Пролог
Встречи не бывают случайны. В какой-то определенный момент, вы встречаете человека. Именно в этот период своей жизни — он становится связующем звеном вашей судьбы. Некая сила притяжения сближает вас, несмотря на другие обстоятельства, будто это взаимовыгодное спасение двух потерянных душ. Ведь, мы встречаем тех людей, которых видим в своём подсознании. Вынашиваем их образ день изо дня в памяти. Но никто из нас не знает, кого мы встретим на своём пути: важного человека или обычного прохожего, который ничего не привнесёт в вашу жизнь. У судьбы нет причин беспричинно сводить людей ведь у каждого из них своя дорога, по пути которой пересекаются люди, внося важный связующий пазл для важней жизни. Посмотрите сквозь страницы вашей предыдущей жизни и ответьте на вопрос: были ли ваши встречи — случайны?
***
Снова гремит выстрел, и голоса смолкают. Мне хочется открыть глаза, но силы меня окончательно покидают, и я отключаюсь, чтобы через какое-то время вновь прийти в себя.
Перед глазами виднеется металлический потолок и яркий свет. Я лежу на полу и, ощущая свой неровный пульс, поднимаю руку, чтобы дотянуться до края стоявшего рядом стола. Дотягиваюсь и… влезаю в кровь. Ладонь оказывается полностью окрашенной в красный цвет. В глазах ощущается напряжение, от которого всё вокруг как-то двоится. «Откуда здесь свежая кровь?» — спрашиваю я саму себя, но не нахожу ответа. Белый свет по-прежнему остро обжигает меня, ввинчиваясь гвоздями в виски и обостряя боль.
Выдохнув, я ощущаю, что мне не хватает сил подняться, и рука падает плетью на паркетный пол. Мной чувствуется каждый удар сердца. «Где я оступилась?» — задаюсь абсурдным вопросом, будучи не в силах ничего вспомнить. В голове у меня будто ком гигроскопической ваты.
Хочу выкрикнуть и понимаю, что мне тяжело дышать. По всему телу растекается адская ломота, быстро лишая меня последних сил. Откуда-то издалека вновь доносятся голоса, но мне уже не удаётся определить их обладателей.
И снова слышится оглушительный звук выстрела. В ушах звенит, будто бы одели чугунную кастрюлю и бьют по ней со всех сторон. Из последних сил переворачиваюсь на живот, и с уст врывается пронзительный крик. Моих сил едва ли хватит на то, чтобы приподнять голову и оглядеться. Вижу недалеко несколько тел, которые бездыханно лежат. Чувствую, как внутри меня охватывает ужас, черными языками пламени завладевая разумом. «Майкл» — думаю, про себя и пытаюсь пошевелиться. Меня окружают крики, голоса мужчин и нескончаемые выстрелы. Приподнимаю голову, справляясь с адской болью под ребрами. Вижу чьи-то ноги, в пару метро от меня. За выстрелами, единожды, слышу свое имя. Но голос мне чужд. Перевожу взгляд в сторону и вижу, как мимо стеллажей кто-то бежит. Их много. Они явно вооружены.
— Давай, вставай, — чьи-то мужские руки меня приподнимают, и я издаю глухой крик, что сама не слышу. Голова кружится, ощущаю, как теряю равновесие. Яркий свет, слепящий меня, постепенно тускнеет и обращается в кромешную тьму, после чего я опять отключаюсь.
Глава 1
Оливия
— Вот бы ещё раз глянуть на него одним глазком! — говорит Роуз и, откусив красное яблоко, мечтательно смотрит в окно общей кухни.
— Тебе бы только по мужикам и ходить, — отзываюсь я, сморщив нос и с ехидством смотря на неё.
— Ну разве он не красавчик, Олли?! Неужели ты не балдеешь от него?
— Он не в моём вкусе.
Сделав глоток горячего кофе, я стараюсь игнорировать её нытье. «Одно и то же, причём каждый раз!» — думаю про себя, пробуя сосредоточиться на мыслях о работе.
— Иногда мне кажется, что ты совершенно не разбираешься в мужчинах.
Роуз громко вздыхает, и на кухне воцаряется тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов.
Мы с ней работаем в популярном издательстве «Уокер и Ко», которое в последнее время только и ждёт, что появления на книжных полках нового романа от Майкла Кима. По версии журнала «Нью-Йорк Таймс», тот — восходящая звезда остросюжетной литературы. Молодой автор, что стремительно завоёвывает сердца читателей, ведь его романы буквально заставляют ломать голову над разгадкой. Поговаривают, что он уже давно опередил Ю Несбе и Стига Ларсона по продажам.
— Мне пора работать, — говорю наконец я, допив кофе и оставив прозрачную пенку на дне кружки, а затем отодвигая последнюю в сторону.
— А мне бы Майкла Кима, пожалуйста, — откликается Роуз, не отводя мечтательного взгляда от окна и накручивая на палец пепельный локон. Эта её привычка каждый раз выводит меня из себя.
Взяв неподалёку бумажные салфетки, я с заботой протягиваю их замечтавшейся коллеге. С недоумением моргнув, она вопросительно смотрит меня, а я дотрагиваюсь до её роскошных волос и прошу:
— Стол протри, пожалуйста, а то слюнями зальёшь пол. Не грех поскользнуться.
Роуз корчит недовольную гримасу и демонстративно отворачивается.
«Постоянно одни и те же капризы. Когда она наконец повзрослеет?» — задаюсь вопросом я и, встав со стула и выйдя из общей кухни, направляюсь к рабочему месту, стуча каблуками по паркету.
Отдел маркетинга буквально кипит и разрывается от множества звонков, которые принимают многочисленные сотрудники. В такой обстановке сложно сосредоточиться, но каждому приходится как-то адаптироваться. Пройдя дальше, сквозь шум и разговоры, я попадаю в свой отдел. Мой стол стоит рядом со столом главного редактора художественной литературы — Маргарет Росс. Чаще всего мы вместе работаем над проектами, что невозможно вытащить в одиночку. Впрочем, основная задача коллеги заключается в редактировании книг Майкла Кима. Это её зона ответственности, которую она ни с кем не собирается делить. Пожалуй, этого автора прочат «Новым Артуром Конан Дойлом», а иначе я не в состоянии объяснить ажиотажа, вызванного его появлением в издательстве. Особи женского пола только и делают, что трещат об инстаграме последнего на перерыве. «Ой, только посмотрите, какое у него тело!» — восклицают одни, тогда как кто-то заявляет: «В эту субботу он сидел и работал в той кофейне. Божечки! Она теперь и моя любимая тоже». И так продолжается день изо дня, отчего меня аж тошнит.
Подойдя ближе к столу, я вижу стикер, на котором коряво написано: «Встретимся сегодня в 6 вечера в Rocker Holl?» Нахмурившись, краем глаза замечаю стоящего неподалёку мужчину, что нервно смотрит в мою сторону. Фредди Райт, автор полученной мной записки, работает главным редактором в отделе поэзии. Сделав вид, что понятия не имею, от кого она, я демонстративно разрываю её на мелкие кусочки и выбрасываю в урну. «Идиот!» — устало думаю про себя.
Выведя из спящего режима ноутбук, принимаюсь за дело. На рабочем столе всплывает сообщение, напоминающее о совещании отдела художественной литературы в конференц-зале ровно в 18:00. Посмотрев на часы, я осознаю, что до этого остаётся четыре часа, за которые мне требуется успеть выбрать и отредактировать тексты для согласования. «Вот блин!» — мысленно чертыхаюсь я, хотя за три года работы в издательстве меня и научили быстро находить стоящие вещи, а все остальные отправлять в корзину. Признаться честно, мне всегда хотелось заниматься каким-то одним хорошо продающимся писателем, с которым можно погрузиться в тексты с головой и работать, как Маргарет работает с Майклом. Впрочем, к великому сожалению, пока я довольствуюсь лишь отбором и редактурой новых авторов. Те же, в особенности на фоне Кима и других, очевидно не дотягивают до премии Алана По.
