрыве?
– Нет. О воде. О том, как я захлебываюсь и погружаюсь все глубже и глубже. Странный кошмар, какой-то очень смутный, обрывочный. Как сцена из книги, которую ты прочла и проиграла в воображении, но никогда не видела вживую.
– Может, что-то из детства? Такое бывает. Давние страхи.
Я качаю головой.
– Нет, я не боюсь воды. И уверена, что никогда не тонула.
– Сцена из фильма? Может, тонул кто-то на твоих глазах. Порой мы даже не помним, что привело к той или иной травме.
– Может быть. Что это?
Я протягиваю браслет.
– Это из отеля?
– Из клуба.
– Что за клуб?
Олег хмыкает, задумчиво глядя вдаль.
– Ты снова сбежишь, если я расскажу.
– Я уже ничего не боюсь.
– Тогда почему сбежала?
– Не люблю играть в игры, исход которых предрешен.
– Думаешь, у тебя не было шансов?
– Вы бы мне их не оставили. Нет честного способа победить в этой игре.
– Считаешь, ты настолько безвольна?
Я смотрю на Олега, пытаясь понять, насколько он серьезен. Но, кажется, хотя бы сейчас Долгих не издевается.
– Давай будем друг с другом честны. Есть вы – двое привлекательных мужчин, умеющих обращаться с женщинами. Есть биологические механизмы. С ними сложно спорить, даже если голова этого очень хочет. Если создать нужную атмосферу и умело воздействовать на клитор – тело получит оргазм вне зависимости от желаний хозяйки. Слово «нет» вы не приемлете, а физически продемонстрировать нежелание не позволит биология. Это даже не игра, потому что в игре все же бывает победитель. Это просто прелюдия.
– Но ты нашла довольно красноречивый способ сказать «нет», – замечает Олег. – Я, конечно, отследил тебя по камерам. Но немного понервничал.
– Извини, – равнодушно пожимаю плечами.
– Знаешь, почему мне нравятся такие отношения?
– М-м-м?
Стараюсь не показывать любопытства. Этот вопрос я задавала еще в самом начале, и с тех пор никаких новых мыслей на этот счет не появилось. Почему мужчине обычной ориентации может нравиться такая форма сексуальных отношений? Кто в здравом уме согласится делить девушку с другом, да еще и платя ей такие деньги?
