– Прости меня. Я не должен был так с тобой говорить. И мне не следовало требовать от тебя чего-то сверх контракта.
От неожиданности я теряю дар речи. Серьезно?! Алина и впрямь пошла в эскорт? Господи!
– Я еще не встречал девушку, которая мне бы так понравилась. Но я уважаю твою позицию. И да, моя попытка изменить договоренности была некрасивой и по отношению к Олегу. Мы хотим предложить тебе еще одну поездку через две недели. Условия те же, оплату поднимем вдвое. Клянусь, только море, вечеринки, шопинг и секс.
Решение созревает мгновенно. Не знаю, куда Алина вляпалась, и все еще считаю это ее личным делом, но хочу проверить, кто такой этот… безымянный мужчина.
Хорошо, что я давно научилась притворяться сестрой. Я пишу на листе из блокнота адрес емейла, свой номер и протягиваю ему.
– Скинь контракт, почитаю.
– Там ничего нового, можешь быть спокойна.
– Буду, когда увижу своими глазами. Не потеряй телефон, я поменяла номер.
Когда Алина вернется и узнает, то меня убьет. Но я уже успею разузнать, до чего опустилась моя темная копия.}
– Все очень просто, – слышу я в реальности. – Ты куда-то ехала, Никольский догнал тебя и столкнул вниз. Но не справился с управлением и полетел следом.
– Поздно, – губы с трудом слушаются. – Я звонила твоему отцу. Он знает, что ты убил Алину.
Я блефую, Олег понятия не имеет, до чего мы додумались. Но единственная надежда – это что в Роме возобладает разум. Призрачная, почти невесомая надежда. Я чувствую его страх, животный ужас.
{Алина пропала, теперь я знаю это точно. Последняя геометка – отель в Италии. Однажды ночью ее телефон просто замолчал навсегда.
Отель принадлежит Олегу Долгих. Еще одно знакомое имя: в контракте я его уже встречала.
Сестра уехала с ними, и там же пропала. Или уехала, отгородившись ото всех, или… я не хочу об этом думать. Но не могу сделать вид, будто ничего не знаю и просто признаться Данилу, что я водила его за нос, изображая Алину.
Мне надо попасть в отель.
Пусть я буду параноиком, паникершей и пересмотревшим детективных сериалов младшим сержантом, зато буду знать, что с сестрой все в порядке.
– Алина? – раздается голос Никольского, когда я ему звоню.
– Я хочу поехать с тобой.
– Это замечательно. Я рад. И Олег будет рад. Мы по тебе скучали.
– Есть один нюанс, я потеряла загранпаспорт. Нужно время, чтобы получить новый.
– Это не проблема. Тебе нужна помощь?
– Я справлюсь, спасибо.
У меня в руках ее российский паспорт. Храни господи нищую раздолбайку-сестру, пожалевшую денег на паспорт с биометрией. Восстановить обычный будет намного проще.
– Тогда напиши, как будут готовы документы. Я пришлю билеты на круиз.
Почти получилось. Дело за малым: попасть в отель, откуда в последний раз выходила в сеть Алина.
И как-то пережить контракт.
Во что я ввязываюсь?! Как можно убедительно сыграть опытную эскортницу, если твой сексуальный опыт состоит в буквальном смысле из двух раз в далеком студенческом прошлом?!}
– Никто не хотел ее убивать. Но твой сестра – та еще сука. Если бы она молча сосала, а не пыталась тянуть из всех, кому давала, бабло, сейчас сидела бы в тепле и разрабатывала жопу за большие деньги.
– Если Алину еще можно списать на несчастный случай, нас не получится…
– Да ты что-о-о?!
Щелкает ремень. Я чувствую приступ паники и судорожно хватаю ртом воздух.
– Ну вот, теперь придется тебя отпустить. Ты серьезно? Мне плевать, на что вы спишете Алину. Пока будут разбираться, я уже свалю. Десять лямов, которые я у нее отжал, не так уж много, но хватит, чтобы получить новые документы и залечь на дно. Я бы так и сделал, если бы не ты… сначала я и впрямь подумал, что сучка выжила. Даже травма головы сходилась. Близняшка… как иронично! Две сестрички-шлюшки, обе не брезгуют групповушкой. Туда вам обеим и дорога, жаль, нельзя отправить следом за вами отчима…
– Ну почему же нельзя? – раздается холодный, полный сдерживаемой ярости, голос Олега. – Попробуй, отправь.
{– А можно мне покапризничать? – спрашиваю я, стараясь не думать, какие ощущения рождают неторопливые откровенные ласки Олега.
– А это разве не твое любимое занятие?
В такие моменты особенно сложно притворяться сестрой. Когда сил едва хватает на то, чтобы дышать, нужно еще помнить об образе. Порой кажется, я уже не отличаю игру от реальности и не хочу, чтобы она заканчивалась. А порой вою от тоски, потому что чужая жизнь оказывается мне не по плечу.
Очень сложно. Очень страшно.
Очень откровенно.
– А по-моему, я была хорошей девочкой все это время.
Он смотрит своими колдовскими глазами, в которых я тону. Они подернуты дымкой возбуждения, и я впервые в жизни чувствую эйфорию от власти над мужчиной.
С Никольским такого нет. С ним я помню, для чего весь этот спектакль.
– А платят тебе, чтобы ты была плохой.
Он входит в меня, распаляя и без того пылающий внутри огонь.
– И что ты хочешь?
– Хочу в тот отель, где мы были в прошлый раз. Хотя бы на пару дней… очень понравился.
– Нет, – отрезает Олег.
Он сжимает мои волосы и тянет, заставляя выгнуться. Языком обводит затвердевший сосок.
– Почему?!
– Потому что я так сказал. У нас другой маршрут. Ты здесь не для того, чтобы выбирать места для отдыха.
Бесит, что я чувствую обиду от этих слов. Бесит в принципе тот факт, что равнодушие Олега, то, как он смотрит на меня – на Алину, игрушку, которая получает деньги за то, чтобы ему было хорошо. Для меня удовольствие в постели с ним – половина вселенной, а для него мое удовольствие лишь дополнение к своему.
Мне нужно попасть в отель.
Возможно, получится через Никольского, но если нет…
Хорошо, что я выбрала именно эту профессию. Появляется столько специфичных знаний, которые можно использовать в своих интересах…}
Я должна взять себя в руки и помочь Олегу, но очень сложно вернуться в реальность, когда голова раскалывается на тысячи кусков от вернувшихся воспоминаний. Машина опасно балансирует на самом краю пропасти, одно неловкое движение – и я покачусь вниз, неизбежно в итоге разбившись о камни. Дрожащей рукой я отстегиваю ремень и успеваю вылезти буквально за пару секунд до того, как с жутким грохотом и скрипом, пикап скатывается вниз. Некоторое время, там, где склон пологий, он юзом едет по влажным камням, а потом срывается в пропасть. От взрыва двигателя закладывает уши, а волной меня откидывает на Никольского, без сознания лежащего на земле.
