Чистую ткань она взяла из повозки, которую привезли по реке новоприбывшие Суори.
Дана аккуратно омывает раны, стирая кровь и гной.
— Что дальше?
— Оставь меня.
— Я могу чем-то помочь.
— Молись, — ответ один и тот же.
Дана уходит, а я приступаю к лечению.
Энергия вытекает, словно вода в песок. Каналы выправляются с трудом, малышка забирает ману с космической скоростью, но оставить ребёнка я не могу.
Раскладываю перед собой собранные запасы камней душ, чтобы воспользоваться ими в случае, если внутреннего резерва не хватит.
В разум вторгаются голоса молитв: сначала матери ребёнка, затем Даны, а потом и вовсе присоединяются Нини, Лисария и… Сизи?!
Баланс найден, молитв стольких разумных хватает, чтобы нивелировать расход. Мана поступает с той же скоростью, что и тратится.
Раны затягиваются на глазах, и это не может не радовать.
А вот омертвевшие ткани никак не хотят становиться частью тела — они уже ему не принадлежат.
Ускоряю процесс, кусочки плоти опадают на постель.
Создаю почти новые ноги — они покрыты тонкой розоватой кожей, под которой видны все капилляры и венки.
Главное сделано: плоть восстановилась и заросла, осталось только накинуть как можно больше силы, чтобы вернуть ногам прежний вид.
Когда заканчиваю, уже ничего не напоминает о ранении, кроме окровавленных простыней и пластов мяса, отвалившихся в ходе лечения.
Но вот картина внутри мне не нравится.
Ноги выглядят будто инородное тело, они слабо связаны с организмом девочки. Если я думал, что легко отделался, то подобные мысли развеялись, когда я приступил к восстановлению энергетических каналов.
Каждый из них требовал огромного количества маны, а их были сотни.
Борьба за здоровье ребёнка затянулась до поздней ночи.
Если так будет проходить каждое лечение, я не потяну.
Меня бросило в пот, рубашка под хламидой здорово промокла, но дело сделано.
В конце беру пару сфер и вытягиваю из них силу, направляя её прямо в малышку.
Девочка резко открывает глаза.
— Мама?
— Она сейчас будет.
Маленькая Суори с едва оформившимися рожками поражённо смотрит на свои ноги. Её лицо кривится — видимо, она вспоминает о той боли. Происходит диссонанс: мозг ещё помнит яркие ощущения, а в реальности ничего подобного нет.
— Она может возвращаться. Вижу я, как ты у входа мнёшься, — кричу Дане, которая сразу же убегает за матерью чада.
Слёзы радости, слёзы испуга, причитания и хороший такой поток энергии со стороны спасённых.
В общем, фундамент для будущего божественного насоса заложен. Суори быстро разнесут весть о чудесном выздоровлении, а значит, работы появится много.
Видимо, пришло время поработать на репутацию.
От благодарностей смог отделаться только спустя десять минут и бодрым шагом двинулся в сторону кухни.
Не успев толком сесть за стол, обнаружил, что весть об излечении разнеслась по всей деревне.
Ко мне уже спешили несколько твёрдо настроенных Суори, поэтому я быстро отгородился Даной: вот мой секретарь, все вопросы сюда, в обход нельзя, даже за взятку.
Поесть удалось, но не всё так гладко.
Вместе с повозкой из столицы Лейна пришла кипа бумаги — девственно чистые листы, и даже чернила с перьями. Дана сейчас как раз вела перепись населения, нуждающегося в немедленном божественном вмешательстве.
К концу ужина она уже шла навстречу с чем-то вроде папки, хмурая и задумчивая.
— Чего не спишь?
— Ты ещё спрашиваешь!? — прошипела она.
Я посмеялся.
— Много желающих на лечение?
— Много гребаных обманщиков! Я как никогда разочарована в своём народе. Приходили даже с занозами.
— Если они будут молиться, вылечу хоть прыщ на пятке, — серьёзно заявил я. — Как говорится, мана не пахнет.
— Где так говорится? — заинтересовалась она.
— В местах, откуда я родом.
После этого, до самой встречи с Теей, я занимался тем, что выправлял здоровье своему рабочему коллективу.
Все прошли детектор лжи в виде молитвенного обелиска.
Отсеялись те, помощь кому была не в приоритете. Остальные же получили желаемое, и в источник стало стекаться всё больше ручейков маны.
Перед предстоящей встречей с Теей такая прибавка к силе не могла не радовать.
С бывшей-будущей королевой встретился в неприметном трактире на территории столицы Алуона. Тея вошла, и мы присели для разговора. На нас то и дело обращали внимание — две непонятные личности в капюшонах, можно без труда догадаться, что мы что-то замышляем.
— Совет нашёл расположение Альеса и Шесса. Чтобы выдернуть хаосита, нужно много энергии, — доложила Тея. — Мы не можем сделать этого прямо сейчас, если только через несколько лет.
— Если оценивать энергию в эквиваленте вот таких накопителей, сколько потребуется? — показываю ей ядра Тиирусов, коих в достатке.
— Я не могу точно ответить, — напряглась она при виде столь редкого ресурса. — Но думаю, достаточно много.
— Сколько?
— Несколько сотен — может, две или три.
— Они будут, доложи Совету, что они могут купить подобные накопители от заинтересованного в пробуждении Альеса продавца. Встретимся через пару дней, у тебя будет время придумать легенду и выдвинуть предложение.
На этом и распрощались.
Дни до новой встречи пролетели быстро. Я вернулся в поселение Суори из племени Трёх рек и плотно приступил к работе.
Кархен сделал ещё около десятка обелисков, на которые Адрок нанёс печать Лероя. В теории они должны будут принимать ману не хуже.
Я уже представлял, как буду несколько месяцев прыгать по всему континенту и лечить сирых и убогих, но ничего не поделать — мана в подготовке к противостоянию с Советом жизненно необходима.
Также я слетал в Лейн, где оставил два обелиска в разных частях столицы и ещё три в крупнейших городах.
Аника на это отреагировала неоднозначно, но ей было нечего противопоставить.
По моей просьбе губернатор выделила несколько отрядов рабочих, которые возвели небольшие капеллы, где и установили обелиски.
Этим же днём с Аникой состоялся важный разговор, после которого с неё упала часть сомнений.
— Я хотела бы узнать, что ты планируешь после подчинения королевств? — осторожно спросила она.
— Подчинить мир, — просто ответил я.
