– Идём.
– Куда? – я тоже поднялась, но голова ещё кружилась, во всём теле разлилась слабость.
Артефакт в груди казался большим и раскалённым.
– Сначала поедим.
– А потом?
– А потом отвезу тебя в храм.
– Ты отпустишь меня?
Нарран промолчал. И мне очень хотелось думать, что он не планирует нападение на эльфов всей силой Лунных оборотней. С выяснением отношений.
Нарран прошёлся до шкафа – я залюбовалась его фигурой. Несмотря ни на что, мне не хотелось расставаться с ним. Я даже не знала, чего желала больше: чтобы после извлечения артефакта все чувства прошли, или наоборот.
Мысли о его прикосновениях… безумных часах, проведённых в этой самой постели… Пробрались куда-то в дальние глубины, пустили корни, и я не желала никакого другого мужчину! Только его.
– Тут должна быть одежда, – произнёс, и я вздрогнула, выныривая из мечтаний. – Понятия не имею, чья и сколько ей лет, но… лучше, чем ничего. Как ты?
Пожав плечами, я приблизилась.
Одежда имелась. Мужская.
– Были же у него и женщины, – пробормотал Нарран, перебирая вещи. – Может, в других комнатах?
– Брюки удобнее, – уверила я, всеми силами сдерживаясь, чтобы не сказать, как мне нравилась его рубаха. Запах… и всё остальное.
Что-то щёлкнуло, и по стенам, по всем растениям вдруг полилась вода. Как зачарованная смотрела я на это чудо магической техники. Так вот чем они тут поддерживались! Лавриутаний и правда был гением.
Пока Нарран пересматривал оставшиеся запасы отца, я снова присела на кровать. Отдохнуть, отдышаться и утихомирить артефакт в груди.
Глотнула из бокала и тут же вспомнила о живьюнах.
Что там у них? Что с Руотом?
***
Нарран де'Лавр
Действие артефакта. Не верилось мне, что дело лишь в артефакте. Эсмаилья затрагивала слишком глубокие струны моего естества. И жутко злило, что сама она надеется на освобождение.
Хотелось спрятать, запереть ото всех, навсегда. Чтобы она была только моей! Вдыхать аромат, ощущать шёлк волос, нежность кожи под пальцами.
Какой урод додумался запереть в ней артефакт? Возможно, она лукавит, но… я же чувствую, как она ослабела даже по сравнению с первыми днями. Чувствую, как тяжело ей держать его в себе. И понятия не имею, можно ли вытащить эльфийскую магию, не навредив.
Она и без того столько всего пережила. Укус. Яд. Я не смогу просто смотреть, если она будет медленно угасать!
– Ты вернёшься ко мне? – спросил тихо, принося охапку одежды на кровать.
Заклинания чистоты работали, одежда не пахла затхлостью, хотя таких фасонов уже лет тридцать никто не носил.
Траверта вскинула взгляд. Мне так хотелось прочитать в нём ответ!
– Ты уверен, что я буду тебе нужна без артефакта?
34
Глаза в глаза. Она тоже ждала моего ответа.
Да, нужна! Но я не могу отказаться от всего, чего уже добился.
– Ты не понимаешь, – тихо отозвался. – Королева не оставит меня в покое, не даст жизни, если я не вырвусь из-под её влияния. Из иерархии Ночных.
– А ты уверен, что оставит, если вырвешься?
– Да.
Я многое мог бы рассказать о наших клятвах. Дроу лгут, обманывают, хитрят и добиваются своего всякими методами. Но не нарушают клятв. Не могут, даже если бы хотели.
– То есть тебе просто приятнее было бы видеть вместо Люсьенды меня? Добавкой к артефакту.
– Нет! – рыкнул я. Хотя мысли такие мелькали. Не спорю. – Теперь всё изменилось. Мы найдём выход.
– Эльфы не отдадут тебе артефакт. Будешь сражаться с ними? Перебьёшь и остальных так же, как и повелителей в Селлевере? Что ты задумал?
Если бы я сам знал! Разумеется, ни её, ни артефакт я отдавать не хотел. Но и артефакт ценой её жизни мне тоже не нужен.
– Не знаю пока. Идём поедим, да послушаем, что там у Кальвера.
Друг тоже спешил, примчался на подвернувшейся «осе», чтобы отпроситься. Но дал нам время. Я должен был выяснить, что происходит, и отпустить его, как обещал. Хотя, пожалуй, никогда ещё его помощь не была мне нужнее.
Только оставлять Эсмаилью одну я больше не рискну.
Подобрав более-менее подходящий наряд, я наскоро оделся и ждал, пока Эсми тоже приведёт себя в порядок. Любуясь мягкими движениями, улыбкой на щеках и глазами, в которых столько всего отражалось.
Моя судьба.
– Руотаний… жив? – мне показалось, она не столько спрашивает, сколько пытается понять, знаю ли я. Уж можно было бы предположить, не получив однозначного ответа от Кальвера.
Только откуда она… Живьюны!
– Ты его видишь? – спросил я напрямик.
Эсмаилья немного замялась, после будто откинула сомнения:
– Теперь вижу. Живьюна напоили.
– Ты и им живьюна подкинула? – удивился я.
– Нет. Он сам как-то перелез. Я просто забрала с собой. Чтобы… не погиб.
Она почему-то бросила взгляд на мои ноги в тапках, найденных в недрах местных спален. А мне вспомнилось, что осталось от живьюна после Гельри.
– И? – произнёс я.
– Руотаний с Санной где-то… ого, похоже, они в храме Эрно! Добрались до Лемиды?
Лемида, отметил я про себя. На всякий случай. Пока Эсми переводила на меня недоумённый взгляд:
– А Кальвер? Он же был с ними?
– Сейчас спросим у него.
Я с удовольствием оглядел мою эльфийку. Вещи были на неё великоваты, и всё равно под зелёными брюками и золотистой рубахой угадывалась ладная фигурка, из подкатанных рукавов выглядывали тонкие предплечья с повязкой на одном из них. Рубашка облегала девичью грудь без бюстгальтера или корсета, от чего внутри меня бурлила расплавленная ртуть.
Откровенно любуясь, я поддержал её, когда она чуть пошатнулась.
– В голове темнеет, – пробормотала.
– Ещё бы. Но одну я тебя больше не оставлю.
У отца было полно сапог, правда, больших для неё. Мне-то пара нашлась, а Эсми натянула всё те же, что дали ей Мэгги с Полли.
Подумав, я подхватил её на руки и понёс к ближайшему порталу.
Эсми не протестовала. Обвила за шею, овеяв тонким ароматом, от которого у меня снова начало рвать крышу.
Я хотел повторить нашу страсть, ещё и ещё, погружаться в неё, вдыхать аромат, чувствовать под пальцами шёлк кожи и волос. Смотреть в глаза. Видеть, как она плавится под моими прикосновениями. И никуда не отпускать.
