— Да какой там адрес, прямо по улице до конца и направо, вот тебе и участок.
— Спасибо, — поблагодарил Мартин, возвращаясь к мотоциклу.
— Александр Иванович, к вам тут из спецслужб, — сообщила секретарша начальнику отдела полиции подполковнику Лаврентьеву.
— Не очень вовремя, но милости просим, — высокий худощавый мужчина с симпатичным лицом и большими карими глазами встал из-за стола навстречу вошедшему Мартину.
Мартин тут же увидел Яну, сидевшую на диване рядом с неопрятным мужиком. Яна была одета в джинсы, футболку и экстравагантные черные туфли на высоченных шпильках. Для Яны это был крайне скромный образ.
— Ты? — удивилась она.
— Ты ушла по-английски, как узница замка Иф. А я же твой телохранитель. Вот пришлось пуститься вслед за телом, которое я должен охранять.
— Быстро догнал тело, — задумалась Яна.
— Всё! Нам конец! Так я и знал, что твой парень выйдет с нами на связь, — поёжился Витольд.
— Витольд Леонидович? Я узнал вас, мы уже были знакомы, — сказал Мартин.
— Да чего уж… Можно на «ты», — буркнул Витольд.
— Так, друзья, вы знакомы? — удивился Александр Иванович. — Это хорошо! Мы должны обязательно выпить за встречу! Яночка, как же я рад тебя видеть! Наша звездочка! Ты такая красавица! Почему-то все наши ребята думали, что ты будешь актрисой. Даже когда ты в медицинский пошла, все были уверены, что бросишь, и всё равно будешь сниматься в кино.
— Она та еще актриса, цирковая фокусница, — сказал Мартин. — Воздушная гимнастка. Летает с третьего этажа.
— Это ты у нас, как иллюзионист Гарри Гудини, закрыл ассистентку в ящике и забыл выпустить, — ответила Яна, нервно наматывая локон длинных волос на палец.
— Я не знаю, кто из вас кто, это что-то ваше личное, но товарищ подполковник дело говорит. Выпьем за встречу! — встрепенулся Витольд Леонидович.
— Тебе бы только выпить! Я вообще пожалела, что взяла тебя с собой! — повернулась к нему Яна.
— Тогда бы парень остался не отомщенный, я имею в виду покойника. Его убийца так и остался бы на свободе.
— А сейчас ты прямо поймал убийцу? — поддразнила его Яна.
— Я докажу, что несчастного убили, а искать убийцу не моя задача, — ответил Витольд Леонидович. — На это следователь есть.
— Вот уверен человек в своей правоте, что скажешь? — развел руками подполковник. — Такое тут замутил! Всех на уши поставил. Отличные отзывы с его места работы я получил. Правда, сейчас он выглядит непрезентабельно, просто как бродяга.
— Очень смешно! — ответил Витольд. — Чего я вам — бомж? Ну упал я несколько раз на кладбище. Дождь был, скользко. Грязь липкая. Но я на это внимание не обращаю. Такая у меня работа! Трупный яд, неприятные запахи…
— Не надо подробностей, — остановил его Мартин.
— Да я не в обиде! — махнул рукой Витольд. — Со мной всегда так! Стоит одинокому мужчине увидеть одиноких симпатичных женщин, так сразу же людская зависть начинает вставлять палки в колеса.
— Надо места знать, где девушек кадрить, — ответила ему Яна. — Ты, чай, не в театр пришел, а на кладбище!
— Жизнь, она везде продолжается, это понимать надо. Она везде каждую секунду продолжается, если только на этом кладбище ты не в гробу лежишь.
— Бесполезно разговаривать, — вздохнула Яна. — Я думаю, что твоя проблема с женщинами именно в этом и заключается: ты не слышишь других людей. А женщины очень любят, когда их слышат.
— Много ты понимаешь в женщинах, — философски заметил Витольд Леонидович, откинувшись на спинку дивана с философским видом.
Александр Иванович разлил всем дорогого коньяка.
— Ну! За встречу!
В итоге выпили он и Витольд, Яна с Мартином сослались на то, что за рулем.
— Скучные люди, — прокомментировал патологоанатом, не удержавшись.
— Зато ты у нас веселый! Даже на кладбище веселишься! Может, пояснишь, что с трупом не так было? — спросила Яна.
— С трупом… — укорил ее Витольд. — Это, вообще-то, муж твой бывший, имя у него есть.
— Не придирайся. Говори по существу.
— Мне сразу он не понравился, я имею в виду труп. А уж на кладбище я его хорошо рассмотрел и убедился, что его убили. Дело в том, что ногти у Юрия были синими, кончики пальцев синюшные. Это — первое. Второе — склера его глаз также была прошита синими сосудами, а это я тоже заметил. И ступни на ногах с резким разворотом в стороны, что говорит о спазме или параличе ахиллова сухожилия. Это третье. А теперь — внимание! При отравлении очень редким ядом, название которого я вам не скажу, потому что вы все равно не запомните, очень сложно он по-латыни называется, но в документах я его укажу, — так вот, при отравлении этим ядом на трупе проявляется один, два или три признака из тех, что я вам перечислил. А в нашем случае это вся триада сразу! Что тут может быть непонятного? Это же как дважды два! Отравили.
— Кто? Зачем? Да еще каким-то редким ядом? — удивилась Яна.
— Опять вопросы не ко мне. Я констатирую факт, а кто и зачем, это к следователям.
— Задали вы нам… — помрачнел Александр Иванович. — То есть это наш косяк.
— Да ничего подобного. Бывает. Давайте выпьем, чтобы всё хорошо закончилось.
И снова выпили Александр Иванович и Витольд Леонидович.
— Яд вызывает угасание ритма сердечной мышцы, и человек действительно умирает «от сердца». Он или не просыпается во сне, или падает как будто в обморок и больше не приходит в себя. Изменения необратимы, его всё равно было уже не спасти. И я очень сомневаюсь, что в таком уже очень слабом состоянии он ходил на работу, тем более на стройку. Я же вцепился в тело и сорвал одежду с него…
— Да! Это был драматический момент для всех присутствующих. Именно за это мать погибшего…
— Убитого, — поправил Витольд Леонидович.
— Убитого… требует для тебя чуть ли не высшей меры наказания, — закончил мысль Лаврентьев.
— Так я увидел повреждения на торсе. Мне этого было достаточно. Он не падал на арматуру, его проткнули.
— Но нашли его на стройке, — сказал Александр Иванович. — Это факт.
— Шурик, наливай по третьей, — обратился к подполковнику Витольд Леонидович. — Я тебя уверяю, труп туда принесли. Я это докажу! Мне просто надо осмотреть тело и составить экспертное заключение.
— Ты бы не напивался перед осмотром! — заметила недовольно Яна.
— Яночка, я в абсолютной норме! Знаешь, сколько мне надо выпить, чтобы я был не в форме?
— Слава богу, нет, — согласилась Цветкова.
— Ну, Янка, ну, молодец! Как же я рад тебя видеть! Ты всегда была такая… недосягаемая! Мы же все в тебя были тайно влюблены! Так неожиданно, что все мы здесь встретились! — снова что-то завелся Александр Иванович. — У меня на сердце, Витольд, тяжким грузом лежит заява на тебя, Витольд, от матери умершего, просто камень на сердце.
