Он не мог проиграть белобрысому.
При этом не покидало ощущение, будто я что-то упускаю. Кто-то был с ними в «кузнечике»? Кто, откуда?
С той стороны за горами находилась небольшая деревушка – там начинались земли людей. С людьми мы не то чтобы живём в мире, но во всяком случае на подмогу эльфам они не встали. Предоставили разбираться с Дилланивером без них.
Там нас меньше всего будут ожидать. Там мы сможем переночевать. Приобрести какие-нибудь сапоги для моей босоногой. И, возможно, к тому времени уже объявится Кальвер, или нас нагонят «незаметные».
Я специально не говорил, где я: связь ненадёжна, Гельри может перехватить разговор. На то они и лучшие дайтэ, чтобы разыскать своего господина.
Решившись, я осторожно поднял «светляка» в воздух и полетел невысоко над землёй.
Траверта что-то пробормотала, попыталась повернуться, но лишь ударилась головой о спинку. Не отрываясь от пульта управления, второй рукой я обнял её, положил голову себе на плечо.
Темнело, а наверху ещё и похолодало. Когда мы перелетели перевал и начали спуск, солнце осталось с той стороны гор и сделалось совсем темно.
Внизу по дороге брели несколько человек.
Переглянувшись, они приставили руки к глазам и смотрели нам вслед, неодобрительно что-то выкрикивая.
Это зародило сомнения. Дроу нигде не любят. Тому виной во многом слава, которая идёт о нас как о безжалостных и свирепых. И остроухие постарались, разумеется. Они, хозяева дневной жизни, никогда не упускали случая очернить нас. А нас самих не подпускали к поверхности, не давая ни малейшей возможности изменить хоть что-то.
Что ж, у меня была возможность изменить. Да только начало положено совсем иное.
Нет, пожалуй, не буду я светить им «светляка». Я не слишком похож на дроу, моих портретов, есть надежда, во все концы мира ещё не разослали.
Открою уши, доставшиеся от отца-эльфа, и, возможно, мои тёмные волосы тоже введут в заблуждение. А эльфы с людьми вроде бы ладят.
Машину я припрятал в ближайшем лесу, скрыл отводящими чарами. Только кристаллы питания забрал, на всякий случай. Если кто и найдёт, угнать не сможет.
Подхватил Траверту на руки – девушка машинально уцепилась за мою шею, склонила голову на грудь.
Рана подсохла, но мне совершенно не нравилось, как она выглядела. Я ускорился – только ветер свистел в лицо. Траверта не была лёгкой, но совершенно меня не отягощала. Наоборот, по-моему, я готов мчаться сколько угодно, прижимая её к себе.
Деревня оказалась совсем небольшой, я даже усомнился, найдётся ли тут какой-нибудь постоялый двор или магазин, не говоря уже о чём-то более приличном.
На отшибе, немного отдельно стоял бревенчатый дом. Похоже, люди тяжелее осваивали строения из камня, предпочитали пользоваться подручными деревьями.
Зато вспомнилось, что у них зачастую шаманы и лекари селятся отдельно, чуть в стороне. И вроде бы даже по их кодексу никому не отказывают. О людских обычаях я знал смутно – планируя операцию прочёл все доступные книги, но их оказалось не слишком много. Люди проигрывали нам в силе и ловкости, и по большей части не представляли интерес. Привязывать их сложнее, сами они менее выносливы и живут намного меньше, и ещё слишком упрямы. Разве что для рабства на рудниках и годятся.
И разумеется, любви к нам это у них не вызывает. Дроу те, кто совершает на них налёты.
Подумав, я остановился за деревьями. Распустил волосы, чтобы ничто не напоминало о косах Ночных. Закинул пряди за уши. Даже снял одну из простеньких серёжек Траверты и засунул себе в ухо, проколов. Дроу не такие любители побрякушек, как эльфы.
Подхватил Траверту обратно на руки и направился к дому. Поднялся на небольшое крыльцо.
Над дверью висел колокольчик в виде морды какого-то загадочного неопознанного зверя. Последний раз оглянувшись на лес, где оставил машину, я решительно дёрнул за потрёпанный, засаленный шнур.
Какое-то время дверь не открывалась. Плотно прикрытые ставни на окнах не давали рассмотреть, есть ли кто-нибудь внутри. Но я чуял присутствие, потоки незнакомой магии.
Ещё раз позвонил, поудобнее перехватив Траверту. Эльфийка застонала.
С той стороны послышались тихие, осторожные шаги.
Дверь отворила старуха. Точнее, по движениям, по походке я её старухой не назвал бы. Но измождённое лицо, седые волосы и глубокие, печальные глаза выдавали старость если не физическую, то душевную.
Худая, прямая, в каких-то обносках, но при этом чистых. Вообще изнутри дом вызывал ощущение опрятности и ухоженности при полнейшей бедности.
Я ошибся? Хорошие лекарки не бедствуют.
Женщина цепко прошлась своими небольшими глазками по моему лицу, по лицу Траверты. Глаза эльфов раза в два, а то и в три шире людских. У дроу чуть поменьше, но мне мой разрез тоже достался от отца. Надеюсь, прокатит. Только вот цвет… У эльфов такого не бывает.
Ожидал вопроса вроде «Чего вам?», но женщина понятливо покосилась на Траверту и спросила на эльфийском:
– Что с ней?
– Укус оборотня.
– Я такое не лечу! – переменившись в лице, женщина попробовала затворить дверь.
– Тогда просто переночевать. Я заплачу.
Она дрогнула.
– Давно? – поинтересовалась.
Понятно, боится или оборота, или смерти у себя в доме.
– Нет. Несколько часов. Завтра с рассветом мы уйдём.
– Ты… не эльф, – пробормотала женщина.
– Полукровка, – согласился я.
– Ладно. Раз уж увидели – заходите.
Я на всякий случай огляделся и даже обвёл ухом окрестности, не понимая, кто кого увидел. Не заметил ничего странного. Вошёл, поблагодарив.
– Сюда, – женщина провела в соседнюю комнату, где была обустроена лежанка, специальная тумба со съёмным столиком, который можно ставить на кровать.
Нет, не ошибся. Похоже, здесь лечили хворых. Даже очаг был приспособлен для подогрева отваров, а сверху на нём стояли разные ступки, сушились пучки трав.
Уложив Траверту на лежанку, я помог лекарке снять с её руки рубаху, чтобы открыть рану.
– Здесь всё обработано, – покачала головой женщина.
– Если нужно срезать… – начал я, хотел сказать, что помогу, но она перебила:
– Нет, это ничего не даст. Яд просто пойдёт дальше. Я могу только напоить её отваром, что стимулирует организм. И перевязать, чтобы никакая другая зараза не пристала.
– Хорошо, – кивнул я.
– Как к вам обращаться?
Об имени как-то не подумал, поэтому выдал первое, что пришло на ум – человеческое имя моего давнего друга:
– Кальвер. А к вам?
