Сначала душ, определенно, потому что ночью я никуда не пошла, а лишь натянула пижаму, которую мне заботливо принес Паша, а потом остальное. Например, надо выбрать одежду, сушить волосы, а еще… Черт!
Я же Даньке обещала приехать прямо с утра. Он, наверное, меня сейчас ждет, а я…
Черт! Черт!
И больше не медля отправилась в ванную, чтобы выкроить как можно больше времени. Я к нему хоть заскочу, обниму его с Владом и сообщу, что приеду вечером.
Водные процедуры у меня заняли минут десять, потом еще пятнадцать одевалась, сушила волосы и пыталась собрать локоны во что–нибудь приличное, но в итоге плюнула на это дело, понимая, что опаздываю. Вот прямо совсем опаздываю, ведь в полдесятого я уже должна быть на месте.
Всклокоченная и неимоверно раздраженная, спустилась вниз, чтобы сообщить Паше, что готова и не успеваю завтракать, но на кухне его не нашла. Лишь вкусные ароматы свежего кофе и ванильной сдобы витали в воздухе. Сделав вывод, что он, скорее всего, уже ждет меня в машине, направилась во двор.
Паша стоял спиной ко мне и как–то зло разговаривал по телефону. Тот ласковый и нежный мужчина, который сказал, что опоздает, потому что будет готовить мне завтрак, пропал, и сейчас передо мной был зверь, которого я увидела в нашу первую встречу. Я поняла это по осанке, по злому и бескомпромиссному голосу. Такого Пашу я… Я боялась. Потому, что не знала, как себя вести с таким ним, а еще боялась, что он не изменился. Пройдет время, Паша мной насытится, и все. Игрушка надоест хозяину, игрушке больше не будет места в его жизни.
– Я не знаю, мать вашу, но у вас не более суток на поиски. Я ясно выразился? Да хоть из–под земли достаньте! Куда мог… – Паша замер на полуслове и, словно почувствовав мой взгляд, повернулся ко мне, и улыбка скользнула по губам, а складки на лбу разгладились. – Я все сказал. Время пошло.
Он одними губами мне улыбнулся, и я пропала. Растворилась в его глазах. Исчезла в той волне нежности, что исходила от него.
Кажется, вот так оканчательно теряют разум под натиском чувств.
– Будьте на связи, – отрезал мой мужчина и, отключив звонок, сунул телефон в карман брюк.
– Паш, что–то случилось? – я преодолела расстояние между нами, обняла его за пояс, напрочь забыв обо всем другом.
– Мелочи, – Левич нахмурился, и мне захотелось поцелуем разгладить вновь возникшую складку на лбу. – Идем в машину.
Если быть честной, я ему на этот раз ни капельки не поверила. Что–то случилось. Точно. Причем не “мелочь”, а масштабнее, потому что Паша, хоть и пытался от меня скрыть, был очень зол, раздражен и… Будто бы нервничал. Я всю дорогу старалась понять, что же произошло, расспрашивала, но мне в руки сунули бутерброд и стакан–термос с вкусным кофе, в надежде пересечь мои вопросы.
– Ой! – спохватилась я, едва увидела знакомый поворот. – Паш, а мы можем на пару минут заехать в детдом?
– Прости, Снежинка, – как–то напряженно отозвался он, – не можем, а то я не успею на важную встречу.
– А если меня высадить, а потом я…
– Даша, – Паша поднес мою ладонь, которая до этого покоилась на коленке, к губам, осторожно поцеловал, – я буду спокоен, если доставлю тебя до локации и удостоверюсь, что с тобой все будет в порядке.
И вот как возражать–то после таких слов? И я не знала, как, хотя надо было. Я ведь обещала… Дав себе пинок и не один, решила, что вот завтра я наплюю на все и первую половину дня проведу с Данькой и Владом. С Малеевым я договорюсь.
– Хорошо, но завтра…
– Завтра будет все, что захочешь, – сказал Паша, наклоняясь ко мне и накрывая мои губы поцелуем.
А завтра, как и сегодня, мне не нужно “все”. Я хочу увидеть мальчишек и безумного хочу его всего.
Кажется, вот так отказываются от Галактики ради своей внутренней. Вот так становится плевать на все, кроме тех, за кого готов на все без раздумья.
Вот так зарождается семья. И это не штамп в паспорте и общая фамилия, семья – штамп в душе и в сердце.
ГЛАВА 24. ПАВЕЛ. Я ЕЕ ЦЕЛОВАЛ И БОЯЛСЯ
Есть люди, которые, уходя, забирают с собой какую–то часть дневного света. Когда они покидают нас, становится как будто темнее.
(с) Питер Хег
Я ее целовал и боялся, что если отпущу – она исчезнет, растворится в воздухе, как неиспользованное счастье. Обнимал, вдыхал ее запах и… И боялся, как долбанный школьник.
Жизнь часто такая сука. Поднимает тебя ввысь на скоростном лифте до уровня Бурдж–Халифа, хотя тебе хорошо и на первом этаже, а потом, когда ты потерял бдительность, вышвыривает вон – толкает в бездну с почти километровой высоты. А я же вообще “любимчик” этой суки. Любит та меня до одури. И сейчас устроила костедробительное приключение.
Племянник – хоть убейте, но я не мог его назвать сыном своей девочки – Даши убежал. И не один, а с Владом – мальчиком, которого Снежинка хотела тоже усыновить. И вот эта новость после охеренной ночи и офигенного утра… Мне даже гадать не надо, чтобы узнать реакцию своей Снежинки.
Я ей врал и боялся, что если прекращу – она уйдет. Потому что на данный момент правда – неподъемная для нее ноша.
– Паш… – простонала Даша, впиваясь ноготками в мои плечи.
Вновь поцеловал ее, глотая ее дыхание, лаская ее язык своим и кайфуя от нее. Не мог от нее оторваться. Вдруг потом, после правды, все изменится? Посчитает, что я виноват? Что виноваты наши отношения?
– Похоже, я схожу с ума, – прошептала Снежинка мне в губы. – От тебя.
– А я уже давно сошел, – улыбнулся ей.
Для нее вообще хотелось сделать все – отдать, что имею и не имею, положить у ее ног искрящиеся звезды и дать ей всего себя со всеми внутренними демонами и чертями, со мне правдами и неправдами, что жили во мне.
– Мне пора, – смущенно произнесла моя девочка. – Малеев, наверное, уже пускает молнии…
Черт. А я и не заметил, что машина уже давно затормозила на парковке у продуктового магазина – сегодняшней локации. Кажется, здесь должны ранить главного героя фильма какие–то монстры. Фантастику я не жаловал, но в этом фильме снималась Дарья, и я не мог не прочитать сценарий. И некоторые моменты мне в нем абсолютно не понравились. Например, сцены с поцелуем и секс. Я Вику сразу заявил, что в этом она участвовать не будет. Тот, конечно, пытался мне доказать, что, мол, ничего такого, только поцелуи, а секс – так там в принципе магия монтажа и надо просто вместе полежать.
– Подождет, – и еще раз прижался к ее губам – жадно пью ее и дышу вместе с ней, будто без нее кислород смертельный.
Без нее смертельно теперь все.
– А теперь беги, Снежинка, – сказал я, сделав усилие над собой и оторвавшись от свой девочки.
– А я не хочу уходить, – совершенно искренне ответила она, и я порывисто выдохнул.
