Набегались мы за этой иллюзорной тварью изрядно, несколько раз ее задели, несколько раз она нас. Далберт все время нас поправлял и разъяснял нам наши ошибки, после чего мы начинали все заново. И с наступлением темноты мы принялись искать логово светового сатира. То, что он живет где-то поблизости, мы уже определили по его фекалиям и нычкам в виде костей съеденных животных и даже людей.
Несколько хортов мы обшаривали все вокруг, заглядывая под камни и протискиваясь через узкие лазы в пещеры, но все было безуспешно, пока Лихт не присел отдохнуть возле небольшого колючего кустарника.
Я увидел сигнал, подаваемый магическим светильником. Это означало, что кто-то нашел очередной лаз или полость, где может находиться логово светового сатира. Подбежав достаточно близко, я увидел, что это Лихт подавал сигналы. Через пару ридок к нам присоединился и Далберт.
Мы по одному протиснулись через узкий лаз, который был прикрыт колючим кустарником и оказались в довольно просторной пещере. Разумеется, мы с братом контролировали окружающее пространство посредством альтернативного зрения, но, как и положено, зажгли магические светильники, переданные нам Далбертом.
Потихоньку, стараясь не шуметь, мы продвигались все дальше и дальше, переходя от одной пещеры к другой, пока не заметили слабое свечение, выходившее из очередного входа. Пару раз мы обходили скрытые ловушки. Ну, как скрытые, Далберт сказал, что солнечные сатиры специально разбрасывают перед своим жилищем все, что может издавать шум, когда кто-то будет к нему пробираться. Вот и тут повсюду валялись сухие ветки, небольшие камешки и тому подобный мусор. Причем, больше всего их было накидано перед входом.
Мы внимательно осмотрели окружающее пространство под приглушенным светом магических светильников, делая вид, что запоминаем и оцениваем обстановку. Затем, погасив светильники, рванули по очереди в пещеру. О том, что световой сатир действительно находится в этой пещере и сейчас спит, мы с братом знали, как только вошли в первую пещеру и осмотрелись, поэтому рванули на охоту с полной уверенностью, что застанем его врасплох. Так и получилось. Первым в пещеру ворвался я, но сатир уже был на ногах, он услышал хруст ломающихся под нашими ногами веток. Однако пещера была тупиковой, и выбраться отсюда он мог только через тот вход, через который вошли мы.
Далберт остался у входа спальни сатира, чтобы успеть нам помочь в случае необходимости, а мы с братом принялись за рогатого. Эта тварь оказалась действительно шустрой и иллюзия, на которой мы тренировались, вовсе не преувеличивала возможности этого животного. Даже ударить его, не применяя наши способности, оказалось целой проблемой. Он уклонялся и выкручивался так, как это не могла сделать иллюзия, при этом несколько раз чуть было нас не задел. Мы еле уворачивались от его копыт и рогов. И, в конце концов, поняв, что без применения наших способностей мы его не сможем достать. Лихт решился на хитрость. В очередной раз, когда сатир пытался достать его рогами, брат постарался не ударить в ответ, а схватить паршивца за шею. И ему это удалось. Однако сам он от удара полностью увернуться не смог, и один из рогов светового сатира вошел в левый бок Лихту.
Я не стал терять время и, кинувшись к ним, ухватил сатира за ноги. И успел я вовремя. Это светящееся животное уже подпрыгнуло и собиралось ударить брата обеими ногами. Но я, все же, успел их схватить до того, как брату прилетело бы два сильнейших удара. А дальше мы просто держали дергающегося рогатого, пытающегося вдохнуть. Лихт передавил ему горло и продолжал терпеть боль, поскольку рог сатира все еще находился в его боку. Я же зафиксировал животному не только ноги, но тело так, чтобы у него было как можно меньше свободы в движениях.
Ридок через пять брат аккуратно отодвинулся, вынимая из себя рог. Сатир был мертв, но брат снова пожертвовал собой, чтобы достичь нужного результата. Да, он старше меня и, возможно, поэтому, быстрее и сильнее. И, считает, что несет ответственность за меня. Но почему он не задумывается о том, что чувствую я, когда он раз за разом жертвует собой.
Далберт включил магический светильник на полную яркость, и в пещере сало светло, как днем снаружи. Затем он кинулся к трупу сатира, а я недоуменно уставился на него. Неужели для него ингредиенты важнее, чем здоровье брата? Он же не знает, что для нас подобные раны лишь царапины, а обычный человек от такой раны и скончаться может, если ему вовремя не оказать помощь.
Я опешил лишь на пару мгновений, а затем бросился к своим вещам и достал оттуда чистую тряпку, которую прижал к ране Лихта, предварительно посыпав ее нужной смесью.
— Держи вот так. Я приготовлю отвар, — попросил я Лихта и принялся за работу. Сначала развел костер из дров, что прихватил с собой, затем поставил кипятиться чистую воду и стал нарезать и смешивать травы для отвара очищения крови.
За все время приготовления мной зелья Далберт не сказал ни слова — он очень сосредоточенно разделывал светового сатира, а затем тут же принялся что-то готовить из того, что смог добыть.
Я посмотрел на брата, взглядом спрашивая: «Как рана?». Он в ответ кивнул. Это означало, что рана уже срослась и зажила. И как нам теперь объяснять Далберту, почему Лихт так быстро выздоровел?
Но нам повезло. Далберт закончил то, чем он занимался и протянул какое-то снадобье в деревянной миске Лихту.
— Пей, — приказал он.
Лихт выпил и спросил:
— Что это?
— Это зелье усиленной регенерации. Через несколько ридок от твоей раны не останется и следа.
И, действительно, все было так, как и сказал охотник на монстров: через несколько ридок Лихт убрал окровавленную тряпку от своего живота, и на месте раны не осталось даже шва.
— Снимай рубашку, — приказал Далберт.
Лихт послушно снял. Охотник на монстров внимательно осмотрел рану, а мы с братом оба напряглись. Вдруг на месте раны должен был остаться шрам, или еще какой след от раны?
Далберт надавил двумя пальцами на живот Лихту.
— Так больно?
— Нет.
— А тут?
— Нет.
— А сейчас?
— Нет.
— Ну, вот и отлично. Рана полностью затянулась, и даже внутренних повреждений не осталось, — констатировал Далберт. — Понравилось?
— Еще бы! — с восхищением ответил брат. А я заметил, как он старается отыграть роль восхищенного подростка и пытается не переиграть.
Я мысленно выдохнул. Проблема решена.
— Это все снадобье из селезенки и порошка из копыт светового сатира. Усиливает регенерацию настолько, что может очень быстро зарастить даже смертельные раны. Правда, стоит оно непомерно дорого. Но нам повезло, у нас как раз был один световой сатир.
— Тогда будем считать, что ты выплатил свой долг жизни, — предложил Лихт.
— Нет. Ты бы не умер. Ваши средства не позволили бы тебе умереть. Я лишь вылечил тебя быстрее, чем это сделал бы лекарь в Семерионе.
