Ого! Я уважительно глянула на спутника: не многие умеют заправлять машины энергией, хотя огонь, пожалуй, один из самых доступных способов.
Эльф легко соскочил со ступеней, и я тоже выбралась немножко размяться.
– У меня на одном тыльном месте скоро синяк будет от тряски, – хмыкнула.
– Плата за свободу, – усмехнулся Руот, не напоминая, что могло быть намного хуже.
Приблизился к кострищу, присел, поковырял палкой. С удовлетворением кивнул, обнаружив несколько угольков.
– Отлично.
Надел перчатки, вытянул руки над угольками и прикрыл глаза, явно творя внутри себя заклинание.
Чтобы не мешать, я чуть отошла. Осмотрелась, пытаясь по следам определить, насколько большой отряд. Похоже, восемь оборотней и двое дроу. Точнее, следов дроу практически не было заметно, но мой артефакт впитывал лёгкий, едва уловимый флер.
И ещё… будто бы место сражения. Или скорее нападения.
Чуть нахмурившись, я присмотрелась к примятой траве, каплям крови. Не отходя далеко, немного расширила зону своих исследований.
– Нашла что-нибудь? – крикнул Руот, видимо, завершив своё занятие.
– Ох… иди сюда!
Из-под куста в ближайшей яме виднелась рука. Смуглая, тёмно-серая девичья рука.
Руот в несколько широких шагов приблизился. Остановился.
– Дроу? – нахмурился.
Я пожала плечами.
– Убираться бы нам отсюда, – пробормотал эльф, тем не менее наклоняясь.
Рука сжалась, сгребла пятернёй горсть земли. Раздался стон. После девушка дёрнулась в попытке ползти.
– Мы не можем бросить её здесь… – я глянула на спутника.
– Если тут стояли наши преследователи… что у них стряслось?
Я осторожно присела. Руотаний отогнул ветви куста.
Девушка была завёрнута в плащ – очень напомнивший мне походные плащи Лунных. Тонкий, прочный, тёплый, камуфлирующий. Их ещё эльфы такими снабжали.
Но он сбился, открыв шею, простую тканую рубаху и большую рваную рану на плече.
– Её укусили! – воскликнула я.
– Оборотень укусил дроу? – поднял брови Руот. – Средь бела дня? Когда у дроу Лунный артефакт?
– Мы не можем бросить её тут! Она же… умрёт, если оборотень не вернётся запечатлеть связь!
Мужчины после укусов выживали, но сами становились Лунными. Женщины – почти никогда. Разве только оборотень не признавал в ней истинную.
– А если вернётся? – хмуро спросил мой спутник.
– Мы будем уже далеко? – неуверенно предположила я.
Почему-то перед глазами всплыло лицо Люсьенды.
«Ты знаешь, что должна делать».
Я качнула головой, отгоняя навязчивые мысли.
– Ты знаешь, что важнее, – словно вторя видению в голове, произнёс Руот.
– Во мне артефакт Жизни. Так что может быть важнее жизни? – тихо отозвалась я.
– Знаешь её? – спросил.
Я всмотрелась с той стороны, откуда было видно лицо.
Лоб покрылся испариной, глаза лихорадочно метались под веками, тёмные волосы рассыпались по земле, а зубы сжимались, искусывая губы. Всё тело девушки горело в лихорадке.
– Нет, – качнула я головой. Она была мне абсолютно незнакома.
Руотаний несколько мгновений смотрел на меня. После наклонился, поднял девушку, пытаясь обернуть получше в плащ. И понёс к нашему «кузнечику».
– Глянь в мешке, должны быть целебные бальзамы, – попросил, усаживая её на моё кресло.
– Я не могу её лечить, Руот…
Он бросил на меня взгляд, и я поспешила объяснить:
– Артефакт Жизни! Оборотни приходят к нам со своими истинными, и именно артефакт помогает им обрести потомство от пары. Если я стану лечить её, могу навсегда привязать к укусившему… и едва ли это то, что нужно обоим. По-хорошему, мне бы вообще подальше держаться.
– Подальше не получится. Садись тогда за управление, а я сделаю, что смогу. Укус свежий, есть надежда, что обратим.
В двухместной кабинке мы ужались кое-как.
– Что же заставило оборотней бросить её? – пробормотал Руот.
– Зов Лунного артефакта? – предположила я.
Эльф помрачнел:
– Тогда на нас открыта серьёзная охота.
– Куда уж серьёзнее, – хмыкнула я, берясь за рычаги управления.
Прыгать тут было некуда, и я задала направление, в режиме обхода препятствий.
«Кузнечик» тяжело зашагал, пригруженный лишним весом.
– Что происходит во дворце, видишь? – спросил Руот, протирая рану девушки каким-то снадобьем.
Стараясь не отвлекаться от дороги, я настроилась на живьюнов.
– Что это?
От жёсткого, холодного голоса Гельри даже мне тут, вдали, стало не по себе.
– Смотри-ка!
Рука потянулась ко мне… не ко мне, к черенку, конечно же.
– Знаешь, что это?
Рядом возникло лицо её брата. Грантер присмотрелся, пожал плечами.
– Живьюны. Эльфийские шпионы. Нам совсем недавно удалось установить, что они такое.
– Какая-то облезлая ветка. Ты уверена?
– Уверена!
Рывок, бросок, и живьюн летит в пламя камина. Мне почти физически передалась его боль – и кажется, последняя картинка, которую он успел увидеть и отправить.
– Собирайся, – сквозь треск огня донёсся голос Гельри. – Пока Нарран тут мечется, ты догонишь эту оргову эльфийку и притащишь ко мне!
21
Нарран де'Лавр
– Что с оборотнями? – Аммарен неуловимо отделилась от стены и поравнялась со мной.
– Ты заметила?
Подруга лишь кивнула, и я отозвался:
– Слишком неспокойны последнее время. Боюсь, придётся использовать Лунный артефакт. «Незаметные» жаловались, что плохо слушаются. Ещё не хватало из-за этого потерять Траверту.
– С чем связано?
– Понятия не имею.
«Срочно!» – вдруг вспыхнула метка на руке, передавая послание от Слоу.
Мы переглянулись и не сговариваясь бросились в кабинет дознавателя.
Портал доставил нас туда через несколько секунд.
– Что? – рявкнул я, приближаясь к столу.
– Похоже, они прошли стену.
– Как?!
– Обманка. Иллюзия. Издалека – наши подозреваемые, их даже попытались задержать. А вблизи устроили такой фейерверк, что вся окрестная детвора сбежалась поглазеть.
