— Майкл, блядь! — в ужасе вопит она. — Остановись!
Мы стрелой пролетаем мимо попутных и встречных машин, которые громко сигналят нам вдогонку. Нарушая все правила и набирая скорость всё больше и больше, отчётливо вижу, что с Олливией вот-вот случится истерика. «Главное, чтобы не обмочилась от страха, который легко читается сейчас на её лице, на моё кожаное сиденье», — мысленно решаю я.
— Что ты там говоришь? — с ехидной улыбкой спрашиваю у неё, сжимая руль побелевшими от напряжения пальцами. — Повтори!
— Остановись! — изо всех сил кричит Олливия.
— А то что?!
— Прекрати это!
— Я же вижу, — смеюсь в ответ, уворачиваясь от очередного автомобиля, что вовсю сигналит и мигает мне фарами, — тебе это нравится!
— Нет! Майкл!
— Это же кайф! Расслабься!
— Майкл! Пожалуйста! Прекрати это!
«Скорость расслабляет, приводит в чувства. Ты понимаешь, что в мире не все быстротечно. Что жизнь протекает именно в том ритме, в котором ты едешь», — мелькает у меня мысль.
— А если я не хочу? — издеваюсь я.
— Прекрати! Майкл!
— Ты доверяешь мне?
— Что?!
Ещё одна машина с понизительными гудком уворачивается от нас.
— Ты доверяешь мне, мышка?!
— Прекрати это, Майкл!
— Ответь на вопрос!
Мы приближаемся к ещё одной встречной и, по моим подсчётам, до столкновения с ней остаётся что-то около пяти секунд. Видно, что в эти мгновенья она отчаянно замедляет ход, стараясь перестроиться в соседний ряд, чтобы миновать нас.
— Доверяю! — выкрикивает Олливия.
Получив желаемое, я резко дёргаю руль вправо, уходя в сторону прямо перед носом ехавшей по встречке машины и нещадно подрезая мчащуюся в попутном направлении. Водила подрезанного авто, которому приходится резко затормозить, яростно мне сигналит, да только мне его «би-би» по барабану. Люди, ехавшие позади, не решаются нас обгонять. Я же, в конце-концов, перестраиваюсь всё правее и правее и, наконец, съезжаю на обочину, тут же глуша мотор и включая аварийную сигнализацию.
— Ты с ума вошёл?! — восклицает Ви, в бешенстве смотря на меня. — Мы же могли погибнуть!
— Но ты доверилась мне, — осадив её, я убираю руки с руля.
— Ты, твою мать, только что чуть не убил меня!
— Но ты доверилась мне, ведь так?
Она какое-то время молчит. Мимо нас проезжают машины, увозя за собой шум колес. Выдержав небольшую паузу, девушка снова взрывается:
— Это ничего не значит! К чему весь устроенный спектакль?
Моё ухо уже начинает неметь от её писка, который раздражает меня всё сильнее и сильнее. Прикурив сигарету и втянув в себя побольше никотина, я говорю ей, выдыхая:
— Это был тебе урок.
— Урок чего? Того, что ты можешь убить меня и себя глупой выходкой?
— И да, и нет.
— Господи, Майкл!
— Господа тут нет. Есть лишь я.
Она отворачивается и смотрит в окно. Я вижу, как тревожно её дыхание. Девушка боится меня, и мне этого достаточно. Отметив последнее, я завожу мотор и трогаюсь с места.
— Аварийку хоть выключи, — тихо говорит Олливия.
Молча выключаю и продолжаю курить, управляя машиной. Между нами виснет молчание, которое, как оказывается, для неё больше в тягость.
— Чего ты от меня хочешь? — вскоре слышится её тихий голос.
— Правильный вопрос, юная леди, — отзываюсь я.
— Майкл! Да что с тобой сегодня?
— У меня просто хорошее настроение.
— Лучше бы оно было плохим.
— А что, в плохом настроении я нравлюсь тебе больше?
— Ты явно ведёшь себя в нём адекватнее.
— Возможно, — соглашаюсь в ответ и усмехаюсь.
«В чем-то Ви права. Мной всё время движет какая-то ярость и желание власти, стремление к доминированию. Я хочу увидеть страх в её глазах и проучить за то, какой она неблагодарной бывает. Впрочем, она вряд ли знает о том, что я для неё сделал», — раздумывая про себя, смотря вперёд на дорогу.
— Объясни мне, что сегодня было у выхода из офиса?
— Тебе просто нужно подыгрывать мне.
— Ну уж нет! — отрезает Олливия. — Никаких подыгрываний.
— Придётся.
— Во-первых, в договоре такого прописано не было. Во-вторых, я тебе не собачка какая-то, чтобы так помыкать мной.
Тут я замечаю, что дорога медленно сужается, отчего мало-помалу начинает образовываться пробка, в которую мы вот-вот должны будем попасть. «Ненавижу пробки. Как и такое скопление людей», — мысленно определяю, сдвигая брови.
— Я сказал, тебе придётся подыгрывать мне до тех пор, пока всё не уляжется.
— Зачем распускать ложные слухи?
— Ради гонорара.
— Что?
— Ты отлично смотришься подле меня. Языката, остроумна.
— Подожди-ка… Ты что, только что сделал мне комплимент?
Тут меня осеняет, что ведь девушка права. Резко переведя на неё взгляд, я понимаю, что она права на все сто. «Чёрт возьми! И что со мной сегодня?» — закрадывается ко мне недоуменная мысль.
— Считай, что это аванс.
— Аванс из банка комплиментов?
«Сучка. Передразнивает меня. Почему-то до этого я был уверен в её мягком характере, несмотря на чёткую и грамотную работу над романом. Не могу понять, где я так просчитался, что теперь, сидя со мной рядом, она имеет, пусть и лёгкую, но власть надо мной. И при этом, чёрт возьми, мне нравится её тон. Я готов, по крайней мере сегодня, слушать часами, как она препирается со мной и высказывает в мой адрес разного рода колкие фразы», — думается мне.
— Ты голодна?
— А что, в твоём банке комплиментов намечается банкет?
— Ты ходишь по самому острию лезвия, юная леди!
— Если уж падать, то вместе, — отвечает она, в тот же миг отворачиваясь к окну.
— Значит, сегодня ужинаем вдвоём.
— Нет.
Её упорство будит во мне только одно желание — овладеть ей. И, как я ни стараюсь подавить его в себе, ничего не получается. На протяжении всего дня в моей голове вспыхивают эротические фантазии. Я желаю почувствовать жар её тела, вкус пряных губ, чарующий запах волос, горячее дыхание… Мне хочется овладевать Олливией всю ночь, пока оба не упадём без сил на мягкую кровать, каждый в своих мыслях, молча. Меня мучает жажда услышать её стоны, желание почувствовать, как она впивается в меня ногтями, прося не останавливаться. Хочется увидеть, как она задыхается от оргазма, медленно теряя последние силы. Я ужасно желаю этого прямо здесь и сейчас.
