Выдохнув, я набираю номер Кипера, начальника полиции Крейгена, хотя и не уверен, что он ответит. Впрочем, после нескольких гудков раздаётся его вопрос:
— Майкл? Какими судьбами?
— Здорово, Кип! Мне нужна твоя услуга…
— Всё, что хочешь!
— Ты уверен в своих словах? — желчно отвечаю я, разыскивая ключи от машины.
— Да, мой сладкий! Ха-ха!
— Слушай, моя Олливия исчезла. Вернее, мы поссорились, и она пропала.
— Прошло больше суток?
— Нет, но проблема в другом. Кто-то отправляет мне угрозы, и Олливия тоже в опасности.
— Вот оно что…
— Я тебе кинул на почту её описание и то, в чём она была одета.
— Уже?
— Да.
Я слишком осторожничаю, заблаговременно создавая портреты на всех близких, если они вдруг пропадут. «Чёртов параноик!» — понимаю про себя, но подобная привычка всё же оказывается полезной.
— Кхм, — откликается собеседник. — Буду держать тебя в курсе.
— Спасибо, Кип!
— Да пока не за что.
И мы оба отключаемся, начиная заниматься делом.
Подойдя к столу на кухне, я осматриваю ноутбук. Почта, с которой пришли сообщения, мне незнакома. С неё есть три письма, причём каждое с интервалом в пару минут. Открыв сайт с записью видеокамер, выставляю приблизительно время, когда было послано первое. Ничего. Ни машин, ни теней. И это лишь сильнее вводит меня в раздумья.
Проверяю в личном кабинете статус подключения к камерам домашнего наблюдения, но и там никаких посторонних подсоединений с другого айпи не обнаруживаю.
Устало выдохнув, откидываюсь на спинку стула и прикрываю глаза руками.
— Господи, Олливия! Куда ты могла пойти?! — говорю вслух сам с собой.
Не теряя времени, быстро собираюсь и выхожу из дома, поставив на сигнализацию всю территорию.
Первым делом решаю обследовать жилище самой девушки. «Вполне возможно, она оказалась предсказуемой и попросту поехала к себе», — предполагаю я, а поскольку дорога в эти часы свободна, то доезжаю к ней за каких-то пятнадцать минут. Когда подъезжаю, то сразу же замечаю отсутствие света в окнах. Припарковав машину у обочины и выйдя, устремляюсь вперёд. Дверь закрыта, а возле неё лежат несколько утренних газет за прошедшие дни. Из дома же не доносится ни единого звука. Позвонив в звонок, я несколько минут жду, но в ответ слышу лишь тишину. На шороха, ни шагов. Ничего.
Обойдя дом и осторожно ступая по тропинке, осматриваю заднюю дверь. Впрочем, там меня ждёт то же самое: пустота.
«Не думаю, что Олливия просто так легла спать, не выплакав все слёзы», — решаю я и устремляюсь обратно. «Ловить тут явно нечего и, если она просто игнорирует меня, то поутру это станет известно», — посещает меня разумная мысль.
Сказать по правде, я зол на себя, как никогда. Впрочем, спускать очередную порцию пара не имеет смысла. Мои костяшки рук и без того жутко болят. Сев в машину, я набираю смс Барри: «Олли нет дома. Есть новости?»
Кинув мобильный на соседнее сиденье, тихо чертыхаюсь и устало провожу по лицу руками. Немного подумав, снова беру телефон и набираю Олливию, слушая гудки и автоответчик. Я не знаю, куда она ещё могла поехать. Через несколько минут приходит сообщение от Уокера: «Маргарет не в курсе. Олливии у неё нет. Роуз вне зоне доступа».
Набрав короткое «ок», я завожу мотор и трогаюсь с места. «Минус три варианта. Стоит проверить дом Шона на всякий случай», — определяю про себя, мысленно перебирая всевозможные версии.
Дом Шона находится на окраине спального района. Он любит скромность и экономичность, а деньги бережёт на случай, если вдруг возлюбленная вернётся к нему. Я помню момент, когда впервые увидел его стоящим на пороге автосервиса. Парень выглядел счастливым и беззаботным, но в глазах у него была грусть. Грусть из-за того, что ему требовалось где-то достать деньги. Вот и работал он, как проклятый, да ещё и оказался хорошим механиком. К тому же неоднократно вытаскивал меня из бара, не позволяя набить кому-либо морду. Он хороший человек, и я верю, что он всё ещё жив. Подъезжая к его дому, вижу, что на втором этаже горит ночник. Будто лучик надежды. Выключив фары и припарковав автомобиль чуть дальше по улице, достаю из бардачка пистолет.
«Осторожность не помешает», — думаю я, выбираясь из машины.
Фонари горят тускло, а в воздухе стоит запах росы. Выйдя на дорожку, осматриваюсь по сторонам. Подойдя к двери, аккуратно поворачиваю её ручку, и она с лёгкостью поддаётся. Вынув пистолет из кармана и сняв его с предохранителя, двигаюсь внутрь. Дом небольшой, я в нём не раз бывал, а потому успел уже выучить все повороты или углы. Темнота для меня сейчас злейший враг, поэтому я тут же аккуратно включаю бра, после чего громко спрашиваю:
— Есть кто дома?
Прислушиваюсь, но в ответ тишина. Я ещё раз подаю голос, медленно двигаясь в гостиную.
— Шон? Ты здесь?
Осматриваю каждый уголок, чтобы быть уверенным, что тут нет засады.
— Если ты тут, Шон, то дай знак!
Поворачиваю в кухню, осторожно ступая по ковролину. Последний даёт возможность действовать тихо и скрытно. Несмотря на то, что я чувствую огромную усталость, мне хочется убедиться, что Шон ещё жив. Или же найти хоть какую-нибудь информацию о нём. Убедившись, что первый этаж чист, выхожу на лестницу.
— Шон? Ответь!
Поднимаюсь на первую ступеньку. Световые датчики включаются синхронно, как только я делаю новый шаг. Вдруг до меня доносится какой-то шорох.
— Шон?! — Я вскидываю пистолет.
В ответ снова какой-то неясный звук. Двигаясь такими же медленными шагами, проверяю каждую комнату из находящихся на втором этаже. В первой никого нет, а во второй мной замечаются кончики ног, что выглядывают из-за кровати.
— Шон? — повторяю я и, оглядывая каждый угол, приближаюсь к ним.
Вскоре перед моим взором предстаёт избитый и связанный хозяин дома. Кляп в его в рту оказывается весь в засохшей крови.
— Шон! Славу богу! — восклицаю я и освобождаю ему рот.
Парень оказывается обезвожен и очень слаб.
— Майкл… — хрипит он, еле заметно ёрзая по полу телом. — Майкл….
— Не говори ничего, — говорю в ответ и, подняв его на кровать, освобождаю от верёвок. — Воды?
Товарищ одобрительно кивает. Метнувшись на кухню и налив там стакан воды, приношу ему промочить горло. Тот жадно всё выпивает и измотано откидывается на подушки. Его глаза налиты кровью, а на руках синеют гематомы.
— Вилли?
— Угу, — мычит Шон. — Он зах… заходил.
— Заходил с утра?
— Н-э… — шипит зам. — Ночью.
— Ты что, сутки тут лежишь?
