«Достоин он того или нет? Вспомнит меня или нет? Я не сказала ему самого главного. Нет… так не пойдет, костлявая, я еще пожить хочу», — думала Яна.
Двое лысых на передних сиденьях, наоборот, расслабились, поняв, что морально сломали Диву с состоянием в волосах. Они въехали на выглядевшую заброшенной территорию, подъехали к пляжу, остановились и выволокли Яну с заднего сиденья на влажный песок. С неба шел мерзкий моросящий дождик, у Яны было такое ощущение, что все предметы вокруг превратились в губки и впитывали эту влагу.
От этой влажности, что с неба, что с моря, было очень трудно дышать.
— Вон наша «ласточка», тащи ее туда, — скомандовала Диана.
— Тебе не кажется, что это лишнее? Давай грохнем ее сейчас? И спокойно отправимся восвояси, — предложил водитель.
— А труп куда? Какой-то ты неромантичный, — хмыкнула Диана. — Нет уж! Мы уйдем с этой русалкой в открытое море, а там как пойдет. Если все получится, то мы с тобой не будем нуждаться ни в чем до конца наших жизней! — И она демонически захохотала.
Лысый упырь легко поднял Яну, дошел вместе с ношей по деревянному причалу к небольшому катеру и бросил Цветкову на заднюю палубу. Откуда и когда они пригнали этот катер, было непонятно, на пустынном берегу только ветер гулял. Просить о помощи она не могла, кляп надежно лишил ее этой возможности. Да и вряд ли ей удалось бы докричаться до пограничников. Лысый залез в рубку, Диана какое-то время помаячила на палубе, а затем ушла к нему. Гул мотора оглушил Яну, брызги воды взбодрили ее. Они уходили от берега и это было ужасно.
Яна, словно уж, стала изворачиваться, пытаясь ухватить свою дамскую сумочку, висевшую на спине под ее связанными руками. Странно вообще, что преступники, переодев ее, оставили эту сумочку, повесив ей на шею, словно табличку на попрошайку. Конечно, разве может женский клатч нести какую-то угрозу? Правильный ответ — нет. Правильный ответ в случае Яны Цветковой — может. Она вдруг вспомнила, что, пребывая в своем каком-то бесновато-ревнивом состоянии, совсем забыла преподнести молодоженам подарки от князя Карла Штольберга: антикварное кольцо для невесты с рубином и алмазами и небольшой серебряный кинжал для жениха, ножны которого были инкрустированы натуральными изумрудами, сапфирами и другими драгоценными камнями. Именно про этот кинжал она и вспомнила, а теперь делала всё, чтобы его достать. Она прижала попой клатч к полу и расстегнула длинными ногтями замок. Дальше приложила неимоверные усилия, чтобы нащупать кинжал, чуть не вывернув кисть, достала его из ножен и смогла разрезать путы, немного поранив кожу.
Ее похитители ничего не заметили. Почему? Во-первых, как никто бы не смог предположить, что в ее волосах спрятано состояние, так и они не предположили, что в дамской сумочке спрятано такое грозное и острое оружие. Во-вторых, они понимали, что жертва связана и, скорее всего, сломлена. И, в-третьих, они занялись любовью, видимо, вся эта ситуация упырей возбудила.
Яна развязала руки и вытащила кляп, сдержав кашель, а потом разрезала веревки, которые опутывали ноги. Она молила бога только об одном: чтобы эта парочка как можно дольше занималась друг другом и не обращала на нее внимания. Она перевалилась через бортик катера и постаралась для начала просто остаться на поверхности.
Яна была в своем репертуаре: сначала делала, а потом думала. И именно сейчас она подумала о том, что плохо умеет плавать. Продержаться «по-собачьи» несколько минут в бассейне — это не считается. Но Яна также понимала, что оставаться на вражеском катере она тоже не могла. Конечно, ее бы убили, чтобы не было ни одного человека, способного даже теоретически нарушить новую и богатую жизнь злодеев. Еще Цветкову грела мысль, что катер не далеко успел отплыть от берега, Яна даже видела вдали кромку береговой линии. Выровняв дыхание, она поплыла в том направлении. Назад она не обернулась ни разу, чтобы не терять силы, и больше всего боялась, что сзади раздадутся какие-либо звуки.
Плохо, что руки и ноги еще не отошли от пут, и Яна их почти не чувствовала, а еще свадебное платье путалось в ногах и тянуло вниз, да и вода была холодноватая. Яна стиснула зубы и продолжила свое медленное, но верное движение к берегу. Вода периодически заливала лицо Яны, попадала ей то в нос, то в рот. Она понимала, что если захлебнется хоть один раз, то шансов у нее уже не будет. А берег тем временем потихоньку приближался.
Отчаяние несколько раз накрывало ее с головой, но Яна, стиснув зубы, боролась и плыла дальше. Когда она смогла коснуться мыском ноги твердой поверхности, то заплакала от радости. Дно было илистым, уходило у нее из-под ног, Яна понимала, что идет еще медленнее, чем плыла. Но всё равно это было счастье, потому что руки, ее худые и слабые руки, устали настолько, что она ими шевелить даже не могла, не то, чтобы снова грести. Задыхаясь от бешеного сердцебиения, Яна вышла из воды вся покрытая илом, песком и тиной.
Она обессиленно опустилась на пологий валун, ее длинные мокрые волосы коснулись земли, она провела по ним дрожащей рукой и почувствовала множество крупных камней. Ей даже на минуту показалось, что камни, разбухнув от воды, увеличились и именно они тянули ее на дно. Яна повернулась в сторону горизонта, где серое небо сливалось с серой поверхностью моря. Сердце ее ликовало от неожиданного спасения. Только маленькая точка на горизонте не давала ей покоя. Не заметить ее было трудно. Точка постепенно увеличивалась и приобрела очертание катера, стремительно идущего к берегу. Выяснять, катер ли это с ее преследователями или нет, Яна уже не стала. Каким-то внутренним чутьем Яна поняла, что это погоня. Она с трудом поднялась и побежала как можно дальше от моря.
Мокрый подол платья впитал в себя столько грязи, что реально потяжелел на несколько килограммов и просто тянул Яну вниз, заставляя замедлить шаг. Задыхаясь, Яна снова достала кинжал Карла Штольберга и, с остервенением отдав этому занятию все последние силы и драгоценное время, откромсала подол рвано и коротко, явив миру худые ноги с посиневшими коленками. И шаг, и бег сразу же стали легче, словно у Яны появилось второе дыхание, хоть она и потеряла время. Она чувствовала себя словно в страшном сне, который снился хоть раз каждому человеку. Когда ты хочешь убежать и не можешь, твои ноги словно вязнут в чем-то и не дают сдвинуться с места.
«Врешь, не возьмешь! Я смогла выбраться из воды, выберусь и отсюда, я им не дамся… Добежать, только добежать. Люди, вы где?! Только бы добраться хоть до кого-нибудь!» — Мысли путались и рвались в голове у Яны, дыхание сбивалось.
Территория была явно запущена, заброшена и пустынна. Вдалеке виднелся автомобиль, на котором ее привезли. У Яны мелькнула мысль проткнуть им шины своим спасительным кинжалом, но она понимала, что потеряет время. Бежать придется не от моря, а вдоль моря, к тому же Яна не была уверена, что у нее хватит сил всадить остриё в колесо. Впереди показался забор, небольшая лесопосадка с преобладанием хвойных деревьев, а дальше — трасса. К ней Яна и стремилась, словно к дороге жизни. Она слышала, что катер перестал тарахтеть, и вдалеке раздались какие-то крики.
Водитель Валера понимал, что день у него сегодня выдался трудный. Ни одному водителю не пожелаешь такого дня, когда под колесами твоей машины чуть не погиб человек. Это было ужасно. У Валеры до сих пор тряслись руки. Фуру тоже надо было чинить, но ремонт требовался несерьезный, а странный мужчина-мотоциклист, которого он чудом не растер по асфальту, перевел ему столько денег, что Валера теперь мог починить фуру и еще замутить ремонт дома.
