Проверил на всякий случай, не спустилась ли невеста к ужину. Я бы тогда тоже пришёл как ни в чём не бывало – но, похоже, Люсьенда оттягивала, надеялась на меня надавить. Ещё и сидела в своей башне, даже до сада не дошла.
Что ж. Могу и к ней прийти, конечно. А там уже по обстоятельствам. Жаль, что этот артефакт нельзя просто захватить – так, как Лунный. Приходится терпеть выбрыки вредных эльфиек.
Стемнело, день завершался, и терять его не хотелось. Тайными ходами я направился в башню. Для начала проверю, кто чем занят.
На развилке не устоял. Сперва гляну на Траверту. Просто удостоверюсь, что она у себя.
Видеть её хотелось почти невыносимо.
Просто посмотрю.
А потом уже займусь обязанностями.
Тихо приблизился к потайной двери. Возле неё разливался едва уловимый аромат, на который мой нос стал слишком бурно реагировать.
Почему он раньше казался мне невнятным? Такой яркий, сильный запах чистой девственности, от которого кровь отчаяннее забурлила по жилам.
Губы, руки вспоминали прикосновения, поцелуи.
Я с трудом заставил себя остановиться. Прижался лбом к холодной каменной кладке.
Запах Траверты был так силён, так желанен, что я не сразу уловил ещё один.
Посмотрел в незаметный глазок…
От увиденной картины в груди зародился глухой рык – видимо тот самый, доставшийся мне от дальнего предка-оборотня!
***
Траверта Эсмаилья
Поддержание связи с живьюнами вымотало. До чего это сложно, оказывается! Не даром специалисты по нескольку лет учатся. А у меня и специализация иная, и в храме Эрно я не так давно…
Пытаясь состыковать всё, что узнала, я прилегла отдохнуть.
Живьюны снова замечали в коридорах и потайных ходах смазанные тени. Я почти не сомневалась: это дроу Наррана. Наблюдают, меняют следящие артефакты. Которые, правда, никак не удавалось разглядеть.
Что-то маленькое, но что? Знать бы, научиться различать. От мысли, что подобное подсовывают и в наши комнаты, когда никого нет, становилось совсем неуютно.
Также мои череночки нашли несколько ближайших выходов из дворца. Только как туда добраться, если в любом месте может лежать следилка или поджидать кто-то из Ночных? Не оборотни, так дроу.
Возможно, я не на то потратила время и единственный шанс. Возможно, имеет смысл открыться Люсьенде? И просить её помощи? Только второй раз за обувью нас уже никто не отпустит.
Удерживать внутри артефакт становилось всё сложнее. Я должна была всего лишь его перевезти!
Мне бы что-нибудь магическое скрыться от чужих глаз. Только где раздобыть ингредиенты? Даже если живьюны найдут магический склад, мне туда не добраться.
Углубившись в свои мысли, я не сразу поняла, что снова слышу шорох отодвигаемой двери. Потайной!
Вздрогнула, открыв глаза.
Ко мне опять кто-то пробирался…
Тонкий звон. Запах того самого порошка.
Я попыталась вскочить, но Грантер оказался быстрее. Мгновение, росчерк в пространстве – и вот он уже склонился надо мной.
Глаза светились красным, губы недовольно изгибались. Дроу был зол. Очень зол.
Не к месту вспомнились страшилки об их жестокости.
– Ты почему не сказала, что не из свиты невесты? – прошипел он.
Узнал! Когда? От кого? По разговору с сестрой мне не показалось… В курсе ли она? Или он сам выяснил, решил исправить прокол?
– Ты не спрашивал, – отозвалась я.
Попыталась подняться, но он не отпустил. Навалился вдруг сверху, придавил меня к кровати всем телом. Я задёргалась, и в этот миг твёрдая, сильная рука легла на губы. В рот скользнуло, полилось что-то кисло-приторное.
Дроу всё удерживал меня, я замычала, пытаясь увернуться, но руки и ноги буквально пропитывались слабостью. Мне не был знаком этот вкус, могла только догадываться, что меня пытаются обездвижить. Что ещё? Заставить говорить правду? Или?
Жидкость всё вливалась, я старалась удержать её, не глотнуть, но несмотря на моё сопротивление несколько капель просочились по горлу.
– Передала? – тихим, пугающим голосом продолжил допрос злющий дроу.
Я кивнула.
А говорят, они там женщин чтут!
Впрочем, говорят также, что с врагами безжалостны… будь то хоть женщины, хоть дети.
Изловчившись, я дёрнула головой, выплюнула всю скопившуюся гадость прямо на него.
Ночной увернулся, так что капли пролились не на лицо, куда я метила, а на рубаху тёмного болотного оттенка.
Язык начал неметь, внутри нарастал жар.
Кажется, на магическую дрянь откликнулся мой артефакт!
Я в ужасе прислушалась к себе, не представляя, чем это чревато.
В голову остро вонзилась мысль о яде и не желала меня покидать.
Пора признаться себе: я не справилась. Нужно смотреть правде в глаза: выхода нет. Мне не сбежать. Не сохранить артефакт…
Перед помутневшим взглядом маячила кривая ухмылка дроу. Он распахнул мой халатик, обнажив грудь. По плечам резануло смесью жара и озноба. Внизу живота скрутилось, напряглось.
Он что же, ещё и возбуждающего подсыпал? Или это действие артефакта такое?
Понятия не имею, во что может вылиться столь длительное ношение артефакта Жизни в себе.
Через силу, словно преодолевая слои воды, которая делалась всё более вязкой, я попыталась сопротивляться. Оттолкнуть его. Но ничего не вышло.
Его руки коснулись груди, и с моих губ сорвался стон.
Нужно крикнуть. Позвать на помощь. Только язык всё ещё не повиновался мне.
Грантер принюхался. Будто даже с некоторым удивлением.
– Хм. Какая ты сладкая, оказывается, – шепнул на ухо.
Чуть приподнялся, желая освободиться от брюк.
И в этот миг его буквально смела дикая, неистовая волна.
Только после того, как он отлетел куда-то вверх и в стену, я обнаружила, что дверь потайного хода полностью распахнута.
А надо мной с искажённым лицом застыл Нарран де'Лавр.
Губы плотно сомкнуты. Ртутные глаза метают молнии, и в них столько ярости, какой-то необузданной страсти, граничащей с безумием.
Хотелось сжаться, спрятаться, но я по-прежнему не могла шевельнуться.
Нарран что-то рыкнул в сторону брата – нечленораздельное, но вполне опознаваемое.
Все мои чувства странным образом обострились. Я ощущала обоих дроу, и ещё эльфов за стеной – те волновались, чуяли неладное.
В груди пульсировало.
