Ещё несколько дней назад я была на той же стороне! Пока не заглянула в ртутные глаза. Пока он не вырвал меня из лап оборотней. Пока не отпустил, когда я была полностью в его власти!
И теперь… так хотелось оправдать его! Найти какой-то иной способ решения вопроса!
Руот ждал ответа, и я горько усмехнулась:
– Сторон не так много, правда? Мы в Храме всегда были на стороне жизни. Принимали всех, кто к нам обращался – даже будь то Лунный или Ночной.
– К сожалению, эти времена прошли, – жёстко отозвался Руот. – Если бы Ночному для чего-то не понадобился ребёнок, у нас не было бы шанса даже на такой непрочный союз.
«Для чего-то»… Я передёрнулась от того, как это прозвучало.
– Тебя тоже тянет к нему? – тихо спросил Руотаний.
Я промолчала, и он добавил:
– Это всё действие артефакта. Ты должна понимать. В природе артефакта соединять несовместимое, дарить жизнь там, где это, казалось бы, невозможно.
Да. Это всего лишь действие артефакта. Через два дня мы будем в Лемиде, и я освобожусь. И не стану больше вспоминать о его глазах и губах…
– Он куда-то поехал. По-моему… за нами, – отозвалась тихо.
Руотаний напрягся.
– Ещё и со своей дроу… Аммарен, кажется. Она была с нами за столом.
Я не понимала, кто она такая. Любовница? Тоже какая-нибудь родственница? Но её присутствие почему-то злило. Хотя Руотанию я этого, разумеется, не показывала.
– Мы пока не разобрались, кто они друг другу, – отозвался эльф. Наши мысли, похоже, перекликались.
Машина продолжала шагать по лесу, маневрируя меж деревьями. Дороги остались далеко позади, чаща становилась всё непролазнее. Зато сверху смыкались своды крон, и я надеялась, что никакой «светляк» нас не засечёт.
Стемнело. Лас наполнился неприятными, мрачными тенями. Подозрительными шорохами. Но мы не включали фары, чтобы не привлекать к себе внимания.
В небе время от времени проносились «бабочки» и «стрекозы», даже мелькнула пара боевых «шмелей».
«Кузнечик» топал всё медленнее. Какое-то время я пыталась его вести, но заряда явно не хватало.
Руотаний прошипел сквозь зубы что-то неразборчивое.
– Придётся сделать привал, – сообщил.
Вытащил небольшой серебристый амулет.
– Ого! – обрадовалась я.
Эльфы всегда оставляют в лесах «страж-деревья». Когда мы ездили за образцами, тоже останавливались под ними. Они дают тепло, защиту и скрывают от врагов.
– Думаешь, дроу не знают про «стражей»? – протянула с сомнением.
– Если о дереве узнал посторонний, оно перестаёт быть «стражем», – глянув на меня, объяснил Руот.
Хм, я и не знала. Впрочем, в мирное время это было не настолько актуально.
– Есть! – шепнул эльф.
Амулет сверкнул и сделался зеркальным, вытянувшись в одном направлении.
Дерево нашлось недалеко. И всё равно мне казалось, «кузнечик» до него не дотопает. Он скрипел пошатывался, даже после того, как мы с Руотанием вышли и стали шагать рядом.
Последние метры его пришлось буквально подпихивать – и магией, и банальной физической силой.
Но вот последние судорожные рывки – и наша машина замерла у самого края защитного полога.
Внутри, под пропитанной специальной магией кроной накрыло даже некоторое умиротворение.
Здесь было тепло и как-то надёжно. Никто снаружи не заметит нас – если только не будет идти целенаправленно.
Пока я разводила огонь, Руотаний притащил незнакомку. Уложил на землю. Достал из своего мешка несколько сухих листков и фляжку с водой, к которой мы время от времени прикладывались весь день.
– Надо будет наполнить, – шепнул, наливая остаток в небольшую походную пиалку.
Изрядная доля воды ушла на нашу укушенную, но мне не хотелось искать ручей ночью. Руот, похоже, придерживался того же мнения.
Погруженные в пиалку листки размякли, сделались больше. Эльф протянул один мне, второй сжевал сам.
Питательное блюдо из дорожных запасов от голода показалось в два раза вкуснее.
Умостившись подальше, через костёр, я с улыбкой глядела, как Руотаний подсунул девушке под голову свой мешок. Склонился, пытаясь покормить её разжиженным «пайком».
Усталость взяла своё, тело всё ещё пошатывало и казалось, земля подскакивает подо мной в такт «кузнечику», на котором мы весь день ехали.
«Страж-дерево» скрадывало лесные звуки, и я даже не сразу поняла, что костёр перед глазами сменился совершенно другим костром, который я тоже видела будто лёжа на земле.
– … нашли её, – звучал голос – знакомый, человеческий.
Кальвер! Тоже из тех, что были за столом – единственный в свите Ночного человек.
Похоже, пока я отвлеклась и не следила за живьюном, Нарран и Аммарен успели встретиться с его отрядом. И сейчас тоже сидели у костра – где-то в этом же лесу. Возможно, совсем недалеко, а может быть, уже совершенно с другой стороны.
Озноб побежал по спине, я напряглась, даже проснувшись. Прислушалась.
Кого? Кого нашли?!
23
Нет, кажется, речь не обо мне. Они продолжали спокойно сидеть, беседовать, не спеша никуда бросаться. И я прилегла обратно, прислушиваясь, присматриваясь.
Так вдруг захотелось прикоснуться к его жизни. Разгадать, что скрывается за этим образом страшного Ночного, который заставил трепетать весь наш мир.
Ведь я видела его вблизи. Помнила его поцелуи. И он не показался мне бесчувственным и безжалостным.
– Я обещал отпустить тебя, если понадобится, – отозвался Нарран. – И сдержу слово.
– Я ценю это, – отозвался Кальвер, чуть склонив голову. – Но думаю, уже бессмысленно. Их нигде нет. Мы всё обыскали.
– Они могли спрятаться у эльфов, – подала голос Аммарен, которая сидела рядом с Нарраном на поваленном бревне.
Они обо мне? Или ищут ещё кого-то? Очень странно, я даже попросила живьюна повторить. Но он смог только воспроизвести самую первую услышанную мной фразу: «Думал, это она. Но выделенные тобой дайтэ прочесали всё. И не нашли её».
– Что ты знаешь о Кальвере? – прошептала я, глядя на Руота через костёр.
Там, у другого костра, начался поздний ужин – не в пример вкуснее и наваристее нашего, и разговор затих.
– Ты что-то услышала?
– Не могу разобраться. То ли он ещё кого-то ищет. То ли речь всё-таки обо мне.
– Дроу поймали его, когда он был совсем мальчишкой. Отдали Наррану в качестве пленника.
– Он не похож на пленника. На друга скорее. И… Нарран сказал, что обещал отпустить.
